На обед! Бог мой!

— Нет, все в порядке, — ответила Эмми и вышла.

Охваченная паникой, она вела машину так быстро, как только могла. Приглашена на обед? Эмми пыталась вспомнить, когда же она говорила тете Ханне, где живет Каннингем.

В полном смятении Эмми притормозила у дома Бардена и вышла, не прекращая оглядываться. Вот и знакомая дверь. Казалось, вечность прошла, а ведь все было только в прошлое воскресенье. Может, экономка скажет, если тетя Ханна заходила, или разрешит оставить сообщение для нее?..

Эмми протянула руку и позвонила. Единственная радость — Барден в Америке и, при удачном стечении обстоятельств, ничего не узнает.

Дверь начала открываться, и Эмми зачарованно уставилась на высокую, слишком хорошо знакомую фигуру на пороге. Удача! Удача гуляет где-то в другом месте. Что Барден тут делает? Он обязан быть по другую сторону Атлантики!

— Тут тетя Ханна? — сдавленно произнесла она.

Ее вопрос остался без ответа.

— Заходите, — предложил он.

Хлопот ей хватает и без него. Но она была благодарна уже за то, что он не выкинул ее вон из своих владений. Они прошли в гостиную. На стенах висели картины, пол устлан мягким ковром, а вдоль стен — несколько диванов, наподобие того, памятного по прошлому визиту.

Говорить надо с ясной головой, воспоминания о диванах ей ни к чему.

— Тетя Ханна… — начала она быстро. Конец фразы остался недосказанным, поскольку она заметила, что Барден плотно прикрыл дверь за собой.

Он повернулся к ней.

— Садитесь, Эмми. Она отказалась.

— Тетя…

— Миссис Витфорд в безопасности, — успокоил он ее.

— Вы видели ее? Она была тут? — забормотала Эмми, лишаясь последних сил. — Вы сказали, что она в безопасности. Где в безопасности?

Барден с полуулыбкой изучал ее, тянулись долгие томительные мгновения.

— Миссис Витфорд сейчас с моим отцом. Эмми широко раскрыла глаза.

— С вашим отцом? — Не ослышалась ли она?

— Он повез ее на экскурсию на одной из своих коллекционных машин, — добил ее Барден. — Она очень была рада приглашению.

Рада!.. Похоже на правду. Но — о небо! — как это неприятно! Видимо, отец Бардена был у него, когда заявилась тетя Ханна.

— Мне очень жаль, — начала мямлить Эмми, родственные чувства мешали ей прибавить что-нибудь более крепкое по поводу настырности старой дамы. — Вы не знаете, когда они вернутся?

Барден посмотрел на часы.

— Через час или около того, думаю, — сообщил он все тем же любезным тоном.

— Благодарю, — чопорно ответила Эмми, направляясь к двери. — Я вернусь попозже, если вы позволите, — вежливо добавила она. Барден качнул головой.

— Не позволю, — холодно произнес он.

— Вы… не… — она остановилась как вкопанная. Ее и так уже трясет. — Вы не можете возражать против того, что я подожду на улице, пока вернется моя тетя, — она взглянула на него вызывающе.

— И тем не менее я возражаю, — ответил Барден и добавил:

— Я не затем все это устроил, чтобы вы…

Эмми снова замерла, постепенно проникаясь смыслом его незавершенной фразы. «Устроил?..» Ничего себе! Он что, только тем и занимается, что ставит задуманные спектакли?

— Чтобы… — Это сумасшествие. Она попыталась снова:

— С тем чтобы он покатал тетю Ханну… — Все равно ерунда какая-то.

— Чтобы вы и я могли поговорить.

Все равно чушь. Ее сердце забилось с новой силой.

— Поговорить? — спросила она, собирая последние остатки разума.

— Нам надо кое-что обсудить, Эмили Лоусон, вам и мне.

— Обсудить? — Похоже на разговор с попугаем, но она именно так себя и чувствовала, будто мозги у нее не больше птичьих.

— Наш разговор, с моей точки зрения, и так слишком долго откладывался.

Она попыталась произнести целое предложение.

— Вы… вы должны были отсутствовать еще неделю, — сумела выдавить она из себя.

— Я спешил, — ответил Барден и, совершенно ее ошарашив, добавил:

— Я спешил, чтобы повидаться с вами.

