– Прочти подпись, – напомнила Меган.

Эш взглянул под статистику.

«Разве это не сексуальное домогательство, когда он смотрит, думая, будто ты этого не замечаешь?»

«Вот блин».

Она его застукала, но в голове Эштона крутился более насущный вопрос: «Как давно Грейс догадалась, что я позволяю ей первой выйти из аппаратной лишь затем, чтобы идти позади? Вот уже два года я проделывал этот фокус, и Грейс ни словом не обмолвилась на сей счёт. Неужели всё это время она обо всём знала? Замечала, но молчала? И всё равно позволяла идти следом и наслаждаться видом».

Эш расплылся в улыбке.

– И как мне это прокомментировать?

– Нажми на диалоговое окно и печатай, – ответила Меган, показывая на иконку.

Эш нажал на окошко.

«Это можно считать сексуальным домогательством, если происходящее нежеланно. В таком случае следует прямо сказать человеку об этом и попросить прекратить. Если же твою просьбу проигнорируют и продолжат применять другие формы домогательства, необходимо оповестить руководство. Если же на такое поведение отвечают взаимностью, это автоматически становится игрой по правилам».

Довольный ответом, он нажал на «Отправить». А потом задумался:

«Не перегнул ли я палку?»

Неуверенность продлилась ровно пять секунд, а потом Эш отбросил сомнения и повернулся к Меган.

– Что теперь? У меня нет никаких фоток Грейс, и такие коварные снимки я делать не умею, но это определенно объявление войны. Мне нужно оружие.

– Ого! Притормози! – рассмеялась Меган. – Успокойся. Нам нужно начать с самого начала. Сделать фотографию, которая подтверждает, что эта страничка твоя. Не знаю, настолько ли ты знаменит, чтобы Инстаграм подтверждал твой аккаунт, но так твои фанаты точно будут знать, что это твоя официальная страничка.

– А?.. Конечно же, это я. Кто бы создал фиктивную учетную запись?

Бровь племянницы изогнулась, и Эш вздрогнул.

– Ты удивишься, дядя. Поверь мне.

– Ладно, – согласился он. – Звучит зловеще, так что поверю тебе на слово. Говори, что нужно делать, чтобы подтвердить мой официальный аккаунт.

Меган потянулась за блокнотом и открыла пустую страницу.

– Мы тебя сфотографируем с листком бумаги, где будет написан твой ник. Так что тебе нужно поменять его прямо сейчас. Конечно, если не хочешь навечно остаться жутким ДядяЭш.

«Отлично подмечено».

Войдя в настройки профиля, Эш напечатал первое, что пришло на ум. ДругойЭштон. Ник оказался свободным.

– Так-то лучше, – согласилась Меган, когда он показал ей новый никнейм. – В общем так, я собираюсь написать «Я наконец-то присоединился к двадцать первому веку. Подписывайтесь на @ДругойЭштон».Апотом мы сфотографируем тебя с этим листком.

– Звучит просто, – сказал Эш, хотя сам бы никогда до этого не додумался.

«Дети, дружище. Подрастающее поколение совсем другое».

Меган достала ручку и начала писать.

– Хорошо, я сделаю для тебя первое фото, но потом ты сам по себе. Больше никакой помощи. Тебе нужно самому во всё въехать.

– Ладно, – сказал Эштон вставая. – Но для справки, я вообще-то не плохой фотограф и делал снимки раньше.

– Знаю, – ответила племянница, ведя его к стене. – Но ты фотографировал природу и всё такое. Уверена, многим в Инстаграм фотки понравятся, но тебе нужны и те, которые придутся по вкусу твоим слушателям. Большая часть пользователей Инстаграма женщины и подростки, а они не захотят рассматривать фото с пойманной тобой рыбой, если на ней не будет твоих мускулистых рук.

– Меган! – воскликнул он с поддельным ужасом. – Тебе пятнадцать. Ты не должна замечать подобное.

Меган закатила глаза.

– Я не должна замечать, что по мнению моих подружек у меня самый сексуальный дядя на свете?

– Не в пятнадцать же, – ответил Эш, забирая лист, который она ему дала.

– Ага, – протянула Меган. – А ты в пятнадцать не заглядывался на девчонок.

