МЕЖДУ НЕБОМ И ЗЕМЛЕЙ
Заслоняя огромною тенью звезды, высоко над палубой, на рее висела распяленная туша быка. Большая Медведица опрокинулась золотым ковшиком над черным и выпуклым морем. Темный дым из пароходной трубы отходил в сторону и далеко был виден на звездном небе. Высокие мачты, перекладины рей и туша быка были неподвижны, звездное же небо едва покачивалось.
Никита лежал на открытой палубе. Рядом с ним похрапывал отец, завернувшись в одеяло, по другую сторону спал Василий Тыркин. На свертке канатов сидел, мучась бессонницей, босой старичок, бывший очень важным когда-то человеком. По всей палубе, пропахшей вареными бобами и салом, лежало множество спящих тел. Вот кто-то приподнялся, оглядываясь дико, и опять с сонным рычанием повалился на подстилку. Наверху, между лодок, желтел свет сквозь жалюзи капитанской каюты. В ней открылась дверь, вышел коренастый человек в белом - капитан, и стоял неподвижно, глядя на усыпанное звездами небо, на Млечный Путь. Эти звезды, и Млечный Путь, и Большая Медведица были наверху и внизу, в черной бездне. Огромный пароход, полный спящих, бездомных людей, казалось, летел в звездном пространстве.
Босой старичок, сидевший неподвижно на канатах, пошевелился, поднял голову от колен и проговорил громко, но, очевидно, сам для себя:
- Глаза бы мои тебя не видали...
И сейчас же за его спиной поднялась голова в очках, без усов, с остроконечной бородкой. Поднялась осторожно и стала слушать. Это был агент контрразведки.
- Ах, Африка, Африка,- проговорил старичок. Никита понял, что старичку ужасно трудно,- не по годам,- ехать босиком в Африку, куда вот уже седьмые сутки шел пароход. Никита положил руки под голову и стал думать об Африке:
О крокодилах, которые хватают детей за ноги.
О львах, стоящих целыми часами неподвижно за бугром песка, подняв хвост.
О страусах с перьями от шляп на хвосте, до того прожорливых, что им можно дать проглотить ручную гранату.
О мухах цеце.
О голых, раскрашенных дикарях, плывущих, размахивая копьями, в остроносой пироге по светлой и дивной реке...
Река эта понемногу покрылась туманом, поднималась к нему и разлилась среди звезд в Млечный Путь.
Покойной ночи, Никита!
КОММЕНТАРИИ
НЕОБЫКНОВЕННОЕ ПРИКЛЮЧЕНИЕ НИКИТЫ РОЩИНА
Впервые вышла отдельной книгой в изд-ве "Север", Париж, 1921 (библиотека журнала "Зеленая палочка"). Журнальных публикаций повести не обнаружено. Перепечатывалась в собраниях сочинений автора: в изд-ве Гржебина, 1923; изд-ве Ладыжникова, Берлин, 1924; изд-ве "Недра", М. 1929; изд-ве "Художественная литература", Л. 1935.
"Необыкновенное приключение Никиты Рощина" - по выражению автора, "самый маленький из романов, какой только был написан",- связан с ранее вышедшим "Детством Никиты" и воспринимается как продолжение этой книги. В повести те же главные герои, мальчик Никита и его отец, только названный здесь Алексеем Алексеевичем Рощиным. Самое начало произведения развертывается все в той же Сосновке. Но из помещичьей усадьбы глухого дореволюционного времени действие переносится в обстановку бурных революционных лет.
Отец с сыном попадают в Москву; оттуда в один из кавказских городков, в полосу, охваченную гражданской войной; замешанный в делах контрреволюции, отец Никиты вынужден эмигрировать- они едут на пароходе в Африку. Все эти эпизоды и в особенности поездка в поезде, до отказа переполненном вооруженными солдатами, с бывшим махновцем Васькой Тыркиным - первые, еще самые ранние зарисовки А. Н. Толстым обстановки гражданской войны. По характеру поставленных вопросов повесть имеет некоторую связь с рядом произведений писателя тех же лет, в которых изображены судьбы русской интеллигенции в эпоху революции.
Повесть сохраняет некоторые черты стилевой манеры "Детства Никиты", в частности приемы обрисовки событий через восприятие ребенка, наивно и непосредственно оценивающего происходящее.
Правка, внесенная А. Толстым в текст "Необыкновенного приключения Никиты Рощина", местами отражает новые идейные позиции писателя тех лет, когда он возвратился из эмиграции на родину. В частности, подверглась некоторым изменениям характеристика Васьки Тыркина. В первоначальном тексте он - бывший солдат ударного батальона. Но правка не была доведена автором последовательно до конца, чем и объясняется наличие в тексте повести, в словах Тыркина, упоминания об ударном батальоне.
Печатается по тексту I тома Собрания сочинений Гос. изд-ва "Художественная литература", Л. 1935.