На удаленной скамейке в городском парке бомж сосредоточенно доедает ланч, шурша коробками, обертками и пластиковыми стаканчиками. Закончив трапезу, он собирает все в один пакет, встает и идет сто метров (не преувеличиваю) до ближайшей урны, выбрасывает в нее мусор, возвращается к своему тюку с пожитками на магазинной тележке и уже после этого раскуривает сигарету. Даже если это не внутренняя культура (кто знает?), а следование требованиям и стандартам системы, эффект достигнут.
Понятно, что из любого правила всегда есть исключения: конечно же, и здесь есть люди, которые, не задумываясь, кидают под ноги пустую пачку от сигарет или тайком вываливают мусор из машины в укромном месте (чтобы не платить на свалке), но таких все же несомненное меньшинство.
Сказанное о чистоте не относится к некоторым особым, в Америке, местам. Например, к отдельным изолированным поселениям в глубинке (в глухом местечке в шахтерской Западной Вирджинии мусор из домов нередко просто вываливают в текущую за домом реку, как это делалось двадцать и сорок лет назад). Или к станциям метро в Нью-Йорке, где пол подчас пестрит сыпью растоптанных жвачек, равно как и к некоторым особым кварталам, существующим во всех крупных городах, где ветер шуршит по улицам давно не убиравшимся мусором. Но это уже эффект большого города, и проявляется он, в той или иной мере, по всему миру и во всех странах.
Второе, что поражает русского новичка в США, – повсеместная и столь отрадная доброжелательность людей друг к другу. Это еще одно из внешне сразу заметного, что остается в разряде реального и значимого.
Про сферу обслуживания, всяческий сервис и говорить нечего: это профессиональные и потребительские стандарты, без соблюдения которых не преуспеть в бизнесе. Но вот просто между людьми на улицах... Если с кем-то случайно встречаешься взглядом, уже неприлично не улыбнуться. Иногда тебе при этом кивнут или помашут рукой, а уж если сталкиваешься в дверях, или около прилавка магазина, или в лифте, то неизменно перебрасываешься доброжелательными приветствиями.
Мало-мальски особая обстановка сразу усиливает внимание людей друг к другу. Во время путешествий или когда я занимаюсь птицами и рулю по «проселочным» дорогам где-нибудь у черта на куличках, каждая встреча с местным трудягой-пикапом превращается в значимое для обеих сторон приветствие: мы оба обязательно помашем друг другу рукой и выразим готовность помочь в случае чего.
Еду, не торопясь, в Вирджинии, по пустынному шоссе, смотрю по сторонам на подернутые желтоватой дымкой весеннего цветения склоны Аппалачей, замечаю нагоняющую меня машину, уступаю ей полосу. Проезжающая мимо молодая мама, с белобрысым чадом на заднем сиденье, машет мне тонкой рукой, благодаря за любезность и как бы извиняясь, что едет быстрее меня.
За внешней доброжелательностью и любезностью, конечно же, не всегда стоит искренняя открытость и дружелюбие. Особенно в маленьких, провинциальных городках, порой настороженно воспринимающих любого чужака или что-либо новое извне. Но как общепринятый стандарт взаимоотношений в обществе в целом – такой фон внушает лишь уважение. По прошествии некоторого времени это воспринимается уже как нечто привычное и незаметное, однако необходимое, как воздух. Являясь, кстати, одной из причин, удерживающих людей, проживших на Западе относительно длительное время, от возвращения домой, – отвыкаешь от хамства.
Аура доброжелательности различается в разных частях страны. На «цивилизованном» городском Востоке она чаще, чем в других местах, маскируется замотанностью и раздражительностью. Открытость и дружелюбие «дикого» Запада неизменно соседствуют с витающим в воздухе несколько наэлектризованным ощущением личной свободы и независимости. Мягкое, неторопливое добродушие немножко сонного Юга окутывает вас гостеприимным туманом.
Разительным контрастом сказанному служит поведение некоторых служащих в американском посольстве в Москве, возмущающее до глубины души самих американцев, сталкивающихся с этим. Как сказала одна моя знакомая американка, помогавшая с визой кому-то из своих российских друзей и вкусившая на этом поприще пять часов ожидания в душном холле посольства: «Похоже, служащих сюда отбирают по единственному критерию: может ли человек ( улыбкой, и не моргнув глазом убить родную мать...» Это к тому что подобное хамство найти в самой Америке можно, но трудно здесь его никто не потерпит. Так что если кто-то из вас сталкивался с американцем лишь через окошечко в посольстве и вынес из этого общения резко отрицательный опыт, ни в коем случае не распространяйте свое впечатление на всю нацию. Это печальное исключение лишь подчеркивает правило: народ в США очень приветливый и вежливый.