– Это совсем другое.

– Одно и то же. А сейчас – к стене, и держи бумагу на уровне груди.

Эш сделал, как она велела.

– Такое чувство, будто фотографируюсь на паспорт.

Меган вопросительно выгнула бровь.

– С чего вдруг?

Эш усмехнулся.

– Кто-то сегодня чертовски бойкий на язык.

Меган сфотографировала его на телефон.

– Отличная фотка. Улыбнись, и мы сделаем еще парочку.

Эш снова беспрекословно исполнил приказ племянницы, а потом она подозвала его к себе.

– Первое фото получилось лучше всего. Ты на нём такой озорной. Я потом дам тебе поиграть с фильтрами, но для этого снимка они не нужны. Мы просто его выложим и посмотрим, сколько людей, прочитав твой комментарий, зайдут к тебе на страницу.

– Хорошо, – сказал Эш. – И это всё? Теперь я в Инстаграме?

– Да, теперь ты в Интаграме, – ответила Меган. – И если пообещаешь быть хорошим дядей, то я скажу тебе свой ник. Ты найдёшь меня и сможешь подписаться.

Эш с притворным потрясением схватился за сердце.

– Ничего себе! Ты впустишь взрослого в круг своих сверстников? Неужели я удостоился такой чести?

– Время покажет, – поддразнила Меган. – Пока хватает, что твоя сексапильность дает тебе карт-бланш и уважение среди моего круга.

– Ну и ну! Даже не знаю, гордиться или переживать.

Она посмотрела на него мудрым взглядом.

– Сначала погордишься, а потом начнешь переживать.

– Считай, меня предупредили, – сказал Эштон и крепко обнял племянницу. – Спасибо, Когтевран. Я на волейбол. Айда со мной?

– Не сегодня, – ответила Меган, вставая из-за стола. – Я к Таре. Мама будет к девяти, а я пообещала ей, что вернусь к тому времени.

– Хорошо.

Эш сдержал порыв уговорить её пойти с ним. Про Тару он знал только то, что она из богатеньких девчонок, которые получают машину на день рождения. Это не внушало доверия, и Эш нервничал.

– Просто знай, я всегда буду рад тебя видеть.

Меган закатила глаза.

– Мы это выяснили после первой сотни раз, когда ты брал меня с собой. – Она забросила на плечо лямку тяжелой сумки. – Дядя Эш, мне больше не нужна няня.

– Знаю, – сказал он, подавляя вздох.

Племянница кивнула на его смартфон.

– Пиши, если будут вопросы из двадцатого века.

– Обязательно.

Эш как обычно зашел в студию звукозаписи в последнюю минуту. Грейс ненавидела, когда люди опаздывали, заявляясь за секунду до начала. Такое отношение настраивало на баталию. Даже спустя двадцать три месяца, она не смогла свыкнуться с его постоянными опозданиями. Грейс сжала зубы, когда Эш зашел в студию и сел напротив неё в самый последний момент. Поджав губы и сощурив глаза, она бросила на него злобный взгляд. Эш понял, Грейс хотелось принять угрожающий вид, но у нее ничего не вышло.

Ещё с порога Эш заметил, что на ней сегодня голубое платье. Грейс никогда не носила брюк или обуви без каблуков и явно не была фанаткой раздельной одежды. Строгие и в то же время открытые платья в паре с высоченными каблуками – единственное в чём он её видел. И хотя Эш наслаждался представшей перед ним картиной, ему хотелось хоть раз застать её в повседневной одежде, в которой она бьёт баклуши по воскресеньям.

Должна же в женском гардеробе заваляться парочка свитеров или хотя бы одна футболка. Несмотря на то, что ему нравилось смотреть на неё пять раз в неделю, что-то в постоянно идеальном виде тревожило. С аппетитными формами, но в то же время стройная. В строгом стиле, но с ноткой игривости. Начитанная, но знающая законы улиц. Ни один волосок никогда не выбивался из причёски, макияж всегда вовремя поправлялся. Именно такую Грейс Васкес мир видел круглый год. Но как, скажите на милость, он мог сдерживать порыв узнать, что же прячется за фасадом «совершенства» у женщины, список приоритетов которой возглавляло желание всегда выгладить идеально?