Но когда он снова вернулся к этой гипотезе несколько минут спустя, она выглядела уже не столь привлекательной. Любой критик, в том числе и сам Дрейк, мог моментально разнести ее в пух и прах. К сожалению, больше никакие идеи в этот поздний час его не посетили.

Из комнаты отдыха в кабинет начальника базы постоянно доносились оживленные голоса и смех. Потом все стихло. Дрейк вышел из комнаты злым и раздраженным. Повлияли и бессонная ночь, и безрезультатные попытки самому придумать ответы на все вопросы. Из клуба почти все уже разошлись. Парни со склада всей гурьбой увязались провожать девиц, клятвенно заверяя, что защитят их от любой нечисти. А когда дошли до порога, настояли на том, чтобы предварительно обыскать спальные помещения. Обыск сопровождался визгом, хихиканьем, преувеличенно бурными протестами и продолжался подозрительно долго. Но в конце концов утихомирились: девушки легли спать, а мужчины отправились в свой барак.

Когда Дрейк появился в комнате отдыха, в ней оставались только Холлистер, инженер и Том Белден. Все трое подняли головы и уставились на вошедшего.

— Что, остальные уже разбежались? — смущенно откашлявшись, спросил он невпопад.

— Я вот что думаю, сэр, — заговорил Том, тактично не обращая внимания на заданный вопрос. — Все ли мы сделали, что в наших силах? Или все-таки стоит…

— Стоит, стоит, — энергично кивнул Дрейк. — Я и сам хотел вам предложить разбиться на пары и по очереди обходить территорию поселка. Полагаю, двоих в патруле будет достаточно, чтобы заметить что-либо подозрительное или необычное.

— Я с вами, сэр! — восторженно воскликнул Белден.

— Меня тоже включите в команду, — решил Холлистер. — Все эти огни снаружи — штука хорошая, но я все-таки сомневаюсь. Сам собирался к вам заглянуть и спросить, не надо ли подежурить…

Инженер выразил свое согласие молчаливым кивком и приготовился выслушать инструкции.

Спустя десять минут Дрейк и Томми неторопливо шествовали вдоль освещенного периметра станции, сжимая в руках заряженные дробовики. Из темноты вынырнул большой черный пес и пристроился к ним, приветливо виляя хвостом. Патрулируя, они останавливались у каждого здания и осматривали все подходы к нему, обращая особое внимание на двери и окна. Сделав дюжину кругов, они вернулись в комнату отдыха, а Холлистер с инженером сменили их. Так продолжалось до рассвета. Черный пес давно устал и уснул на ступеньках крыльца, рассудив, видимо, что эти двуногие и без него отлично справятся.

Никто ничего не заметил. Собственно говоря, Дрейк иного и не ожидал, но все же испытывал некоторое разочарование и досаду, в который раз уже серьезно сомневаясь в собственном здравомыслии и обоснованности своих поступков.

Как только окончательно рассвело, все четверо прекратили патрулирование и собрались на совет. Они успели немного отдохнуть и вздремнуть при смене патрулей, но у каждого остались навязчивые сомнения и неуверенность в целесообразности затеянных мер, которые тревожили и начальника. Они выпили по чашечке кофе, сваренного заспанным коком, после чего Дрейк вынужден был признать, что по-прежнему не может ни отказаться от своих опасений, ни подкрепить их конкретными фактами.

— После завтрака я отправляюсь на охоту, — сообщил он наконец. — Любая живая тварь, способная прикончить девять взрослых мужчин, непременно должна иметь соответствующие габариты и оставлять следы. Возможно также, что она куда-то уволокла пропавшее тело пилота. В этом случае опять-таки должен проявиться какой-то след. Организуем две поисковые партии, захватим с собой собак, — может, и отыщем что-нибудь интересное.

Обсуждение деталей предстоящей экспедиции отняло у них все оставшееся до завтрака время. К этому часу островитяне начали потихоньку просыпаться и выползать на свет божий. Дрейк лично поджидал в столовой каждого входившего и проводил с ним подробный инструктаж. Замысел его был прост: нужно обследовать остров двумя группами одновременно. Первая партия начнет поиск в той части Гоу-Айленда, где сосредоточены горячие источники. Им не стоит завидовать: сотня акров заболоченной местности, перемежающейся мелкими озерцами и гейзерами, изрыгающими струи пахнущей тухлыми яйцами горячей воды. Сотня акров грязи, покрытой разноцветными разводами минеральных окислов и противно чавкающей под ногами. Вторую партию ожидало поручение полегче: осмотреть гнездовья на противоположном конце острова, там морские птицы в дневное время тучами кружат над морем, порой заслоняя крыльями солнце, а по ночам молча сидят на гнездах, распушив перья.

