– Брось сигарету! – велел Норм Дилуорт.

Свою он затушил, а окурок сунул в нагрудный карман. Прежде чем отшвырнуть сигарету, Джек еще раз затянулся. На Джеке был новехонький комбинезон, купленный накануне. В магазине он пожаловался отцу, что штанины слишком широки. Папаша купил ему четыре комбинезона по доллару каждый и рабочие ботинки за три восемьдесят пять. На Норме Дилуорте была рабочая одежда, которую никогда не отмыть дочиста, к тому же она выцвела от частых стирок. Штаны висели на подтяжках. Шляпа, сдвинутая на затылок, сделалась такой старой и грязной, что невозможно было определить, какого она была цвета. Джек ни за что не надел бы шляпы без костюма. Его каштановые волосы были зачесаны назад, набриолинены и блестели на солнце.

– Мы вычищаем осадок, отстой, – пояснил Норм. – Шуруем деревянными лопатами и скребками. Железными нельзя, может вспыхнуть искра – и привет. Если продержишься весь день, заработаешь семь пятьдесят. Но газом воняет так, что больше десяти минут зараз там не пробудешь. Приходится выбираться наружу, чтобы подышать. В некоторых компаниях тебе говорят: "Ты проработал только полсмены" и вычитают из зарплаты. Хотя и понимают, что выползал-то ты подышать, а все равно вычитают. Мистер Росси не такой. Выдает честно – по шесть центов за час. И если тебе плохо стало – голова закружилась от газа или что, – отпускает выйти. Если кружится голова, можно упасть, тогда тебе конец. Надышишься газом, поскользнешься и поневоле шлепнешься в грязь. Там раствора по колено, и никто тебе не поможет, потому что, если дать тебе руку, ты уцепишься и утащишь помогальщика за собой.

Джек смотрел на черную жижу, подползавшую к ним. Норм смотрел на Джека.

– Никогда не видал комбинезона с такими узкими штанинами, – сказал Норм. – Где ты его купил?

Джек смотрел, как осадок подползает все ближе и ближе.

– Мне показалось, что штаны слишком просторные. Горничная ушила их. – Он задумался. – Значит, Джо Росси честный малый? Я его еще не видел.

– Он сидит там, в будке, – ответил Норм. – Он написал мне в Макалестер: мол, после освобождения у него есть для меня работа. И не успел я приехать сюда, как женился.

Джек внимательно разглядывал деревенского парня в изношенном комбинезоне.

– Так ты сидел?

– Год и один день за угон. Первый срок.

– А теперь ты чистишь цистерны за шесть центов в час? Добровольно?!

– Блин, да я забиваю сорок баксов в неделю!

– Что ты делал с угнанными машинами?

– Продавал. У меня был "додж", я на нем еще и виски перевозил – почти до самого ареста.

Джек почувствовал уважение к деревенскому парню, который умеет угонять машины и перевозить контрабандой запрещенное виски.

– Никогда не хотелось снова взяться за старое?

– Иногда хочется погулять на свободе, – признался Норм, – но я знаю мистера Росси еще с тех пор, как он был попкой на зоне. Он всегда относился ко мне хорошо. Знаешь, что в нем ценного? Он не скупой. Через отверстия в крыше резервуара поступает мало света. В других местах вешают электролампочки, а мистер Росси велел поставить прожектор. Понимаешь, с электричеством всегда боишься короткого замыкания. Один раз в Семиноле входят ребята в цистерну, включают свет, и вдруг – искра! Там было семь человек. Цистерна – в огне. Было слышно, как те семеро орали и выли – как один человек, просто жуть! А потом, – продолжал Норм, – они там сгорели. Достаточно одной искры, и ты горишь заживо. Поджариваешься, как ломтик бекона.

– А здесь нас только двое? – спросил Джек.

– Скоро подойдут остальные. – Норм оглянулся на будку, где сидел Росси. Остальных еще не было.

Джек переступил через черную лужу, заглянул в отверстие. В резервуаре было темно и душно; свет проникал внутрь только через отверстия в крыше. На дне переливался толстый слой осадка. Он тут же закашлялся и отпрянул, отплевываясь и протирая глаза от едких испарений.

– Ну, что я тебе говорил? – улыбнулся Норм.

