Занятно.

– Значит, он был недоволен, когда после исчезновения Харви всё досталось Мари?

– «Недоволен» – слабо сказано.

– Думаю, Харви раньше давал ему денег.

Леблан покачал головой:

– Я о таком не слышал. Харви был самым жадным человеком в мире, если только дело не касалось его самого.

– Тогда почему вы не подозреваете этого парня в убийстве кузена? По мне, так кандидат номер один.

– Кто сказал, что не подозреваю? В любом случае это не ваше дело.

Я потянулась за валявшимися на крыльце бумагами. Повестка, призывающая послезавтра явиться в суд для вынесения решения о заморозке всех активов Мари. Я посмотрела на имя истца. Мелвин Бланшар.

– Вам нельзя их брать, – заметил Леблан.

– Я предупредила, что не стоит оставлять их мне. Разве я виновата, что он идиот? – Я передала ему бумаги. – Вы же понимаете, что теперь Мари не обязана являться. Она не получила повестку.

– Как только отыщете одежду, можете осчастливить этой новостью Иду Белль и Герти. – Леблан глянул на меня прищуренными зелёными глазами. – Потакая этой парочке в их затее, вы лишь неприятностей наживаете. Мари может помочь только хороший адвокат. Скрываясь, она делает хуже.

– Я знаю.

Он вздохнул:

– Тогда зачем помогаете им её прятать?

– Не помогаю.

– Ну да, конечно.

Пульс подскочил, и я почувствовала, что краснею. Я не против лжи – даже по воскресеньям, – но когда говорю правду, то ожидаю, что мне поверят.

– Слушайте… Я всё утро проторчала на острове, который воняет как большая куча дерьма, Герти там чуть не убил аллигатор, и мой нос никак не оправится, но самое ужасное, что Мари мы всё равно не нашли. Никто не знает, где она.

Леблан какое-то время изучал меня, а затем выражение его лица изменилось. Наконец-то поверил.

– Ида Белль пристрелила аллигатора?

– Да. Только не говорите, что арестуете её за это.

– Нет. Но мне хотя бы не придётся выпытывать у Франсин, откуда она взяла свежее мясо аллигатора.

– Вы такое едите? Серьёзно?

Леблан проигнорировал вопрос и ткнул в меня пальцем:

– Как-то чересчур для библиотекаря постоянно оказываться в эпицентре всех местных неприятностей. Я уже однажды говорил вам не ввязываться. Теперь повторяю. И предлагаю на сей раз к совету прислушаться.

Развернувшись, он скрылся за домом. Я ринулась на кухню и подоспела к окну как раз вовремя, чтобы увидеть, как Леблан шагает к алюминиевой лодке, оставленной на моей задней лужайке. Замерев у кромки байю, он оглянулся и посмотрел на дом. Я сдвинула шторы, оставив себе лишь узкую щель.

Очаровашка оттолкнул лодку от берега, с завидной сноровкой запрыгнул внутрь и, отчаливая, помахал рукой.

Я покосилась на Кости, который при моём появлении на кухне открыл один глаз.

– Паршивый из тебя сторож.

Зевнув, он вновь смежил веки.

Я отошла от окна и выдохнула. Помощник Леблан уже больше чем просто раздражал. Особенно теперь, потому что он был прав. Я влезла в нечто, из-за чего могу попасть в газеты или того хлеще – в телик. Несмотря на макияж и нарощенные патлы, кто-то из людей Ахмада может увидеть меня и признать. В худшем случае меня убьют. В лучшем – Морроу меня уволит. Оба варианта так себе.

Но сильнее всего меня волновали причины, по которым помощник Леблан вообще оказался на моём заднем дворе. Живая изгородь перекрывала обзор, так что увидеть грузовик Мелвина от байю он не мог. И да, Мелвин голос не сдерживал, но сомневаюсь, что он кричал достаточно громко, чтобы его услышали по другую сторону дома, через немаленькую лужайку и сквозь шум лодочного мотора.

То есть Леблан не просто вышел поплавать по байю и остановился, дабы предотвратить потасовку. Он, очевидно, причалил сюда по иным причинам, и это заставляло меня нервничать.

