— Вы не заперли дверь черного хода. Ральф просто обалдел от удивления. Он подумал, что это нетипично для человека вашей профессии, оставлять дом без… — Она сделала глотательное движение. — Как бы там ни было, дверь оказалась незапертой.

— Где жил Вилли?

— В квартире на Голливудском бульваре.

— Потрясно! А где его контора?

— У Вилли никакой конторы не было, — вкрадчиво объяснила она. — Во всяком случае, я об этом никогда не слышала.

— Его тело надо куда-то немедленно переправить, — сказал я. — Но куда?

— Я вам сочувствую, честно! — Ее правая рука автоматически поднялась, она прикончила свой второй бокал. — Я приношу искренние извинения за все неприятности, которые мы доставили вам, мистер Холман. Извините и Ральфа. Чистосердечно! — С этими словами она вышла из-за бара и направилась в прихожую. — Я в самом деле желаю вам всего самого лучшего.

Я внезапно схватил ее за руку и заставил остановиться.

— Вы никуда не уйдете, — сказал я с угрозой в голосе. — Начиная с данного момента мы с вами будем как сиамские близнецы! Вы поможете мне избавиться от тела Вилли Шульца.

— Вы с ума сошли! — воскликнула она.

— А вы хитрая как лисица, — сердито проскрипел я. — Вы моя единственная свидетельница — свидетельница того, что я не убивал его. И пока я не выясню, кто это сделал, вы будете все время оставаться у меня на глазах.

— О'кей, — холодно согласилась она. — Подождем первого же удобного случая, и, как только окажемся в людном месте, я тут же подниму истошный крик!

— Прекрасно! — Я оскалил зубы в нарочитой улыбке, глядя на нее. — Тогда я приглашу полицейского и вы расскажете ему, как затащили труп на заднее сиденье машины и где полиция может найти вашего брата Ральфа, ну и обо всем остальном.

В глубине ее темных глаз вдруг вспыхнуло чуть ли не вулканическое пламя.

— Вы мерзкий ублюдок! — прошипел она. — Надеюсь, что тот, кто пристукнул Вилли Шульца, вскоре поступит так же и с вами!

Я припарковал машину на противоположной стороне улицы и заглушил мотор. Некоторое время все было тихо, потом сидевшая возле меня брюнетка издала странный звук, сказав:

— Здесь!

— Почему бы и нет? — крякнул я. — Возвратите его туда, откуда он явился.

— Вы сошли с ума!

— Вы можете предложить что-нибудь получше?

— Девушка могла уже, между прочим, возвратиться домой.

— Но света же нет?

— Возможно, но она рано ложится спать.

— Тогда позвоните в дверь и выясните это.

— А что делать, если она окажется дома?

— Скажите ей, что у вас в машине находится приятель, с которым Даррах предложил ей встретиться, — посоветовал я.

— А если дома никого нет?

— Тогда откройте парадную дверь, возвращайтесь сюда и помогите мне переправить Вилли в квартиру.

— Как же, черт возьми, я смогу открыть парадную дверь?

— Таким же манером, которым вы открыли мою дверь черного хода, — ответил я. — Я никогда не оставляю ее незапертой. Между прочим, что вы использовали в качестве отмычки? Пластиковую пластинку?

— А что же еще? — отрезала она. Я перегнулся через нее и открыл дверцу машины с ее стороны.

— Если вы натолкнетесь на неприятности, то кричите — и я дам стрекача отсюда, — пошутил я, чтобы хоть как-то подбодривать ее.

После двух долгих минут она возвратилась, просунула голову в открытое с моей стороны стекло дверцы.

— Дома никого нет, — сообщила она. — Дверь я оставила открытой. Что вы собираетесь теперь делать? Просто сидеть в машине и трястись от страха?

— Посмотрите, видно ли кого-нибудь на улице? Она выпрямилась и внимательно поглядела по сторонам:

— Никого не вижу. Может быть, все бандиты попрятались в подворотнях?

Я вылез из машины и открыл заднюю дверцу. В усопшем Вилли была одна положительная черта: он был легким. Я закинул его руки себе на плечи, одной рукой обхватил его за пояс. При удаче, даже если бы кто и увидел нас, он бы подумал, что я несу пьяного.

