Пятёрка пиратских судов стремительно приближалась.

— Ты уверен в своих словах, парень? — Горло Рахма сжалось, и он хрипло ответил:

— Нет.

— Рад слышать. — Махнув на все рукой, Азак скомандовал отбой.

Один из пиратских кораблей шёл прямо на них, другие четыре добавили парусов и поспешили вслед за удирающими имперцами.

— Ты глянь, какие обводы! — Первый помощник капитана, чёрный гигант Ботанос, громогласно захохотал, перегнулся через планшир и, игнорируя тот факт, что являет собой прекрасную мишень для лучников, восторженно разглядывал приближающееся судно. — Как оно разрезает воду!

— Скользит, как рыба! — вторил ему боцман.

— Только вот кто они? — мрачно вопросил Азак. Рахм, напряжённо вцепившись в фальшборт, промолчал, наблюдая, как имперские суда сами оказываются в стягивающемся мешке погони. Вдали раздались уже знакомые басовитые хлопки катапульт, круглые камни взвились в воздух по направлению к тому из кораблей, который оказался ближе к загонщикам. Мрачно прихромал Азак:

— Им не справиться с ними… Но если это произойдёт, я сильно удивлюсь.

— Капитан! — окликнул его одни из марсовых матросов. — На судне так и не подняли никакого флага!

— Что, Рахм, ты уверен, что это не обычные пираты?

— Надеюсь, что да, — пробормотал Рахм, низко опустив голову, так, что показалась могучая шея. — Я не сказал тебе всей правды, Азак…

Удивлённый капитан вскинул брови.

— Давай, Рахм, подними свои дурные рога и скажи мне все прямо. Думаешь, я не смогу снести твою башку, если известия придутся мне не по вкусу?

Командующий указал на оставшийся корабль:

— Я не сказал раньше, но мы никогда не смогли бы найти Петарку в одиночку. Мы должны были встретить этот корабль, он нас и сопроводит. Он сказал мне так, и я имел веские причины, чтоб верить ему…

— Кто это — он?

— Партнёр.

— И что за партнёр? — Азак грозно уставился на Эс-Хестоса, но потом смущённо потёр подбородок и отвесил другу неловкий поклон. Он вспомнил, что Рахм хранит не только свои тайны и от него зависят судьбы многих минотавров.

Таинственное судно подошло почти вплотную, теперь его можно было хорошо рассмотреть. Его корпус, окрашенный в тёмно-зелёный цвет, был гораздо короче, чем у «Драконьего Гребня», а доски обшивки пригнаны с таким искусством, что глаз не замечал стыков. Мачты были ниже и тоньше, но не выказывали ни малейших признаков напряжения, несмотря на полные ветра паруса. Острый нос, напоминавший наконечник копья, бесшумно разрезал волны. Вместо катапульты судно несло на борту баллисту, способную метнуть сразу два связанных, окованных железом восьмифутовых дротика, которые могли либо крушить палубные надстройки, либо рвать и кромсать паруса с такелажем. Подобно имперским баллистам и катапультам, она так же располагалась на поворотном круге, позволявшем вести обстрел цели с разных курсов.

— Не хотел бы я получить в борт эдаким носом, — пробормотал капитан тревожно. — С такой осадкой и формой эта посудина нас разрежет, как масло…

По палубе таинственного корабля пробежало несколько фигур.

— Эй, да они минотавры! — заорал кто-то. В то время встретить в этих водах минотавров не составляло большой проблемы, но всё же в команде судна было что-то загадочное. Двигались они с изяществом скорее акробатов, нежели воинов, а сами были непривычно высоки и стройны. Их гривы были стянуты на затылках в большие коричневые хвосты, а лица казались более острыми и угловатыми. Почти вся команда была одета в переливающиеся плащи цвета морской волны.

Когда корабль поравнялся с «Драконьим Гребнем», матросы зарифили паруса, и Рахм с Азаком отметили, что заряженная баллиста нацелена в их сторону. Одна из закутанных в зеленоватый плащ фигур указала на юго-восток.

— Будем следовать за ними, — сказал Рахм.

— Они доведут нас до Петарки?

— Могу поклясться жизнью, что да.

