Отдавая должное митинговой стихии, Ленин писал: «Митингование – это и есть настоящий демократизм трудящихся, их выпрямление – их пробуждение к новой жизни… Надо закрепить то, что мы сами отвоевали, что мы сами декретировали, обсудили, наметили, – закрепить в прочные формы повседневной трудовой дисциплины… Надо научиться соединять вместе бурный, бьющий весенним половодьем, выходящий из всех берегов, митинговый демократизм трудящихся масс с железной дисциплиной во время труда, с беспрекословным повиновением – воле одного лица, советского руководителя во время труда».

Заявления Ленина о «железной дисциплине» не распространялись на остальные сферы жизни общества. Об этом косвенно свидетельствовали его критические замечания по поводу антисоветских публикаций в газетах «Новая жизнь», «Вперед», «Дело Народа», «Наш Век». («Наш Век» было одним из названий центрального органа кадетской партии, который после запрещения «Речи» продолжал издаваться.) В это время в Советской республике продолжали не только публиковаться многочисленные оппозиционные газеты и другие издания, но и существовать различные политические партии. Некоторые из них были по-прежнему представлены во ВЦИК и других советских органах власти.

Требования об укреплении дисциплины, которые выдвигал Ленин, были вызваны тем, что освобождение трудящихся от векового гнета, начавшееся в ходе Февральской революции и продолженное в ходе Октябрьской революции, породило митинговую анархию. Говоря о «железной дисциплине» Ленин лишь требовал соблюдения норм поведения на производстве, необходимых для его нормального функционирования.

Осуществление программы нормализации мирной жизни и начала строительства социализма, провозглашенной Лениным в конце апреля, было сорвано началом широкомасштабной Гражданской войны. Вопреки распространенным представлениям и эта Гражданская война не была развязана большевиками. 25 мая 1918 года восстал чехословацкий корпус, который должен был стать ударной силой в заговоре Моэма еще осенью 1917 года.

Поскольку, как это обычно бывает в периоды революций, лишь меньшинство общества принадлежало к большевикам или кадетам, то добровольческие соединения белых и красных, особенно в начале Гражданской войны, были намного меньше, чем численность царской армии. Если к концу 1917 года в российской армии служило около 12 миллионов человек, то к началу Гражданской войны в рядах Красной армии, которую стали создавать лишь в феврале 1918 года, вместе с внутренними формированиями насчитывалось лишь 116 тысяч пехотинцев и 7940 кавалеристов. Нельзя было и думать, чтобы с помощью такой армии защитить просторы одной шестой части света от внешнего нападения и обеспечить порядок в ее пределах.

В России, лишенной эффективной армии, дисциплинированный и хорошо вооруженный чехословацкий корпус, состоявший из 45 тысяч человек, представлял собой грозную силу, а потому чехословаки сумели взять под контроль все города Транссибирской магистрали и даже попытаться овладеть Центральной Россией. В обстановке полного развала, который существовал в ту пору, даже анархистская Революционно-повстанческая армия Украины во главе с Н.И. Махно, насчитывавшая в период своего максимального подъема до 50 тысяч человек, могла без труда держать в страхе весь Юг Украины. Летом 1918 года Добровольческая армия, собрав под свои знамена 35 тысяч человек, смогла овладеть частью Северного Кавказа.

4 июня Совет Антанты объявил чехословацкий корпус частью своих войск. 8 июня чехословаки помогли правым эсерам и меньшевикам установить свою власть в Самаре. 23 июня с помощью чехословаков была установлена власть Временного сибирского правительства во главе с правыми эсерами. 29 июня чехословаки вошли во Владивосток, после чего туда стали высаживаться крупные силы стран Антанты. Япония довела здесь численность своих войск до 100 тысяч человек. Ллойд Джордж писал: «Очень пестрый по составу кордон союзных войск сторожил всю Сибирь по линии Сибирской железной дороги вплоть до Урала. Он включал русских белогвардейцев, чехов, британские морские и военные части, японцев, американцев и маленькие группы французов и итальянцев». С самого начала Гражданской войны 1918-1920 годов белые силы пытались овладеть Россией с помощью иностранных интервентов, что так стараются скрыть их современные адвокаты.

