– Он! – Маша вскочила со своего стула и, вцепившись в ворот рубашки Козырева, начала поднимать его с кровати. – Он проведет тебя к Василю! Что же ты молчишь, пьяная сволочь? Ты же можешь это сделать!.. Ты же ездишь к Василю в этот замок...

– Я не могу! В какой замок? С чего ты взяла? – зачастил Козырев, отмахиваясь от нее, как от нападающей пчелы – часто и бестолково. – У меня никаких дел нет с Василем! Как я его туда проведу? Что ты несешь, дура?.. Меня самого там пристрелят...

Иван отодвинул рукой Машу от капитана Козырева и спросил у нее скептически:

– Это и есть твоя идея?

– Да! Он постоянно в замке бывает, – торопливо заговорила Маша. – Он нам клиентов поставляет, из тех, кто в город приезжает, а к Василю – женщин заманивает... За это Василь его счета оплачивает в магазинах и в кафе «Вильгельм Телль»...

– Как я его туда приведу? – возмутился Козырев, который уже не отказывался, что работает на замок. – Он же не женщина! Меня же Василь не поймет!.. Он же пошлет меня... И его тоже...

– Заткнись, козел! – оборвал его Иван. – Тебя пока не спрашивают...

– Ты уверена, что он может это сделать? – вновь спросил Иван у Маши. – Деньги ты получишь не раньше, чем я вернусь из замка. Поэтому не пытайся меня обмануть... Рассказывай, что ты придумала...

Но Маша рассказывать не спешила, обеспокоенная новой проблемой.

– Не надо ничего придумывать... В замок ты попадешь! А вот как обратно будешь выбираться? Если тебя охрана пристрелит, я не получу своих денег! Меня такая раздача не устраивает...

Иван снисходительно улыбнулся...

– Деньги ты получишь, можешь не сомневаться... – сказал он – Мне нужно только войти туда тихо, чтобы не поднимать шум раньше времени... Я выйти я сумею... Боюсь, правда, что вы тогда останетесь без большей части своей основной клиентуры...

– Если я получу деньги, насрать мне на этих клиентов! – сказала Маша. – Я уеду отсюда! Меня давно уже тошнит от этого поганого города, этого тухлого озера, этого начальника полиции с его дешевым одеколоном и склонностью к мазохизму...

Она повернулась к Козыреву.

– Ты приведешь его к замку и скажешь охране, что у него дело к Василю... Тебя там знают, никто не удивится:, что ты придешь в замок... Его попросят назвать себя... Скажешь, что он швед, ни по-русски, ни по-английски не говорит совсем...

Маша посмотрела на Ивана и пояснила:

– Русским они не доверяют... Боятся русских. Василь что-то там сотворил такое в России, теперь расплаты ждет. Далеко от России забрался, а все не верит, что в покое его оставят... Правильно, наверное, не верит, ему виднее... Если скажешь, что ты русский, не пустят, будут наводить справки – кто такой, зачем, чем в России занимался и так далее. Шведом быть гораздо проще... На шведа особого внимания никто не обратит...

– Меня спросят, какое у него дело, – подал голос Козырев. – Что я отвечу?.. Если нас заметут, меня первого шлепнут... С Василем шутки плохи, сама знаешь. Он если заподозрит, что я под него копаю – все! Я тогда смело могу считать себя покойником...

– Не ной! – ответила Козыреву Маша. – Скажешь, что он торговец девочками. Ему, мол, нужно поговорить с самим Василем. У того давно новых не было, а эти ему приелись уже... Он обязательно клюнет... Пистолет ты отдашь Козыреву...

Маша снова обернулась к Ивану.

– ...Его обыскивать не будут. А пока к Василю вас будут вести, он тебе его обратно передаст... Если вдруг заметишь, что он...

Она кивнула на Козырева.

– ...пакость какую замыслил, – убей его сразу же, пока он не успел тебя подать. Ведь ты же умеешь убивать руками?

Она не спрашивала, она утверждала. Иван усмехнулся, но промолчал... Козырев зябко повел плечами и глуховатым голосом забормотал:

– Что я, себе враг, что ли? Да у меня и в мыслях не было... Охота была бы связываться, шкурой рисковать... Шкура-то она одна у меня, поэтому, наверное, она так и дорога мне...