Если допустить, что таинственный убийца обладает плотоядными наклонностями, шум и запах птичьего базара вполне могли привлечь его внимание. Десятки тысяч птиц были практически неистощимым источником питания. Кроме того, горячие источники на острове могли напомнить пришельцу о родном антарктическом оазисе и побудить его искать убежище именно там.

Впрочем, не исключалась и третья возможность. Сожрав труп Брауна, тварь могла залечь где-нибудь в укромном месте на неопределенный срок и переваривать пищу до тех пор, пока голод не выгонит ее на поиски новой жертвы. Такой вариант был самым страшным. Эти рассуждения и заставили Дрейка вновь и вновь мысленно перебирать все известные ему факты в поисках рационального объяснения случившегося. Но ответ не находился. Оставалось только молить Небо о том, чтобы неизвестный монстр оказался игрой воображения, а предполагаемая угроза — не более чем вымыслом, порожденным нездоровой психикой.

Одно было ясно начальнику базы: при снаряжении обеих партий он не имел права пренебречь ни одной мыслимой предосторожностью. Поэтому он даже решил изменить свой первоначальный план. Теперь каждая группа должна взять с собой по собаке, сначала прочесать с двух сторон побережье острова, соединиться на подходах к горячим ключам, совместно обследовать этот район, а затем осмотреть птичий базар.

На собак Дрейк возлагал немалые надежды. Запах чудовища был для них незнаком и мог вызвать бурную реакцию, заставив насторожиться и сопровождающих псов людей. Хотя нюх и охотничьи качества этих дворняг вызывали у него определенные сомнения, их неподдельное желание сопровождать кучу народу в дальний конец Гоу-Айленда все же вселял некоторый оптимизм.

Наконец все было готово, и обе партии тронулись в путь. В каждую входило по четыре человека. Все мужчины. Еще семеро остались в поселке — охранять девушек и заниматься текущими делами, которым служебные обязанности не позволяли отлучаться надолго: радист, и главный электрик, и, ко всеобщему удивлению, Сполдинг. Он с торжествующей физиономией все утро вертелся около поисковых групп, но желания отправиться добровольцем почему-то не изъявил.

Возглавляемый Дрейком отряд следовал по направлению к горячим источникам. Туда же направлялась вторая группа, двигаясь параллельно первой на расстоянии мили. Счастливые собаки, свесив языки, восторженно носились вокруг, то убегая далеко вперед, то рыская по кустам вдоль тропы. На подветренном берегу Гоу-Айленда, по которому пролегал маршрут партии Дрейка, высилась скалистая гряда, правда значительно уступающая в высоте великанам-утесам на западном побережье. Но почва здесь была сплошь покрыта камнями и обломками гранита. Попадались на пути и заболоченные участки, перемежающиеся с проплешинами базальтовых обнажении. Эта часть острова обильно поросла «лесом», в котором взрослые деревья едва возвышались над землей на четыре фута, а редкие экземпляры, достигшие девяти-десяти футов, выглядели на их фоне настоящими гигантами. Вокруг них росли различные виды мхов и папоротников, характерные для субантарктических широт. На прогалинах встречались дикорастущие лютики и маргаритки, а «девичьи волосы», древовидные папоротники, и другие не столь привлекательные разновидности предпочитали более влажные и затененные места.

Нечего было и надеяться отыскать следы на каменистом грунте — если только собаки что-то почуют. Но тот пес, который бежал с группой Дрейка, оказался никудышным следопытом. Он рьяно носился по зарослям, то и дело надолго исчезая из виду, потом объявлялся вновь, но лишь для того, чтобы убедиться, что не отстал от людей. А им приходилось внимательно исследовать края заболоченных низин, хотя результат можно было предсказать заранее — никакой фауны, кроме птиц, на Гоу-Айленде не существовало.