— Ты клянёшься всеми нашими жизнями, — мрачно проворчал Азак, однако приказал рулевому следовать за неизвестным кораблём, но всё же не смог удержаться от ехидного комментария: — А интересных друзей ты приобрёл за последнее время, Рахм… Очень интересных…

Пристально глядя на водную гладь перед собой, командующий Рахм отчеканил:

— Они не друзья. — Он тяжело вздохнул. — Они враги…

Двое закованных в броню минотавров пожирали друг друга глазами, их мышцы дрожали от напряжения, пот заливал мех и жёг глаза. Один не выдержал и сбросил душный шлем, другой попытался воспользоваться преимуществом, но не успел — секиры вновь клацнули, скрестившись…

Сидящая выше них толпа дружно взревела, затопав ногами. Хотак объявил конец имперским боям, но он не был настолько глуп, чтобы отменить Великую Арену. Она была символом власти империи, и ни один император не мог обойтись без неё.

Со дня коронации Арена не затихала, народ требовал все новых и новых зрелищ, выплёскивая здесь своё недовольство и напряжение. Каждого победившего гладиатора приветствовали почти как полубога, а песок на белых камнях не успевал впитывать кровь.

Гладиатор, снявший шлем, наконец смог подловить противника, провёл хитрый приём и глубоко погрузил секиру в его грудь, оставив ужасающую рану. Заревев от боли, тот закачался и выпустил оружие. Ему хватило сил сделать шаг к противнику, но затем он дёрнулся и рухнул на камни.

Арена содрогнулась от рёва зрителей, победитель воздел секиру и трусцой подбежал к императорской ложе. Там Хотак и леди Нефера, окружённые толпой придворных, стоя приветствовали его.

Гладиатор торжественно преклонил колено, затем поднялся и под оглушительный рёв труб и барабанов бегом покинул Арену. Несколько рабов поспешили утащить мёртвое тело в боковой проход.

— Прекрасные поединки, — прокомментировал император, усевшись снова. — Их много, и они развлекают мой народ после коронации именно так, как надо. Подданные уверены в силе и могуществе государства, и им нечего бояться завтрашнего дня.

— Это они уже выучили, — усмехнулась Нефера. — Ведь, в конце концов, именно ты император…

Знамёна и флаги развевались на крепком ветру с Куранского океана, рога затрубили, извещая о следующей схватке. Плосколицый ветеран, сидевший рядом с Хотаком, вытянул шею, стремясь рассмотреть бойцов.

Император тоже повернул голову.

— Это, случаем, не начало поединка Кайрила, командующий Оркиус?

— Да, мой лорд.

Хотак помрачнел:

— У него был приказ захватить или уничтожить командующего Рахма Эс-Хестоса, для этой цели ему выделили много войск, но командующий сумел ускользнуть, — Слишком легко ускользнуть, тебе не кажется?

— Точно, мой лорд.

— Трагическая ошибка, видите ли… Мой офицер представляет меня лично, и, если терпит неудачу, опозорен оказываюсь я. Ты знаешь об этом. — Ветеран кивнул, и Хотак закончил: — Значит, он сам выбрал свой путь, Арена смоет вину кровью.

Трубы взревели снова. Из ближайших к императорской ложе ворот показался коричневый минотавр, шедший с каменным выражением лица, У него не было ни шлема, ни доспехов, лишь длинный меч и кинжал.

Император встал, и Кайрил, не отводя глаз, чётко отсалютовал ему:

— За честь моего командира и императора! Пятно моего позора будет стёрто!

Хотак чуть склонил голову в знак того, что принял его слова, и снова уселся на трон.

Кайрил занял позицию, ожидая противников. Рог пропел раз, другой, третий, из разных ворот одна за другой показались шесть бронированных фигур. Воины были полностью закованы в доспехи, вдобавок у каждого был круглый щит. Против меча Кайрила противопоставлялись секиры, парные мечи и булавы. Кайрил, как и ожидалось, не мог выжить в этой дуэли, но смертью он должен был искупить свою вину.

Построившись для атаки, воины не спеша загоняли одинокого противника в угол. Кайрил прыгнул вперёд, но противники не стали нападать, вместо этого они хладнокровно замкнули круг.

Согласно секретному указу Хотака были отобраны лучшие бойцы, чтобы молодой офицер проявил доблесть и смерть его была благородной. Ведь чем больше врагов вышло на бой с гладиатором, тем больше чести для него, каков бы ни был результат.