в круге постструктуралистски-деконструктивистских представле

ний. Речь прежде всего идет о различных вариантах того доволь

но распространенного в кругах западной интеллигенции явления,

которое мы называем неомарксизмом, представленным в идеях

Франкфуртской школь!, Георга Лукача, еврокоммунизма и т. д.

При этом необходимо обязательно учитывать, что этот элемент

воспринимается в комплексе набора идей и концепций, которые

связаны с именами Маркса, Ницше, Соссюра, Фрейда, Гада

мера. Лакана, Дерриды и Фуко. Этот ряд имен и составляет тот

идейный контекст, вне которого невозможно себе представить

какого-либо серьезного современного мыслителя. Поэтому, вне

зависимости от того, называют ли того или иного критика мар

ксистом, или даже если он сам себя склонен так определять,

только конкретный анализ его философских и политических

взглядов способен дать ответ на вопрос, кем он действительно

является.

106

ГЛАВА II

"Герменевтика подозрительности"

Более того, нередко бывает

очень трудно выделить этот эле

мент марксизма (даже в его не

омарксистской оболочке) из об

щего идеологически-теоретическо

го комплекса позднесартровской экзистенциальной феноменоло

гии, постструктурализма Фуко, фрейдовского и лакановского пси

хоанализа и дерридеанской деконструкции. Современное западное

сознание ощущает как общую черту названных выше мыслителей

то, что Рикер в своей книге "Об интерпретации" (1965) (254)

назвал более или менее ярко выраженным недоверием к поверх

ности вещей, к явной реальности. Отсюда тот импульс к деми

стификации поверхностных явлений и иллюзий, которую Рикер

определил как "герменевтику

подозрительности".

Разногласия левых деконструктивистов и Йельской школы

Как уже отмечалось, основ

ными пунктами разногласия ме

жду левыми деконструктивистами

и йельцами были аполитичность и

анти-, вернее, аисторичность по

следних. У де Мана и Хиллиса Миллера эта аисторичность прак

тически доходила до отказа от истории литературы. Точнее было

бы сказать, их познавательный релятивизм закономерно приводил

их к историческому нигилизму вообще и, в частности, к мысли о

невозможности истории литературы как таковой, в чем откровен

но признавался Хиллис Миллер (239, с. XXI). Бремя истории,

как остроумно заметил Лейч, оказалось для них неподъемным

(213, с. 299).

Антиисторизм йельцев и его критика

В предисловии к своей книге

де Ман пишет: "Аллегории про

чтения" задумывались как исто

рическое исследование, но закон

чились как теория чтения. Я на

чал читать Руссо, серьезно готовясь к историческому исследова

нию о романтизме, но обнаружил свою неспособность выйти за

пределы локальных трудностей интерпретации. Пытаясь спра

виться с этим, я был вынужден перейти от истории дефиниций к

проблематике прочтения" (101, с. IX).

Точно так же и в предисловии к "Риторике романтизма"

(1984) де Ман отмечал, что практика его анализа как скрупу

лезного прочтения текста постоянно нарушает континуум преем

ственности историко-литературных традиций, а свою статью в

107

ОТ ДЕКОНСТРУКТИВИЗМА К ПОСТМОДЕРНУ

"Йельском манифесте" он заключает типично деконструктивист

ской сентенцией: "Ничто, ни поступок, слово, мысль или текст

никогда не находится в какой-либо, позитивной или негативной,

связи с тем, что ему предшествует, следует за ним или вообще

где-либо существует, а лишь только как случайное событие, сила

воздействия которого, как и сила смерти, обязана лишь случайно

сти его проявления" (105, с. 69).

Естественно, что подобный аисторизм не мог не вызвать

возражения у исследователей иной политической ориентации, и

прежде всего у тех, кто не мыслил себе существования литерату

ры вне непосредственного контакта с социально-историческими и

политическими проблемами. Одним из самых решительных кри

тиков аисторической установки Йельской школы явилась бенгалка

по происхождению Гайятри Спивак. Известность в деконструк

тивистских кругах она приобрела своим предисловием к переводу

на английский язык работы Дерриды "О грамматологии" (1976)

(112, с. I-XC), фактически представляющим собой целую моно

графию, где было дано детальное объяснение ключевых положе

ний французского ученого, а также показан тот исторический и

интердисциплинарный контекст, в котором развивались идеи

Дерриды. Спивак часто называют в критической литературе мар

ксистским и феминистским литературоведом. Если последнее оп

ределение вряд ли у кого вызовет возражение, то первое более

чем спорно и свидетельствует лишь о ее несомненной социальной

ангажированности, выраженной в попытках интегрировать про

блемы третьего мира с феминизмом. С ее точки зрения, тенден

ция западной цивилизации исключать, т. е. не учитывать общеми

ровой роли колониальной женщины, равнозначна психоаналитиче

скому импульсу исключения "другого" и тем самым проявлению

социальных, расовых и классовых предрассудков.

Если отвлечься от навязчивой идеи фаллоцентризма - иде

фикса всей феминистской критики, критический анализ которого

понимается здесь как часть более широкого идеологического ана

лиза логоцентризма -- исторически детерминированной и детер

минирующей системы, приписывающей женщинам специфические

сексуальные, политические и социальные роли, -- то главное, что

не приемлет Спивак в йельском варианте деконструктивизма, _

это его представление об истории, ее излишняя текстуализация у

йельцев, приводящая к неудержимому релятивизму: "Даже если

все исторические систематики могут быть подвергнуты сомнению,

то и в этом случае для того, чтобы появилась возможность ин

терпретации, необходимо допустить существование минимальной

108

ГЛАВА II

исторической схемы, которая предполагает, что фаллоцентризм

является объектом деконструкции вследствие его одновременного

и совместного сосуществования с историей западной метафизики,

с историей, не отделимой от политической экономии и от собст

венности человека как держателя собственности" (270, с. 185).

Еще одной специфической чертой подхода Спивак, сущест

венно отличающей ее уже от чисто феминистской критики (в ча

стности, например, от Б. Джонсон и Ш. Фельман), является ее

более трезвое понимание текстуальности. С точки зрения Спивак,

-- в данном случае она явно выступает против последователей де

Мана, -- было "ошибкой представлять себе тематику текстуаль

ности как простую редукцию истории до языка" (там же, с. 171).

Принцип текстуальности для нее не означает разрыва всякой

связи с социально-экономическими, политическими или историче

скими сферами, как часто полагают многие американские декон

структоры, и в этом она, пожалуй, близка позиции Дерриды на

чала 80-х годов.

В этом плане Спивак является представительницей того на

правления левого деконструктивизма, который пытается соеди

нить теории текстуальности и интертекстуальности с теорией со

циального текста. В частности, для нее фаллоцентризм -- это

часть более широкой схемы, сети или текста -- социального тек

ста западного логоцентрического общества, и ее основная задача

-- не столько трансформировать литературоведение, сколько само

это современное общество в его патриархальных, капиталистиче

ских, расовых и классовых формах: "Точно так же, как женщины

требуют признания себя в качестве активной силы общества, та

ким же образом в самом этом обществе должно начаться соответ