В будни, с двух до четырёх, Грейс и Эштон ведут радиопередачу «Битва полов», где обсуждают животрепещущие темы с позиции мужчин и женщин. Их горячие дебаты часто заставляют слушателей гадать, а не стоит ли за их разговорами что-то большее. Хотя Грейс не скрывает, что ещё до знакомства с Эштоном Миллером начала встречаться с Филиппом – высоким и мрачным шеф-поваром.

Тем не менее, когда становится известно, что над «Битвой полов» нависла угроза закрытия, Грейс и Эштону придется объединить усилия, чтобы вернуть передаче былую славу. Когда с ними связывается благотворительная организация и предлагает ради сбора средств поцеловаться на камеру, Грейс и Эш с легкостью соглашаются. Ведь это просто поцелуй, что может случиться?

Но может ли простое соприкосновение губ перевернуть их жизни?

Эштон откинулся на спинку стула, словно его пристрелили.

– Серьезно? – застонал он. – Такое могла сморозить только женщина.

Стол звукозаписи окружали четыре микрофона, два были установлены так, чтобы ведущие сидели друг напротив друга. Между ними перпендикулярно была закреплена веб-камера, транслирующая шоу, хотя и с легким наклоном в сторону Эштона. Грейс уже давно приняла тот факт, что «Битву полов» в основном слушали и смотрели одни женщины, вздыхающие по её красавчику-соведущему – Эштону Миллеру. Если бы Эштон не выглядел как темноволосый двойник покойного Пола Уокера, Грейс была на все сто процентов уверена, что передача не стала бы и вполовину столь популярна. Разве будет кто-то рвать линию, чтобы послушать разглагольствования латиноамериканки о различных женских проблемах.

Его образ «настоящего мужчины» был неизбежным злом. Грейс старалась помнить об этом всякий раз, как его будничное высокомерие выводило её из себя. Такие как Эштон – живое доказательство правильности её точки зрения. В каком-то смысле его шовинизм был подарком судьбы.

Она наклонилась к микрофону, стараясь не рассмеяться над повадками Эштона.

– Неужели, только женщины считают, что отношения должны быть равными? – усмехнулась она. – Неужели, только нам могла прийти в голову мысль, что разделение обязанностей – это отличная идея? Мне вот кажется, что многие мужчины проголосовали бы за равное разделение труда и финансовых расходов.

В его необыкновенно голубых глазах заиграли искорки.

– Тогда пусть в следующий раз, заказывая ежевично-малиновый смузи, эти парни сдадут членские карточки, потому что им нужна не женщина, а соседка.

Грейс театрально вздохнула, намекая радиослушателям, что думает по этому поводу.

– Боже, Эштон, только я подумала, что ты достиг совершенства, и хуже уже некуда, как ты умудряешься с легкостью оскорбить кучу народа.

Эштон и бровью не повел на это замечание.

– Ну и кого я обидел? Пусть нам позвонит хотя бы один мужик и скажет, что хочет вместе со своей любимой мыть полы и стоять у плиты. Пусть хоть кто-нибудь заявит, как он жаждет, чтобы их счета поделили пополам. – Он поднял палец. – Всего один. Кто угодно. Позвони прямо сейчас и объясни. Все линии свободны.

Грейс рассмеялась и обменялась взглядом с Фрэнком, их продюсером, сидевшим по ту сторону звуконепроницаемого стекла, как бы говоря, что именно этого звонка им не хватает для счастья.

– Ты серьезно? Тебе не кажется, что мужчины порадовались бы возможности платить на свидании только за себя?

– Возможно вначале... – беспечно пожал плечами Эштон, как обычно делал перед тем, как пускал в ход тяжелую артиллерию. Грейс приготовилась держать удар, – … прощупывая почву, парень может на такое согласиться. Но влюбленному мужчине такого не захочется ни за какие коврижки. Например, если влюблюсь я, то всеми возможными способами покажу любимой, что ей больше никто не нужен. Я о ней позабочусь. Стану надежным тылом. Уберегу от напастей. Не её деньги мне нужны, а она сама.

