У нас тут с каждым днём всё жарче. Кажется, предстоит то ещё пекло. Если повезёт, холодать начнёт ближе к концу августа.

Черкани пару строк, как выдастся минутка.

На втором абзаце моё сердце сжалось. «С каждым днём всё жарче» – значит, ситуация накаляется. Но что Харрисон имел в виду: организацию Ахмада или поиск «крота» в ЦРУ?

Я вздохнула. В любом случае он ясно дал понять, что ближайшие позитивные сдвиги ожидаются не раньше конца августа. То есть топтаться мне в Греховодье всё лето.

Я кликнула «ответить» и набрала сообщение.

КОМУ: krasav4ik_v_seti@gmail.com

ОТ КОГО: devo4ka_s_fermi@gmail.com

В сезон влилась прекрасно. Жаль слышать, что тебя ждёт такое палящее лето. Я всегда надеюсь на умеренную погоду, поскольку жара, как правило, имеет свойство спадать. Но, полагаю, от нас это не зависит.

Собираешься в этом году в отпуск?

Хотелось бы поскорее тебя увидеть.

Я ещё раз перечитала сообщение, убеждаясь, что Харрисон получит именно то, что я хотела передать. Суть проста: я благополучно прибыла на место, интересуюсь, не отправляют ли его в ближайшее время на задание, и жажду поскорее вернуться в Вашингтон. Часть о «благополучном прибытии», к сожалению, мало отражала действительность, учитывая мои приключения в Греховодье, но чем меньше Харрисон о них знает, тем лучше.

Я нажала «отправить» и уставилась в окно. Не знаю, каких вестей я ожидала, всего-то день прошёл, но разочарования сдержать не могла. Я надеялась, что поездка будет короткой – к примеру, двухнедельной, – а потом всё придёт в норму. Я бы притворилась, что должна вернуться домой по каким-то срочным делам, а настоящая Сэнди-Сью по возвращении со своих европейских каникул наняла бы кого-нибудь заняться домом и выставить его на продажу. И никто бы ни о чём не догадался.

Вместо этого я, похоже, крепко застряла в Греховодье, пытаясь не влезать в расследование убийства и притом слиться с местными жителями, большинство которых в этом самом расследовании увязло по уши.

* * *

Следующим утром меня разбудил бьющий прямо в глаза солнечный свет. Я со стоном поднялась с банкетки, на которой и отключилась ночью. Ноутбук обнаружился на полу, куда я его поставила, чтобы глаза немного «отдохнули». Они, видимо, действительно устали, поскольку, глянув на часы, я поняла, что продрыхла здесь шесть часов.

Мозг, наверное, просто впал в ступор от полного отсутствия в сети информации о жителях Греховодья. Засветились только пятеро: мэр, священник, пастор, местная королева красоты и некто, выигравший медаль на ярмарке штата за самую большую тыкву. Первые трое были включены в список на сайте о городах Луизианы. Кроме их имён там же значилась численность населения – двести пятьдесят три человека, – и всё.

У королевы красоты имелась страничка на «Фейсбуке», где она сутки напролёт вещала миру о том, сколько усилий требуется, чтобы оставаться красивой – четырёхчасовые процедуры для волос, потребление минус пятидесяти калорий в день… У меня от одного чтения об этом началась изжога. «Фейсбук» вскоре станет крупнейшей площадкой для самых эгоцентричных идиотов, каких когда-либо видывал свет.

Я уже даже начала молиться, чтобы эта красотуля не прослышала о моём приезде в Греховодье и не решила, будто мы обязаны вместе болтаться по салонам и обувным магазинам. Но выяснилось, что годом ранее она укатила в Голливуд, потому как «просто знала, что станет знаменитой», и я вздохнула с облегчением. Учитывая, что больше никаких упоминаний о дамочке в интернете не нашлось, вопрос о её успехе в кинематографе не стоял.

Три часа поисков, а я только и нарыла что упражнения для подтяжки внутренней стороны бедра и больше советов по макияжу, чем могла дать даже Тэмми Фэй Баккер. ^[4] У меня началась ломка по цэрэушной базе данных. Должно же быть в этом городе ещё что-то помимо Бога, бананового пудинга и мертвяков.

