– Всегда так! – донесся до него обиженный голос Ларисы, у которой прорезался дар слова, хотя говорила она по прежнему с трудом... – Кончают всегда в Машку! А мне приходится самой до кондиции доходить... Но все равно – классно было...

Маша молчала тоже упав на кровать рядом с Иваном и сунув руку между ног сильно жала ее ногами... Бедра ее постепенно успокоились и перестали подрагивать...

Она вдруг вскочила и молча побежала в ванную. Иван усмехнулся, вспомнив о Козыреве...

Он вспомнил еще, почему-то, Василя с его болезненным пристрастием к камушкам во влагалище и ему стало противно от самого себя...

Иван резко поднялся и увидел стоящую на пороге Машу с расширенными от ужаса глазами...

– Там... – сказала она, запинаясь. – Там Козырев... Лежит...

– Я бы удивилась, если бы он стоял, – ответила Лариса, он же пьяный в жопу!

– Он... Он мертвый – выдавила из себя Маша...

– Я же сказал, что он будет наказан, если не привезет мне билеты, – сказал Иван и вдруг рассмеялся. – Судя по тому, что он хотел убить меня, билет он мне не купил... Значит, правильно я его наказал.

Иван отстранил с дороги Машу, прошел в душ и перешагивая через труп Козырева, оделся...

Когда он вернулся в комнату, и Маша и Лариса обе были уже в халатах и тихо сидели, прижавшись друг к другу на кровати...

– Как мы теперь получим свои деньги? – спросила Маша резко. – С этим трупом в квартире... Полиция заебет теперь! Эпиналь убийство не прикроет, хоть по три раза на день пизду ему подставляй!

– Помолчи! – сказал ей Иван. – Ничего страшного не произошло... Ты сейчас пойдешь за билетом до Москвы на ближайший рейс, а мы с Ларисой займемся падалью... В конце концов, потерпите его соседство несколько дней, а потом исчезнете отсюда и спрячетесь надежно... Вам все равно придется скрываться от полиции, раз уж вы со мной связались... Не расстраивайтесь, так интереснее жить. Бывает даже очень весело...

Пока Маша ездила на такси в аэропорт, Иван выгрузил все из большой морозилки, стоящей в кухне, и, засунув туда труп Козырева, включил ее на полную мощность... Козырева нельзя было назвать худеньким, Но все равно, за сутки его труп должен был надежно заморозиться... А после этого его можно хранить хоть полгода – не пропадет и не испортится... Минус восемнадцать в морозильной камере – вполне подходящие условия для этого...

Маша вернулась через час и вручила Ивану билет на рейс до Праги, где нужно будет пересесть на самолет российской авиакомпании до Москвы... Посадка начиналась через полчаса и нужно было торопиться.

Иван еще раз проинструктировал женщин, как себя вести с российским шпиком, пожелал им удачи и отправился в Аэропорт. Через полтора часа он уже летел над Германией, а еще через восемь часов выходил из самолета в аэропорту Шереметьево. В Москве его никто не ждал...

Кроме Крестного, которого нужно было отыскать и убить...

...Проследив, как Иван сел на поезд «Москва-Будапешт» и отправив с ним своего лучшего оперативника, Герасимов принялся за составление плана поимки Крестного и через три часа уже доложил Никитину общую идею.

В основе идеи Герасимова лежал интерес Крестного к Ивану и наоборот, – Ивана к Крестному. Точнее – стремление обоих убить друг друга... На этом Герасимов и решил теперь сыграть.

Сам того не зная, он предложил использовать любимый прием самого Ивана – подставить самого себя, чтобы выманить противника из его логова... Вместо Ивана используем кого-нибудь из наших, предлагал Герасимов генералу, загримируем так, что мама родная не отличит поддельного Ивана от настоящего...

Если Крестный использует двойников, почему бы и нам не воспользоваться этим приемом, рассуждал Герасимов? Псевдо-Иван будет маячить там, где появляются двойники Крестного.

