...Если бы я женился на Садако Ямамуре, что бы было?

Он предполагал разные «если».

...Если бы планете Земля оставались последние часы, с кем бы я провел их?

...Если бы я мог начать жизнь сначала, с кем бы я был?

...Если бы только один раз и на всю жизнь выбирал себе женщину, кто бы это был?

В любом случае ответ Тоямы был один — Садако Ямамура. Если бы она сейчас в этот момент появилась и приняла его, у него хватило бы решимости все бросить. Даже кажется, что если бы еще один раз он прикоснулся к ее коже, в этот миг можно бы было закончить жизнь.

...Надо позвонить.

Если сегодня доделать работу, завтра, 27 ноября, он сможет свободно распоряжаться своим временем. Даже поехать в Ёкосука, если потребуется, для него не составит труда.

Решив, что лучше воспользоваться телефоном-автоматом по дороге, чем звонить с работы, Тояма достал телефонную карточку и подошел к краю тротуара. Когда он набрал номер отделения газеты N в Ёкосуке, к телефону подошел сам Кэндзо Ёсино.

В прошлый раз разговор, начиная с телефонного, получился односторонним — с начала и до конца его только и расспрашивали как о Садако Ямамуре. Наверно, он был занят, на мои вопросы почти не отвечал, а только спрашивал о том, что хотел знать, а когда понял, что не сможет получить информацию и только напрасно потратил время, Ёсино быстро поднялся и ушел. Этот уход, оставивший только бесчисленное количество вопросов в голове Тоямы, показался ему чересчур невежливым.

...Почему журналист газеты N вынюхивает сведения о Садако Ямамуре?

Самый простой вопрос ключом бил в голове. Тояма откровенно заявил о своих сомнениях взявшему трубку Ёсино и вежливо попросил встретиться и поговорить.

Он даже добавил, что в крайнем случае готов выехать в Ёкосуку, на что Ёсино ответил, что до этого не дойдет, и просто начал объяснять свои завтрашние планы. Вчера в больнице Синагавы скончался его коллега из газеты, а завтра ему нужно поехать в Синагаву на похороны. А после похорон, он может уделить ему часок.

...У турникетов на станции «Симбаба» скоростного поезда линии Кэйхин. В четыре часа дня.

Тояма, переспросив о месте и времени встречи, обозначил это в записной книжке пометкой «важно» и положил трубку.

Наступил вечер, стало темно, будто небо заволокло туманом, солнце заходило с огромной скоростью. У турникетов на станции частной железной дороги, выходящей на торговую улицу, в воздухе чувствовалось приближение зимы.

Здесь Тояма и Ёсино встретились за пять минут до назначенного времени.

Ёсино выглядел более осунувшимся, чем месяц назад. Наверно, на него не могли не повлиять похороны коллеги. Смерть человека моложе тебя обычно приводит людей в подавленное состояние.

На станции «Симбаба» скоростного поезда линии Кэйхин Тояма был впервые. Если немного пройти на восток, наткнешься на канал. Перед ним на север и на юг простирается Токийская набережная. Вдоль побережья проходит тихая улица со складскими помещениями, с Токийского залива доносятся гудки кораблей.

Тояма и Ёсино зашли в кафе на побережье. Не успели они заказать кофе, как Ёсино был вызван по пейджеру, встал с места и направился в глубь кафе к розовому телефону. Тояма проводил глазами удаляющуюся фигуру Ёсино — вот уж действительно газетчик. Особенно когда привычным жестом прижимает телефонную трубку ухом к плечу и крутит диск.

Естественно, до ушей Тоямы долетали обрывки телефонного разговора.

— Что? Обнаружили тело Маи Такано?

Маи Такано... конечно, Тояма впервые слышал это имя. Его занимала только Садако Ямамура. Интерес к незнакомой женщине не может возникнуть оттого, что услышал ее имя. Тояма скромно продолжал слушать.

Ёсино, не заботясь о том, чтобы понизить голос, изогнувшись, начал сердито бросать слова в телефонную трубку. Унюхав запах сенсации, он вышел из минорного настроения, и к нему вернулась журналистская активность.

— Три дня назад... место... на востоке Синагавы, вот как, совсем рядом. Если бы было время, можно было бы сходить на место происшествия, но... А где? Поэтому я спрашиваю, где было вскрытие, в палате судебной медэкспертизы или в городском морге! А, понял... Ого, девяносто часов после смерти. Что... судя по всему, сразу перед смертью родила... пуповина? Правда?! Ну а где младенец?.. Как нет? Нет, говоришь... ты говоришь, вообще никаких следов?

Для Тояма было понятно, что к чему. Три дня назад поблизости был обнаружен труп женщины, Маи Такано. Провели вскрытие и в результате обнаружили, что прямо перед смертью она родила ребенка. Однако этот ребенок исчез.

Похоже, сообщение довольно шокирующее. Однако это не его дело. Его не касается, кто и каким образом умер. Пусть даже прямо перед смертью эта женщина родила... И пусть даже сразу после родов, не пользуясь чьей-либо помощью, младенец самостоятельно исчез...

...Маи Такано.

Хотя он слышал это имя впервые, но то, что оно глубоко врезалось ему в память, имеет какой-то смысл.

Можно представить существо, копошащееся рядом с трупом, который начинает остывать. Перед его глазами возник образ младенца, который перелезает через труп матери и уходит.

Внезапно напал озноб. Что-то интуитивно тревожит его в родах Март Такано. С каждым словом Ёсино, который, выгнув спину и не смущаясь, говорит в телефонную трубку, обрывки фактов становятся реальным изображением и прокручиваются в голове. Будто куски разрозненных мелодий, благодаря монтажу, становятся единой, свободно льющейся музыкой.

Тояма закрыл глаза. Телефонный разговор прервался, через мгновение открыв глаза — когда только успел он вернуться на место, — на стуле напротив себя увидел Ёсино. Несколько минут, во время которых Ёсино говорил по телефону, Тояме показались временем, которое сильно искривлено. Несколько минут были скручены и вышвырнуты в другое измерение.

— Что-то случилось? — спросил Ёсино встревоженным голосом, должно быть, его обеспокоило выражение лица Тоямы, на котором смешались изумление и подавленность.

Тояма, сидевший откинувшись на спинку стула, выпрямился, глубоко вздохнул и сказал:

— Ничего... кстати, какое-то скандальное происшествие?