Полезная информация нашлась только об аллигаторах. Вот он, достойный противник. Я видела, как он движется в воде, и знала, что там мне его не превзойти, но понятия не имела, сколь быстр зубастик на суше. И кроме подбрюшья, которое он вряд ли подставит, имелась ещё одна уязвимая зона – небольшое пятно на затылке. У меня нет привычки уклоняться от проблем, но я решила во время своего пребывания здесь держаться подальше от воды, что как раз таки являлось проблемой, ведь вода начиналась чуть ли не сразу за задней дверью моего дома. Ну, по крайней мере, больше никаких походов за лягушками.

Я ждала открытия магазинов, надеясь найти шумоподавляющие наушники. Они, конечно, помешают услышать злоумышленников, но кроме мёртвого парня, найденного мною в первый же день, больше никаких признаков угрозы Греховодье не проявило. К тому же наушники решат вопрос с моей подружкой-лягушкой, которая всю прошлую ночь напевала мне нечто подозрительно похожее на итальянскую оперу. Затычки из салфеток кваканье не приглушили.

Натянув джинсы и футболку, я спустилась вниз, чтобы отправить пса на утренний променад. Поначалу я немного переживала, что на меня навесили заботу о живом существе – у меня даже кактусы дохли, – но Кости проблем не доставлял. Он выходил на улицу трижды в день и каждый вечер съедал банку собачьего паштета, а всё остальное время храпел в углу.

Тридцать минут спустя, едва я прикончила кофе, омлет и тост, в дверь постучали. Конечно, никакой церковной службы в понедельник быть не могло, и я знала только одного человека достаточно наглого, чтобы ломиться ко мне в семь утра.

«Ну сейчас он узнает о себе много нового!»

– Какого чёрта тебе ещё надо? – рявкнула я, распахнув дверь.

И поняла, что ко мне явился вовсе не Леблан. На крыльце, вскинув брови, стояли Герти и Ида Белль.

– Я предупреждала, что она не ранняя пташка, – заметила Герти.

– Ох, Бога ради, – возмутилась Ида Белль, – ты разбудила меня, заставила нацепить вставную челюсть и вытащила из дома, не дав даже кофе глотнуть. Так что она не помрёт, если впустит нас и предложит чего-нибудь выпить, чтобы мы могли рассказать, зачем пришли. – Она прищурилась. – Или скоро в байю найдутся ещё кости.

Я не знала, кого она имеет в виду – меня или свою подругу, – но решила не рисковать. В драке с Герти Ида Белль, скорее всего, одержит верх, а я и правда не хотела никого убивать, пока живу здесь. Потому отступила и жестом пригласила их войти, полагая, что ради новости, из-за которой старушка в такой спешке выскочила из дома, можно сварить ещё кофе.

Ида Белль первая проплыла на кухню и к тому моменту, как мы с Герти к ней присоединились, уже наполнила чашку, тут же залпом её осушив, словно рюмку виски. Я задумалась, не обожгла ли она себе нёбо, но увидев, как Герти едва заметно качнула головой, поняла, что лучше пока рта не открывать.

Ида Белль вновь наполнила чашку, потом налила кофе мне и Герти и поставила вариться очередную порцию. Я мудро не вмешивалась.

– А теперь о наших баранах, – наконец выдала Ида Белль и указала на стол.

Сграбастав свою кружку, я уселась:

– Сомневаюсь, что смогу помочь вам с их убийством или готовкой. Я питаюсь едой из микроволновки.

Старухи мгновение на меня пялились, затем лицо Герти озарилось пониманием, а Ида Белль хохотнула.

– Не о таких баранах, – пояснила она. – А о «что-за-хрень-творится-в-этом-городе» баранах.

– А, – по-прежнему настороженно протянула я.

Убить кого-нибудь было бы проще. Недолго же я оставалась вне опасности.

– Это кость Харви, – сказала Герти.

Я поперхнулась кофе. В голове вертелось миллион причин для подобной уверенности.

– Откуда вы знаете?

– Утром пришли результаты ДНК-теста. Миртл Тибодо – троюродная сестра Мари и ночной диспетчер в офисе шерифа – просматривала электронную почту Картера в ожидании этих данных.