Зная любопытство Крестного и склонность к бессмысленному авантюризму, можно быть уверенным, что иногда он осторожно проверяет, как там поживают его подсадные... Тем более, что Крестному это знать просто необходимо, чтобы точно установить момент, когда Иван начнет охоту за ним... Как только кто-то из двойников будет убит, Крестный поймет, что Иван начал отстрел и сообразит, что тот рано или поздно сумеет перестрелять их всех, будь их хоть сотня, хоть две... Он же сам столько времени работал с Иваном и давал тому самые сложные задания...

Уехать из Москвы Крестный тоже не может... Ему нужны деньги, а добыть их он может только в Москве, где у него есть огромные налаженные связи с банкирами и людьми из Правительства...

Без денег, причем, больших денег, Крестный никуда не поедет... Значит, у него остается только один выход – самому убрать Ивана...

Как он это сделает – вопрос совершенно другой... Вероятнее всего, Крестный сам стрелять в Ивана не будет, зная скорость реакции того на неожиданное нападение и способность отвечать противнику практически одновременно – выстрелом на выстрел...

Скорее всего, Крестный применит уже опробованный им на Наде способ – взорвет Ивана, воспользовавшись какой-нибудь его ошибкой...

Задача, тем самым, сводится к тому, чтобы не спускать глаз с нашего подсадного и регистрировать все его контакты – как явные, так и пассивные, – случайных прохожих, скучающих пенсионеров, домохозяек, школьников и тому подобный народ...

– Ты не перегрелся случайно, Гена? Наверное, близко к лампочке сидел, когда план составлял?.. – спросил Никитин саркастически. – Где мы столько оперативников найдем, чтобы держать все это под контролем... Угробим, в результате, хорошего работника, взорвет его Крестный, а мы – опять в дерьме по уши... Так, что ли? Ты хоть сам понимаешь, какую херню ты мне предлагаешь?

Герасимов приложил все свое красноречие, чтобы убедить генерала, что особо многочисленной наружки эта операция не потребует.

Достаточно всегда иметь под рукой оперативный отряд идентификации личности и тут же отметать всех контактеров, если, конечно, они не оказываются тем, на кого идет охота...

В конце концов Никитин, скрепя сердце, согласился, внутренне не веря в успех операции, придуманной Герасимовым...

Но сам он ничего другого предложить не мог, поэтому и согласился...

Когда ему привели капитана Гусятникова, загримированного под Ивана, Никитин даже оторопел на мгновение, – до того полным было сходство...

Он заставил псевдо-Ивана говорить и удивился, что и голос похож на голос Марьева абсолютно, даже интонации те же...

Герасимов сиял и повторял, что Гусятников – самый способный в его отделе сотрудник...

Никитин утвердил его на роль Ивана, но про себя не забыл отметить эту оговорку Герасимова – «...из моего отдела...»

Это могло означать только одно – что Герасимов создает у себя втихаря группу, дублирующую действия оперативного отдела, которым руководил Серега Коробов. Зачем это понадобилось руководителю аналитиков, гадать долго не приходилось...

Власти Гена хочет, на его никитинское, генеральское место метит.

Вернее не метит еще, но исподволь готовится... Никитин, собственно говоря, ничего против и не имел. Он всегда видел на своем месте только Герасимов и никого другого, но не раньше, чем сам надумает уйти, не раньше... Поэтому амбиции Герасимова нужно было держать под постоянным и бдительным контролем...

Генерал задал единственный вопрос, который прозвучал очень логично в связи с предстоящей операцией: как этот самый капитан Гусятников владеет оружием? Он не поленился пройти вместе с Герасимовым и Гусятниковым в стрелковый тир и лично пронаблюдать, как загримированный под Ивана капитан положил cемь пуль из десяти в десятку, две в девятку и только одну – в семерку... Никитин был очень доволен таким результатом...

Но через пять минут после ухода Герасимова с его артистом вызвал Коробова, и отдал тому приказ, о котором знали только два человека – тот, который его отдал и тот, кому он был адресован...

Отряд «Белая стрела», которым командовал Колобов, предназначен был не только для тайного отстрела авторитетов преступного мира, но и для других, гораздо более тайных операций...