Лондон. 25 марта

Весна "оккупировала" Британию. Серые промозглые туманы уж не давили тяжестью каждый божий день, и солнце все чаще прорывалось к высохшим тротуарам. Горожане радовались теплу; зонты оставались обязательным атрибутом при прогулках, но разноцветные куртки сменились легкими однотонными плащами.

"Господи, до чего же надоели эти британцы! Вытянутые рожи с огромными желтыми резцами, костлявые фигуры, чопорность и заносчивость в поведении. Встречается и сносная внешность с умением по-человечески общаться, но то скорее исключения", – незаметно вздохнула стройная молодая женщина. Поправив висевшую на спинке стула сумочку, она мимолетно пригладила светлые локоны и еще разок посмотрела по сторонам…

Классический интерьер небольшого лондонского ресторанчика в теплых тонах, создавал атмосферу уюта и романтики. В центре глухой кирпичной стены был устроен настоящий камин – верно, завсегдатаи в холодное время года устраивались погреться за ближайшими к нему столиками. Сбоку располагалась длинная барная стойка с великолепным выбором напитков.

"А речь! Ну, что находят привлекательного в иезуитской английской речи?! – продолжала язвить про себя блондинка. – Дабы произнести коротенькую фразу, приходится напрягать едва ли ни каждую мышцу лица: безжалостно растягивать губы; издеваться над собственным языком, то прижимая его к небу, то просовывая кончик меж зубов и шипя на манер рептилии! Это ж просто пытка или… Или полнейшее одичание из-за многовековой жизни вдали от материка. Не иначе!…"

И все же симпатичное личико барышни, на вид которой было не больше двадцати шести, изредка покидали недовольство с невыносимой скукой. Заметив редкого господина с приятной внешностью, она с беспечною быстротой преображалась: складочка меж тонкими бровями расправлялась, в серо-голубых глазах загорались искорки интереса, слегка подкрашенные губы трогала легкая улыбка…

Надобно признать и господа британцы не обделяли ее вниманием. Представительниц прекрасного пола в заведении было всего две. Помимо блондинки за столиком у стены давненько обосновалась еще одна особа – по виду, манерам и торчащим ключицам – коренная островитянка. Наружность большеротой "обаяшки" безнадежно проигрывала мягкой внешности восточной прелестницы, и потому завсегдатаи ресторана предпочитали разглядывать блондинку.

"А вот этот ничего, – чуточку надломив черную бровь, приметила она подошедшего к стойке мужчину в темно-сером костюме, – уверенная походка; высок, неплохо сложен – по выправке напоминает бывшего вояку; шатен, волевое лицо с правильными чертами… Судя по дорогому прикиду – мужик денежный; возможно, щедрый. Интересно, а каков он в постели?…"

Тот устроился за стойкой; подпалив сигарету, перекинулся парой фраз с барменом; глотнул из невысокого бокала; о чем-то задумался…

Девица пристально изучала нового посетителя: взгляд ее скользил по широким плечам, "ощупывал" талию; воображение буйно дорисовывало выпуклые ягодицы, сильные бедра…

Наконец и мужчина, очнувшись от размышлений, оглянулся к столикам. Бегло осмотрев немногочисленных гостей ресторанчика, узрел белокурую девицу, успевшую томно опустить длинные ресницы.

Черт, до чего же ему нравились блондинки! Особенно вот такие: с ровными ножками, затянутыми в черный капрон. А как восхитительно смотрятся на этих ножках замшевые туфельки на высоких каблучках! Как пленяет взор стильная кожаная юбочка с вызывающим разрезом на боку!

Да, удивительно редкий типаж для Британских островов!

Он выпустил к потолку струйку табачного дыма и… на мгновение позабыл о желании опрокинуть в рот остатки спиртного. Закидывая ногу на ногу, женщина соблазнительно, не ломая изящных линий, продемонстрировала изгибы очаровательного тела и полоски белеющей кожи за широкими резинками чулок.

Нет, пожалуй, против такого соблазна ему не устоять!

– Вы не возражаете, если я присяду за вашим столиком? – покинув барный табурет, спросил он на плохом английском.

– Пожалуйста, – безразлично пожала она плечиками.

Однако про себя довольно хихикнула: "Попался, голубчик!…"

"Голубчик" устроился рядом, кивком подозвал официанта и, оценивая аппетитную грудь милой соседки, чуть склонил к ней голову:

– Вы недавно в Британии и приехали из восточной Европы. Не так ли?

– Угадали.

– Э-э нет, детка, я не угадываю – я знаю точно!

Женщина сверкнула нарисованными глазищами и тотчас хотела обидеться на фамильярность. Однако в последний момент передумала – незаурядная внешность с нагловатым поведением шатена завораживали, заставляли отбросить условности и принять правила азартной игры.

– Судя по акценту, вы тоже нездешний, – парировала она тоном знатока местных диалектов.

– Верно, нездешний. Но об этом я расскажу попозже, а сейчас не откажи в любезности: позволь что-нибудь заказать для тебя.

– Ну… разве что выпить пива за компанию. Ты любишь пиво? – столь же молниеносно перешла она на "ты".

– Еще бы. Правда, здешнее слегка отличается от того, которое подавали в забегаловках Советского Союза, но это не беда…

Спустя минут десять они непринужденно болтали, будто знали друг друга много лет: шатен сыпал комплиментами и неспешно прихлебывал янтарный напиток из высокой кружки; собеседница кокетливо улыбалась и, охотно сдавая позиции неприступности, потягивала светлый "Джон Бул".

– В Лондоне около полугода? – узрел он презрительную усмешку в адрес покидавшей ресторан местной леди.

– Четвертый месяц. Мы с мужем эмигрировали из Украины.

Услышав о бывшей Советской республике, новый знакомец насторожился, но вида не подал и продолжал любопытствовать:

– И что же привело сюда вашу семью: бизнес, политика, родственные связи?

– О!… Моему мужу не хватало только политики! Да и родственников здесь к счастью нет. Мы давно мечтали перебраться в спокойную страну – подальше от разноцветных революций, дефолтов и прочих потрясений. На родине муж занимался ремонтом автомобилей – владел небольшой мастерской в Львове. А в прошлом году какие-то молодчики ее подожгли, и все наше относительное благополучие за час превратилось в груду обугленного хлама. Вот тогда и решили больше не связываться с банками, кредитами, рискованным бизнесом, а продать все нажитое: землю, недвижимость, вещи и… уехать навсегда.