– Я туда не полезу, – заявил Джек. – Не желаю гореть заживо. Я придумал кое-что получше. Такие парни, как мы с тобой, запросто могут делать сто тысяч в неделю, не испачкав ботинок! – Он увидел, что деревенщина вроде как подмигивает и улыбается. – Я искал именно такого напарника, как ты, который не боится кое в чем нарушить законы.

Норм перестал улыбаться:

– Что ты задумал?

– Похитить подружку моего старикана. Пусть выкладывает сто тысяч, или он больше ее не увидит.

– Господи, ты не шутишь, а? – удивился Норм.

Джек кивнул в сторону своего "форда", припаркованного у обочины грунтовой дороги рядом с грузовиками, на которые грузили использованные металлические настилы.

– Видишь? Вон там стоит моя машина. Поехали со мной, и тебе больше никогда в жизни не придется чистить цистерны.

Норм Дилуорт уставился на машину. Джек вытащил из кармана пачку сигарет и серебряную зажигалку. Заметив, что Джек прикуривает, Норм крикнул:

– Нет!

Он еще несколько раз повторил "нет", испуганно оглядываясь на будку Джо Росси. Джек, затянувшись, швырнул окурок, и тот плавной дугой полетел в лужу отстоя.

Пламя быстро разлилось по черной жиже. Парни побежали. Огонь добрался до цистерны, в которой скопился метан. Послышался глухой взрыв – металлические поддоны взлетели вверх, пробили крышу цистерны, в небо взметнулся столб черного дыма.

Орис Белмонт увидел пламя из окна своего кабинета. Его компания занимала целый этаж в здании Национального банка. Рвануло так, что слышно было за восемь миль. Орис, сидевший в кресле на колесиках, развернулся к окну. Небо над тем местом, где находилось его нефтехранилище, закоптилось и почернело. Орис вспомнил, как утром сын выходил из дома в новеньком комбинезоне; ему тогда еще показалось, что штанины слишком сильно и нелепо заужены. За девять лет в хранилище не было ни одного несчастного случая, даже в грозу ни в одну цистерну ни разу не угодила молния. Ни одного несчастного случая – до того дня, как на работу вышел Джек. Орис не знал, что думать. Потом зазвонил телефон.

– Видите? – спросил Росси.

– Если бы горела полная цистерна, – прикинул Орис, – дыму было бы больше.

– Полыхает та, которую должен был чистить ваш сын.

Орис молчал.

– Он поджег осадок, – объяснил Росси, – и уехал на машине со своим напарником. Думаю, они не вернутся. Не обижайтесь, но я бы попросил больше не присылать его ко мне.

Орис вздохнул с облегчением. Парень жив! Сын, который впервые в жизни вышел на работу, жив! Он успокоился, но тут же задумался. Что же дальше?

Джек без труда выманил Нэнси Полис из ее меблированных комнат и усадил в машину. Она даже шляпки не надела, зато прихватила сумочку. Она видела дым и поверила Джеку, когда тот сказал, что мистер Белмонт ранен и прислал за ней. Мистер Белмонт хочет повидать ее до того, как его увезут в больницу в Талсе, потому что в больницу наверняка явится жена. Нет, он ранен не тяжело, просто царапины, их зашьют, может, наложат гипс, если нога сломана. Джек сказал, что работает на мистера Белмонта в конторе; сегодня он надел комбинезон, потому что они собирались ехать на буровую. Пока он болтал, Нэнси Полис села между ним и Нормом Дилуортом, и они поехали к Норму домой.

Норм жил на окраине Кифера, у самой железной дороги. Его дом стоял в сосновой рощице. Нэнси не спросила, с какой стати Орис ждет ее в такой жалкой лачуге, сработанной из простых сосновых досок, почерневших от времени, с крылечком впереди и нужником во дворе. Какая-то девушка развешивала на веревке выстиранное белье. Джек спросил Норма, кто она такая. Норм ответил: жена. Джек распорядился отправить ее в дом.

Жена Норма внимательно наблюдала за ними, отбрасывая со лба светлые волосы.

Как только они вошли, Нэнси спросила:

– Где Орис?

Джек ответил: скоро придет. Мистер Белмонт дожидается врача, которого вызвали осмотреть пострадавших рабочих. Нэнси явно что-то заподозрила, она занервничала и стала озираться по сторонам. Смотреть было особенно не на что: насос, рукомойник, старый ледник и духовка, стол под клеенкой завален журналами, три стула, через дверь в спальню видна двуспальная кровать.