Она не была уверена, что челюсть ее не отвисла.

— Повидаться со мной?! — воскликнула она. И внезапно все ее инстинкты обострились. Интуиция подсказывала, что он что-то задумал. Явно задумал — жаль, что такие игры не по ней!

— Не знаю, зачем вы себя так затрудняли, но я… мне ничуть не интересно. — Пусть не думает, что хоть немного ее заинтриговал. — И… и… — она сбилась с мысли. — И я думаю, что возмутительно с вашей стороны заставлять престарелую даму добираться до вас на такси и…

— Мне бы хотелось, чтобы вы успокоились, Эмми. Я прекрасно знаком с вашим темпераментом, но так мы никуда не придем…

— Если вы еще не заметили, я хочу обратить ваше внимание на то, что не собираюсь никуда идти с таким, как вы.

Она повернулась к нему спиной, пытаясь отыскать в себе хоть капельку здравого смысла. Ей надо быть спокойной. Она должна дождаться тети Ханны и убраться отсюда.

— Слушайте, — обратился к ее спине Барден, терпение у него — позавидуешь. — Миссис Витфорд еще долго будет отсутствовать. Почему бы вам не присесть? Мы можем воспользоваться имеющимся временем, чтобы… — Он заколебался — не похоже на него, Эмми это не понравилось. — Разъяснить некоторые недоразумения, — продолжил он.

Это Эмми еще больше не понравилось. У нее нет никаких недоразумений. Господи боже, они оба были почти голые! Что тут разъяснять? Если бы не телефонный звонок, маленькая театральная постановка Бардена закончилась бы полным успехом.

Она с возмущением обернулась. Видно, ей действительно не позволят выйти и подождать тетю на улице. Но нелепо же, в самом деле, стоять, гневно глядя на Бардена, все эти шестьдесят минут или сколько потребуется тете, чтобы накататься. Она подошла к одному из диванов и села.

Барден, видимо окрыленный этой маленькой победой, взял стул и уселся рядом.

Он хочет побеседовать? Замечательно, они будут беседовать, только на те темы, что она сама предложит.

— Так если тетя Ханна не приехала на такси, то как же тогда? — потребовала ответа Эмми.

Зная его особенность говорить только о том, что он считает самым важным, она удивилась, что сейчас ей ответил:

— Я сам ее привез. Она мигнула:

— Вы?

— Я ведь говорил вам, что хотел обсудить… — и снова сомнение в голосе, словно он очень аккуратно подбирает нужное слово, — кое-что с вами. Я звонил вам утром, но не застал.

— Я ходила по магазинам, — сказала она и хмыкнула про себя: оказывается, ему так приспичило ее повидать, что он притащился из Штатов на неделю раньше. Уж врал бы с умом!

— Я знаю, — прокомментировал Барден, (Что он знает?) — Но это было правда неотложно — увидеть вас. А не застав вас, я поехал к миссис Витфорд.

Мозги у Эмми начали плавиться.

— Вы отправились туда, чтобы узнать, где я?

— Я не виделся с ней, но поговорил со служащей, с той, что помнила меня. — (О, лучше не вспоминать!) — Служащая сказала, что миссис Витфорд председательствует на собрании, и она не смеет ее отвлекать, и не подожду ли я, пока моя невеста не заедет за своей бабушкой днем?

Бессовестный, неужели нельзя было не повторять дословно?

— Вы желаете, чтобы я извинилась? — спросила Эмми.

— Как можно, если вы так прелестно краснеете? — мягко откликнулся он.

Она чуть не улыбнулась, потом вспомнила, что он ее почти соблазнил!

— Прекратите, Каннингем! — надо запретить себе краснеть.

— Вы прекрасны, — сказал он тихо и, не дожидаясь, пока она вспыхнет снова, продолжал:

— Я испытал огромное облегчение, когда узнал, что вы никуда не собираетесь на выходные…

— Облегчение? — спросила Эмми, решив, что давно пора приводить в исполнение принятые когда-то решения. Ну и хитер же он! Но то, что она жаждет оказаться в его объятиях, вовсе не означает, что она будет слабой, податливой и готовой уступить. Ничего у него не получится! Она слишком любит его, чтобы стать просто одной из соблазненных им женщин.