– Не было охоты, так появится! – перебила его Маша. – Я тебя знаю! Смотри, Козырев, сделаешь все как нужно, три тысячи твои! Если где-нибудь нагадишь, я сама тебя задушу, вот этими руками... Я долго тебя терпела, но ты меня знаешь...

И она показала капитану свои маленькие ладони. Иван посмотрел на них и подумал, что, пожалуй, и правда, задушит...

– Все! – сказал он. – Поехали прямо сейчас. У меня мало времени...

Времени, конечно, у него было вполне достаточно, но ему уже не терпелось убедиться в правильности своего ощущения – Крестного в Лозанне нет...

И вернуться в Москву. Чтобы найти, наконец, Крестного. И еще – задать Никитину вопрос – зачем его пустили по ложному следу?

Зачем натравили на какого-то Василя, выжившего, судя по всему, из ума со своими девочками и порнофильмами... Но увидеть Василя и убедиться, что ощущение его не обманывает, Ивану было необходимо.

Козырев, однако, сразу понял, что с Иваном лучше всего быть осторожным и не шутить – убить он может и случайно, просто потому, что случайно под руку попадешься... А уж если заметит, что ты против него что-то замыслил! Лучше всего быть с ним предельно осторожным. То есть помогать, всем, чем можешь...

Знающий в Лозанне всех, кто чем-либо торгует, Козырев через полчаса подогнал к дому, который снимали проститутки, старенький «ситроен». Машину он арендовал в долг у владельца автомастерской, который скупал подержанные машины и собирал из трех развалин одну, вполне приличную... Никто из расчетливых лозаннцев его услугами не пользовался, но у иностранцев, которым машины нужны были на время и за невысокую плату, его мастерская пользовалась неизменной и прочной популярностью...

Машина сверкала свеженьким лаком и производила впечатление совершенно новой.

За полчаса «ситроен», двигатель которого оказался отлично отрегулированным и надежно и уверенно ревел на крутых поворотах горной дороги, домчал их до ограды старинного замка на окраине Монтрё, домики которого на фоне горных склонов словно позировали для рекламных туристических проспектов. За замком начинался крутой подъем на скалы, мрачной громадой нависающие над замком, над озером и надо всем маленьким городком...

«Частная собственность. Въезд запрещен!» – гласила надпись на пяти языках перед подъемным мостом через глубокий ров, который когда-то, вероятно был заполнен водой, а сейчас его дно заполнял всякий мусор, – битые бутылки, пачки от сигарет и шоколада, грязная бумага, ящики из-под пива и прочая дрянь.

Кроме четырех государственных швейцарских фраза была написана и по-русски, на что Иван особо обратил свое внимание...

Не обращая внимание на предупреждение, Козырев зарулил на мост и остановился вплотную перед воротами из листового железа, никак не сочетавшимися с выветрившимся на солнце почерневшим средневековым камнем, из которого были сложены стены. Ворота, подумал Иван, варил один из русских умельцем, из тех, что в России кормятся изготовлением гаражей и оградок на могилы...

«Оградка обитателям замка скоро пригодится, – усмехнулся Иван. – И, скорее всего, не одна... Первая – для хозяина.»

Едва машина остановилась, из узкой и кривой двери в воротах показался охранник с автоматом. Вид у него был заспанный, видно посетители не часто баловали замок своими визитами...

Увидев в машине Козырева, он сплюнул, зевнул и уставился на Ивана...

– Чего надо? – спросил он у Козырева.

Тот уже собирался ответить, но Иван сильно толкнул его в бок и сам вылез из машины. Он направился прямо к охраннику, который наставил на него автомат и зевал уже скорее нервно, чем спросонья...

– Найн! Найн! Ихь вилль нихьт ден нельдентод штербен! Донер веттер! Ихь вайс нихьт дизер швайнише шпрахе! Яволь! Я... хотель! О, майн гот! Ихь хотель разговаривъать с хозяин дизер хаус! Мосье Василь! Найн! Герр Василь! Ихь хабе медхен! Филе шонише медхен! Битте! Зихь! Дизер бильд... Смотритъе! Битте!

Иван нес эту околесицу на немецко-русском языковом винегрете и совал охраннику набор открыток, который он полчаса назад купил в лозаннском железнодорожном вокзале – единственном месте в городе, где разрешена муниципалитетом продажа эротической литературы и другой подобной печатной продукции.