На заднем дворе не было никаких улик. Тело похоронили в другом месте, и его несло по течению, пока Кости не выловил кусок. Мардж мертва, так что её вряд ли теперь допросишь о Мари.

Единственное, ради чего Леблан мог здесь нарисоваться, – это я. Он знал, что я непричастна к убийству, однако имел веские основания подозревать меня в укрывательстве. Хотя вроде бы поверил рассказу о поездке на Большую Нужду, и теперь наверняка получит подтверждение у Уолтера. Но Леблан также знал и о моей связи с делишками Иды Белль и Герти – что бы они там ни задумали – и, вероятно, решил, что отступать я не намерена.

«Если только он силой не заставит тебя покинуть город».

Мысль неприятная, но умный человек мог воспользоваться подобной тактикой. И несмотря на всю мою неприязнь к Леблану, глупцом я его не считала. Я, конечно, не знакома с внутренней кухней луизианской провинции, но существует три отличных способа от кого-нибудь избавиться: убить, пригрозить убийством или пригрозить вытащить на поверхность то, что человек желает скрыть.

Первые два меня не беспокоили, и если Леблан вдруг додумается пробить мои отпечатки в надежде накопать какую-либо грязь, его ждёт разочарование. Морроу об этом позаботился. В федеральных базах данных на меня ничего нет.

Но всего пара телефонных звонков нужным людям, и выяснится, что настоящая Сэнди-Сью Морроу прохлаждается в Европе. Из-за чего весь карточный домик развалится.

Глава 10

Соорудив себе бутерброд с ветчиной, я устроилась в гостиной и попыталась сосредоточиться на передаче про охоту. Ни один из мелькающих на экране так называемых «профессионалов» Иде Белль и в подмётки не годился. Она впечатляла и пугала одновременно. Я – обученный убийца, и то сомнительно, что при схожих обстоятельствах смогла бы совершить такой же выстрел. Я хороша в ближнем бою, в рукопашной – ну или с туфлей в руке, – но стрелять предпочитаю с расстояния, с лазерным прицелом.

Проглотив последний кусок бутерброда, я бросила смятую салфетку на стоящую на тумбочке тарелку. Кого я обманываю, сидя здесь и притворяясь, будто не размышляю каждую минуту о Мари, Мелвине, помощнике Леблане, Иде Белль, Герти и тёмном облаке переживаний, окутавшем меня, стоило приехать в Греховодье? Можно хоть целую вечность смотреть тупые передачки по телику, но проблемы никуда не исчезнут – пока кто-нибудь не найдёт Мари и в игру не вступит судебная система.

И пристального внимания Леблана я смогу избежать, только когда дело перестанет быть его ответственностью и перейдёт в руки государственного обвинителя.

Я барабанила пальцами по столу, пока стук не начал сводить с ума. Затем вскочила, схватила пакет с печеньем, коим собиралась вплотную заняться, и выбежала за дверь. Я откопала адреса Иды Белль и Герти той ночью, когда рыскала по сети, но номера их телефонов нигде не значились.

«Значит, сначала загляну к Герти, и если там их нет, пойду к Иде Белль».

Получалось, что единственный способ сохранить прикрытие – найти того, кто не хочет быть найденным. В принципе, почти как моя настоящая работа, разве что не надо никого убивать в конце миссии. И раз уж цель – милая пожилая леди, с которой плохо обращались муж и мать, я полагала, что смогу удержаться.

Дом Герти находился в двух кварталах от моего. Я сунула в рот печеньку, прошла вверх по улице, а там свернула за угол. И влетела прямиком в помощника Леблана, который стоял возле припаркованной у обочины машины с лодкой на прицепе.

Несмотря на внушительную скорость и полное отсутствие торможения с моей стороны, Очаровашка даже не шелохнулся, когда я врезалась ему в спину. Он обернулся, и я отступила на шаг, слегка удивлённая тем, насколько Леблан оказался крепким. Кажется, я изначально его недооценила по всем статьям.

– Простите, – сказала я, решив, что вежливость – лучшая стратегия.

– Торопитесь?

– Просто небольшая тренировка.

Леблан глянул на пакет шоколадного печенья в моих руках и поднял бровь.

– Как раз из-за печенья и тренируюсь, – солгала я. – Мне можно его есть, только если в это же время делаю упражнения.