Впервые мысль о сплаве по Лене-реке появилась восемь лет назад, буквально в тот день, когда стих шум вертолета, высадившего нас на галечной косе где-то в отрогах Байкальского хребта. В последующие годы мы каждое лето стали приезжать в Сибирь и с упорством маньяков проходить маршрут Иркутск – Ангара – Байкал – верховья Лены. Проходя заодно как бы ежегодный курс лечения от столичной суеты. Лечение, надо сказать, во все времена было не из дешевых, посему нам приходилось ставить его на коммерческую основу, а именно – набирать группы иностранных туристов и показывать им настоящую, дикую природу Сибири. Но это было хлопотно и не оставляло свободного времени для осуществления нашей мечты. А мечта была такова: не просто сплавиться по Лене, но и заняться подводным изучением горной реки и ее обитателей и, конечно, подводной охотой. В результате мы решили: бог с ними, с деньгами, – лучше брать хороших друзей и уже ни в чем себе не отказывать, в пределах допустимого, разумеется.

За несколько лет путешествий мы пришли к оптимальной схеме достижения заветных мест. В Иркутске арендуется небольшой теплоход, который за сутки с небольшим способен дойти до метеостанции Солнечная. От этого места по дну Солнечной пади, через одноименный перевал идёт древняя тропа к истоку Лены. Тропа действительно известна с незапамятных времен, по ней эвенки спускались к Байкалу и совершали набеги на поседения бурят. Конфликты меж ними происходили на почве дележа байкальского берега, добывать пищу на котором было намного легче, чем в тайге. Ныне конфликты не происходят – теперь вся эта территория принадлежит Байкало-Ленскому государственному заповеднику.

Пешая часть маршрута наиболее утомительна своей протяженностью, набором высоты и тяжестью багажа с надувным плотом в придачу. Каждый раз, преодолевая крутые взлеты тропы, ловишь себя на мысли, что работать носильщиком в Гималаях удел неслабых духом людей. Каких-нибудь шесть часов «прогулки» с рюкзаками, и ты на перевале. За спиной остается Байкал, впереди – широкая долина со множеством карстовых озер и текущими отовсюду ручьями, из которых берет свое начало великая русская река.

Желание дойти до истока Лены не оставляло нас с момента первого появления в этих краях. Каждый раз, задавая вопросы местным жителям об этом заветном месте, мы получали весьма разноречивые ответы. И совсем было отчаялись добиться истины, пока не встретили Владимира Петровича Трапезникова, человека, который не только определил точное местоположение истока, но и впоследствии воздвиг там часовню: строительство ее само по себе было похоже на подвижничество. Обидно было и то, что это событие и все, что с ним связано, нашло отражение лишь на страницах американских журналов, посвященных дикой природе.

В своей верхней части Лена течет (километров 30) по широкой долине, устланной ягелем с редкими островками низкорослого кустарника. Далее река устремляется в узкий каньон с водопадами, прижимами и перекатами. Иногда его вертикальные стены уходят вверх на сотню метров. За тысячи лет река промыла в скалах гроты, попадая в которые чувствуешь себя не слишком уютно. Каньон заканчивается так же внезапно, как и начинается. В этом месте Лена раздвигает берегами тайгу и становится настоящей таежной рекой. Такой она оставалась до конца нашего маршрута длиной в 260 километров.

В самом начале маршрута есть непроходимый для нашего плота водопад; здесь проходит граница скальных плит, и река с грохотом падает вниз, поднимая клубы водяной пыли. Пришлось обходить его берегом, перетаскивая и плот, и вещи. Далее прохождение препятствий требует элементарного внимания и слаженных действий экипажа. За всю историю наших походов на плоту не было ни одного случая группового купания. Правда, кое-кто вываливался в семиградусную воду по нескольку раз, но это, кроме непродолжительных и очень веселых спасработ, не создавало никаких сложностей. В некоторых сплавах с сознательными иностранными господами нам без труда удавалось управлять судном с помощью нехитрых команд, но в случае с земляками команды не проходили. Любые приказы, исходящие от кормчих, воспринимались всеми по-разному, часто вызывая бурные дискуссии.

Лень, наша неотъемлемая национальная черта, явилась безусловным двигателем прогресса в нашем плавании. Лень было сходить в Московский турклуб и взять там лоцию, поэтому пришлось делать ее самим. А так как лень делать записи и пользоваться компасом, пришлось купить диктофон и навигатор GPS (Global Position System) . Сплав хоть и стал приобретать характер компьютерной игры-«бродилки», но зато отпали проблемы с планированием досуга. Мы всегда знали, каково наше отставание от графика и сколько времени займет дорога до следующей стоянки.

На берегах полно дров – не надо ни топора, ни пилы. Как только готов очаг и первый котелок стоит на огне, все бросаются ставить палатки и втаскивать туда спальники, чтобы не отвлекаться потом от ужина и ночных посиделок с байками за жизнь. Что касается нашего рациона, то он во все времена складывался из даров магазина, леса и реки. В магазине покупали основную часть продуктов, лес «спонсировал» нас грибами и ягодами, а на реке мы приобретали навыки рыбной ловли на блесну. В отличие от рек Дальнего Востока, где в путину рыбу можно ловить руками, на Лене требуются определенные навыки и знания. Знания эти накапливались крайне медленно, в основном за счет личного опыта и общения с местными рыбаками. Вскоре стало понятно, что без основательного изучения водной среды нам не обойтись.

Идея погружения в столь интересном районе подвигла нас в свое время на серьезные занятия подводным плаванием. Благо в тот момент сложилась классическая ситуация ловца и зверя. Роль последнего выпала на подводный клуб «Дайвинг», объединяющий прекрасных людей, с успехом совмещающих погружения с аквалангом и подводную охоту. Это идеально подходило для нас, и мы стали завсегдатаями бассейна ЦСК ВМФ, день за днем приобретая бесценный опыт нахождения в несвойственной среде обитания. Вместе с опытом мы приобретали необходимое снаряжение. После серии зимних погружений в пятимиллиметровых мокрых костюмах проблема второй кожи была решена окончательно.

Первое погружение в нашем путешествии случилось не столько по нашему желанию, сколько по крайней необходимости. Теплоход, проходя по просторам Байкала, умудрился намотать на винт стальной трос рыбацкой сети. Близились сумерки, да и погода начинала портиться. Радости капитана не было предела, когда один из нашей команды – Гриша стал молча облачаться в гидрокостюм.

– Мужики, так вы что – водолазы?

– Ну, – сухо ответил Гриша.

– И этот, как его, акваланг у вас есть?

– Не, акваланг – это уже прошлый век, сейчас всем желающим жабры вживляют – удобно и деньги умеренные.

После небольшой паузы всех сразил хохот, а Гриша с серьезным лицом уже плевал в маску. Погружение это носило рабочий характер, так как до дна было метров 800 и трос сильно запутался. При каждом гришином всплытии за глотком воздуха команда демонстрировала неподдельный интерес к подводному спорту, вопрошая наперебой: «Ну как там – рыбок видать?» или «А ты, парень, часом не из команды Кусто?» Повеселились тогда все на славу. Судно было спасено, и уже во второй половине следующего дня мы прощались с капитаном, стоя на великолепном мысе, близ небольшого озера, отделенного от Байкала тонкой галечной перемычкой.

Озеро это мы знали давно и довольно успешно рыбачили в нем на спининг. В этой локальной экосистеме смогли ужиться только два отъявленных хищника – окунь и щука, напрочь вытеснив все другие виды. В этот день мы сделали для себя исключение и, отложив работу по лагерю на вечер, бросились нырять.