— Прикрывайте его спину, — велел я брюнетке. — Мне бы не хотелось, чтобы кто-то задумался над вопросом, почему из его спины торчит нож.

Мы перешли через улицу, пересекли тротуар и поднялись по деревянным ступенькам без всяких осложнений, если не считать противного напряжения всех моих мышц. Я протащил Вилли через переднюю в гостиную и включил свет. Слава Богу, там нас не поджидала группа полицейских. В гостиной никого не было, и она выглядела так же, как и в последний раз, когда я побывал в ней. Я сбросил Вилли ничком на диван, потому что, честно говоря, меня не прельщала мысль опять увидеть эту одеревенелую гримасу и застывшие в состоянии ужаса глаза.

— Давайте не будем испытывать свое везение, — сказал я. — Давайте как можно быстрее уматывать отсюда.

Она ничего не ответила. Я обернулся, чтобы посмотреть, что могло лишить брюнетку дара речи, и не увидел ее. Поэтому в сердцах односложно выругался и пошел обратно в прихожую. Входная дверь оказалась закрытой, а последний раз, когда я видел Сару Джордан — или как там еще она могла называться, — брюнетка широко распахнула передо мною дверь, чтобы я мог протащить в квартиру Вилли. Было похоже на то, что, едва я оказался в квартире, она тотчас закрыла входную дверь и дала стрекача, видимо предвидя, что я посоветую это сделать позже. Поэтому я снова отворил дверь и поставил ногу на верхнюю ступеньку как раз в тот момент, когда моя машина сорвалась с места и помчалась по улице. Только теперь я вспомнил, что ключи оставил в ней. На мгновение мне безумно захотелось, чтобы шея телефонного анонима оказалась в моих руках: при этой мысли мои пальцы конвульсивно сжались.

На этот раз я протопал пешком целых десять кварталов, прежде чем сумел схватить такси. До Беверли-Хиллз я добрался только около половины двенадцатого ночи. И решил, что достаточно нахлебался за одни сутки — да пропади все пропадом! И только расплатившись с водителем такси, я увидел мужчину, который дожидался меня на крылечке. Подойдя ближе, я разглядел невысокую стройную фигуру Морриса Дарраха.

— Мне надо поговорить с вами, Холман, — прохрипел он. — Неотложное дело.

— Вам звонил Манни Крюгер, — сказал я, открывая входную дверь.

— Я решил, что он спятил, так же, впрочем, как и вы, когда звонили мне сегодня до него, — отозвался он.

Я прошел в гостиную и автоматически направился за стойку домашнего бара.

— Что будете пить? — спросил я его.

— Ничего, — отказался он наотрез. — После звонка Манни у меня состоялся еще один телефонный разговор с человеком по имени Ральф Джордан.

— А-а-а, — протянул я уклончиво и налил себе на кусочки льда канадского виски.

— Он сказал, что это правда!

— Относительно чего?

— Относительно того, что Вилли Шульц погиб. Его убили в квартире как раз перед тем, как вы с его сестрой приехали туда. — Он торопливо вздохнул. — Ладно, Холман. Я хотел бы взглянуть на это.

— На что именно?

— На тело Вилли, на что же еще, шут вас возьми! Этот Джордан заявил, что он поместил тело в вашей спальне.

— Идите и посмотрите сами. — Я кивнул в сторону спальни.

Не успел я испробовать вкус приготовленного напитка, как Даррах возвратился. Лицо его покрылось испариной, теперь он выглядел несколько замотанным.

— Там его нет!

— Не всегда верьте тому, что слышите, — посоветовал я.

Обратной стороной ладони он отер свой рот:

— Я, пожалуй, передумал насчет выпить.

— Что вам налить?

— Шотландского виски с содовой, без льда. — Он взгромоздился на высокий стул возле стойки бара и начал стучать пальцами по поверхности стойки. — Просветите меня, Холман! Что происходит? Уж не сговор ли это, чтобы вывернуть мои мозги набекрень?

— Вы мне позвонили и сказали, что постараетесь установить местонахождение Вилли Шульца, — напомнил я, доставая чистый бокал. — Надеюсь, вы это установили?

Он кивнул:

— Я передал ему, чтобы он пригласил вас на свидание с Глорией Клюн: вы должны были убедиться, что она в полном порядке.