Продолжением сказанного о доброжелательности американцев является и многое другое, отличающее повседневный фон улиц у нас и в США. Не видишь ругани и драк (газеты пестрят информацией о насилии, но за пять лет я в реальной жизни слышал всего о трех физических стычках – петушиных столкновениях подростков: их описывал мне мой собственный сын, в двух из них он сам и участвовал, благодаря чему мы оба приобрели интересный опыт; расскажу потом).
Нет пьяных. Алкоголь в большинстве публичных мест запрещен. Если и видишь алкаша, то он, в худшем случае, где-нибудь на скамеечке потягивает пиво из бутылочки, стыдливо обернутой в непрозрачный бумажный пакет. Когда сталкиваешься с таким человеком вплотную, он, как правило, извиняется, опустив глаза.
Спиртное категорически не продается лицам младше двадцати одного года (водить машину можно с шестнадцати, голосовать, выбирая президента, – с восемнадцати, но покупать алкоголь – лишь с двадцати одного года). В магазинах постоянно наблюдаешь, как у молодых людей, покупающих пиво, продавец спрашивает удостоверение личности, и если с этим какая-то заминка, пиво безоговорочно возвращается на полку. Купить же «жесткий» алкоголь (водку, джин, виски и т. п.) несовершеннолетнему категорически невозможно.
В этой связи интересно было попасть в Портленде (штат Орегон) на пивной фестиваль рок-музыки (его устраивают фирмы, производящие пиво), посвященный борьбе с голодом. У входа на это мероприятие я заплатил пятерку, получив (вместо билета) на рубашку яркую наклейку с лозунгом: «Никто не должен голодать!» Многие же, вместо денег, выгружали из принесенных рюкзаков банки консервов и прочие непортящиеся продукты.
На открытом берегу реки собрались слушать рок-музыку, распивая повсюду продающееся пиво, несколько тысяч человек. Взрывоопасная ситуация, по нашим понятиям, не так ли? Ничего подобного. Все те же улыбки и приветствия, немыслимый калейдоскоп лиц, причесок и нарядов, но никакой враждебности или напряженности, только доброжелательность и расслабленность. Отрадно за американцев.
Помимо общепринятых норм поведения в отношении алкоголя, в разных штатах существуют своя, особые, правила. На юго-востоке страны (так называемый «Байбл белт» – «Библейский пояс») алкоголь, включая пиво, по религиозным соображениям не продается в субботу и воскресенье. Зато в шумной эмансипированной Калифорнии любое спиртное непривычно находишь в любом гастрономе в любое время дня и ночи. А в соседнем с ней Орегоне государство полностью отстранилось от торговли алкоголем, передав ее в частные руки и сохранив за собой лишь контроль за этой продажей, строго ограничив количество торговых точек, – на весь штат приходится всего 137 ликероводочных магазинов. Так что если один из них закрыт, то другой еще надо поискать.
В это категорически отказывалась верить гостившая у меня делегация из России, представленная исключительно крепкими уважаемыми мужчинами, искренне подозревавшими, что я специально строю им козни, огораживая от возможности обновить быстро истощающиеся запасы горючего. Чего я не делал, хотя основания были.
Когда я встретил их после прилета в аэропорт и вез на микроавтобусе в соседний штат, на остановке в «рест эрии» – специальном месте для отдыха с туалетами, телефонами и столиками под деревьями – мои шумные гости, размявшись предварительно за одиннадцать часов перелета над Северной Атлантикой, бесшабашно раскупорили пару бутылок водки, разлив ее по стаканам, – до краев... Наблюдавшие это американцы-мужчины столбенели, теряя дар речи, женщины норовили как можно быстрее заскочить в свой автомобиль и улизнуть от греха подальше, а я сам переживал незабываемый вихрь эмоций: меня разбирал смех и одновременно холодил ужас от сознания того, что, случись здесь полицейский, мы имеем все шансы провести неделю за решеткой, там и обсудить международные проблемы, ради чего россияне сюда и приехали...