В мае по приглашению грузинского меньшевистского правительства в Грузию были введены германские войска. 4 июня Грузия и Армения подписали мирные договоры с Турцией, уступив ей значительные территории. Турецкие войска вступили на территорию Азербайджана и стали готовить поход на Баку, который еще находился под властью Бакинской коммуны, и на Северный Кавказ с целью создания зависимой от Турции Республики горцев Северного Кавказа во главе с имамом Гоцинским.

6 июля представители интервентов заключили с Мурманским краевым советом соглашение, по которому приказы военного командования Великобритании, Соединенных Штатов Америки и Франции «должны беспрекословно выполняться всеми». Заняв Мурманск, интервенты двинулись на юг, взяв 2 июля Кемь, 31 июля – Онегу. 2 августа ими был захвачен Архангельск, и они продолжали продвигаться на юг. На оккупированном севере европейской территории России интервентами были созданы концентрационные лагеря. 52 тысячи человек, то есть каждый шестой житель оккупированных земель, оказались в тюрьмах или лагерях.

18 ноября 1918 года в Сибири, на Дальнем Востоке и Урале была установлена военная диктатура адмирала А.В. Колчака, который был признан «верховным правителем российского государства». Колчак получал немалую помощь от правительств Великобритании, США и других стран Антанты. Финансовую помощь оказывали ему и американские банки.

На юге европейской территории страны развивали наступление белые армии во главе с генералом А.И. Деникиным. На Петроград с территории Эстонии наступали войска во главе с генералом Н.Н. Юденичем. Они также получали материальную поддержку стран Антанты. Игнорируя еврейские погромы, совершаемые войсками Колчака и Деникина, им оказывал помощь и влиятельный финансист Яков Шифф, который до 1917 года был так озабочен положением еврейского населения в России. Очевидно, что классовые интересы для крупных финансистов оказывались более важными, чем национальные.

Захватывая российские окраины, изолируя Россию от Мирового океана, западные страны как из блока Центральных держав, так и из Антанты осуществляли свои давние планы по изоляции России, превращения ее во второстепенную страну, раздираемую внутренними противоречиями. Смысл политики западных держав в отношении России ясно определил посол Великобритании во Франции лорд Берти, который 6 декабря 1918 года так писал в своем дневнике: «Нет больше России! Она распалась, исчез идол в лице императора и религии, который связывал разные нации православной веры. Если только нам удастся добиться независимости буферных государств, граничащих с Германией на востоке, то есть Финляндии, Польши, Эстонии. Украины и т. д., и сколько бы их ни удалось сфабриковать, то, по-моему, остальное может убираться к черту и вариться в собственном соку».

В то же время западные державы не оставляли планов покорения России, разорванной на части и погруженной в Гражданскую войну. Когда 11 ноября 1918 года англичане радостно праздновали перемирие с Германией, министр военного снабжения в правительстве Великобритании У. Черчилль стал разрабатывать план организации похода против Советской России. По его словам, тогда он принял решение: «покорить Россию… мы можем лишь с помощью Германии. Германию нужно пригласить помочь нам в освобождении России». Черчилль так сформулировал цель своей политики: «Мир с германским народом, война против большевиков». Позже он изложил свой план похода 14 держав против Советов.

К этому времени советское правительство, переехавшее в марте 1918 года в Москву, утратило контроль над огромными территориями России. Отделение от России Закавказья, Северного Кавказа, Туркестана, захват интервентами и их российскими ставленниками Европейского Севера и Дальнего Востока, Сибири и Урала привели к тому, что советская власть распространялась лишь на земли в пределах Московского государства середины XVI века, до похода Ермака в Сибирь.