Грейс могла поклясться, что услышала, как радиослушательницы дружно свалились в обморок. Сейчас Эштону позвонит толпа фанаток и выразит стопроцентную поддержку. Нужно изменить тактику.

– Неужели ты искренне веришь, что мужчины поддержат тебя, когда речь зайдет о разделении домашних обязанностей? К примеру, о готовке ужина.

– Скажем так, меня поддержит девяносто девять мужчин из ста, – заявил Эштон, откидываясь на спинку стула, словно ставя жирную точку по данному вопросу.

«Размечтался».

– Даже если оба работают полный день? – бросила Грейс с вызовом. – В этом случае, по-твоему, женщина должна взвалить приготовление ужина на себя?

– Да, – непоколебимо заявил Эштон. – Такая картина в конце дня заведет любого.

– А тебе не кажется, что женщинам тоже понравится, как её мужчина готовит для неё ужин? Что её это тоже заводит?

– Если только поначалу… но со временем это изменится. Постепенно она устанет и начнёт возмущаться из-за того, что он постоянно готовит ей одно и то же.

– Он легко может приготовить что-нибудь другое.

Эштон покачал головой:

– Ему не захочется. Ни одному нормальному мужчине не захочется тратить уйму времени и пробовать новые рецепты, даже если риск провала минимален. Никто не хочет опростоволоситься перед своей женщиной. Нам нравится готовить то, что тяжело испортить. Яркий пример – мясо на гриле. Простое блюдо, за которое ты не получишь по яйцам и не выслушаешь кучу упрёков, что нужно было добавлять другие приправы. Хочешь больше перца? Пожалуйста. Любишь соус? Вот возьми. Именно такое нравится мужчинам.

– Нет, именно такое нравится тебе, – возразила Грейс.

– Мне и большинству мужчин, – заявил он, развалившись на стуле и закинув руки за голову.

В такой позе бицепсы Эштона оказались прямо перед камерой. Еще одна тактика, которой он пользовался, чтобы переманить слушательниц на свою сторону, если Грейс выигрывала в дебатах. Эштон стремился одержать победу любой ценой.

– Как ни странно, но у меня всё по-другому, – задумчиво протянула Грейс.

– Просто твой парень шеф-повар.

– И что это меняет?

– Всё. Кулинария – его конёк, – произнес Эштон с улыбкой, и Грейс поняла, что попала в ловушку. – Создавая очередной шедевр, он выставляет себя во всей красе. Ему нравится готовить, ведь не многие мужчины могут похвастаться такими умениями.

Грейс прикусила губу, попавшись на уловку Эштона, ведь Филиппу и правда не было равных в кулинарии. Удар ниже пояса, который выставил её незрелой девчонкой в глазах слушателей. Грейс зло посмотрела на Эштона и проглотила выпад. На губах Эштона расплылась ухмылка. Он правильно истолковал её молчание и решил закрепить победу.

– Попросить Филиппа приготовить что-нибудь – все равно что, для меня сыграть в волейбол, – продолжал гнуть свою линию Эштон, взяв одну из своих антистрессовых игрушек, которые всегда держал под рукой. – Это словно предложение порисоваться. Никто не упустит такой возможности. Только готовить каждую неделю что-то новенькое для большинства мужчин не лучший способ позёрства. И вполне вероятно, такая затея может обернуться для нас полным фиаско, а мы, мужчины, этого терпеть не можем. Я тебя уверяю, даже если я рискну приготовить что-то типа сладкого плова, а ты мгновенно не запрыгнешь мне на колени, больше я точно не захочу готовить это блюдо. Меня будет тошнить от плова так же, как от половой тряпки и забитого слива.

– Или… – возразила Грейс, –…ты мог бы просто выяснить, что необходимо изменить, и попробовать снова.