Меня же саму, честно говоря, больше волновал не вопрос "Кто вы, мистер Блейн?", а вопрос о том, каким вообще станет поведение Барби в отношениях с противоположным полом. Мы все настолько привыкли видеть Барби абсолютно моногамной, что практически воспринимаем происшедшее как замену верного Кена Блейном — постоянным спутником, который пребудет рядом с Барби в ближайшие 43 года. Поверить в то, что Барби сейчас предастся бурному промискуитету, довольно сложно. «Маттел» явно намерен до конца хранить образ Барби как непорочной девы. И все-таки не исключено, что отношения Барби и Блейна не будут такими же тесными и навязчиво-романтичными, какими были отношения Барби и Кена. В то же время производителям куклы совершенно необходима мужская фигура, ассоциируемая с миром Барби, хотя бы для того, чтобы фигурировать в многочисленных коллекционных наборах, где мужскую и женскую роль до сих пор играли Барби и Кен. Например, Кен как Джеймс Бонд и Барби как Бонд-girl или Кен как Рикки Рикардо и Барби как Люси Рикардо. Неизвестно, как компания будет решать эту проблему, — делая Блейна таким же прихвостнем Барби, каким был Кен, или меняя мужских персонажей в качестве ее партнеров, или вообще выработав принципиально новую модель работы, например, модель, в которой мужского персонажа изображает не Кен в костюме, а кукольное подобие самого персонажа. Скажем, не "Кен как Джеймс Бонд и Барби как Bond Girl", а "Джеймс Бонд и Барби как Bond Girl"… Но так или иначе, убрав из жизни Барби постоянную тень Кена, компания расчистила своей кукле новую площадку для игр, более либеральную и более реалистичную.

Никоим образом не предполагая, что Барби сейчас начнет сходиться и расходиться с разными мужскими персонажами, можно помечтать о том, что создатели куклы хотя бы расскажут своей 46-летней девочке о том, откуда берутся дети. Новая «освобожденная» Барби, конечно, вряд ли станет сексуальным воспитанием девочек, но она могла бы по крайней мере косвенно беседовать со своей целевой аудиторией об интимных сторонах жизни, например, включиться в кампанию по защите подростков от СПИДа или поддержать тенденциозные начинания Белого дома касательно пропаганды, направленной на предупреждение ранних беременностей. Впрочем, я и сама даю себе отчет в чрезмерной радикальности таких фантазий. Скорее всего, компания прекрасно понимает, что большинство родителей не потерпит у своих шестилетних дочерей куклу, готовую говорить о беременности или — не дай Бог — о том, как эта беременность возникает. Печально известный пример беременной Мидж демонстрирует нам, что никакие разговоры о важности сексуального воспитания в самом раннем возрасте не относится к миру идеализированных символов — кукол. Таким образом, мы обнаруживаем очередной двойной посыл: вся прогрессивность Барби на самом деле является вуалью, под которой скрывается самый основательный, самый матерый консерватизм. И мало что так хорошо иллюстрирует этот печальный тезис, как отношения Барби с одной из главных составляющих ее грустной и сладкой искусственной жизни — с модой.

Создавая свою куклу в 1956 году, борясь за нее с коллегами по компании на протяжении двух лет и, наконец, выпуская Барби на рынок в 1959 году Рут Хендлер, как уже говорилось, играла, вопреки бытующему мнению, отнюдь не на пустом поле. Большинство кукол действительно представляло собой младенцев, предназначенных для игры в дочки-матери. Но параллельно с ними существовали взрослые куклы, чей формат вполне напоминал Барби. Скажем, существовала Сисси, созданная компанией "Маdame Alexander", на тот момент самая долговечная кукла-модница в мире, существовала мисс Ревлон с ее потрясающей узнаваемостью благодаря бренду косметической компании и тому, что ее наряды назывались так же, как последние косметические коллекции «Revlon». Тщательно одетые, снабженные массой костюмов, эти куклы продолжали многовековую традицию fashion dolls. Когда Хендлер представила широкой публике свой вариант взрослой куклы, она совершенно естественным путем заявила Барби как fashion doll; более того, она назвала Барби "юной манекенщицей", что долгое время оправдывало ее обсессивное увлечение тряпками в глазах наиболее настороженных родителей и критиков. По большому счету, рыночные шансы Барби были невелики, если бы не два важных обстоятельства. Первым было обстоятельство цены: Барби стоила всего три доллара, в то время как за ее альтернативы просили от 14 до 60 долларов — очень большие деньги по тем временам (в старых рекламах Барби — еще рассчитанных на родителей, а не на детей — присутствовал слоган "Mattel is Right On Money!"). Но второе обстоятельство оказалось гораздо важнее. Заключалось оно в том, что Хендлер лукавила с самого начала, говоря, что ее Барби — это еще одна fashion doll. На самом деле она стремилась создать не крошечный манекен для идеальных платьев, чей удел — стоять на каминной полке на виду у восхищенных гостей, а куклу, чья жизнь будет протекать в детской. До этого момента ни одна кукла-модница не была игрушкой в полном смысле слова. Хендлер же хотела, чтобы девочки не просто глядели на творение ее рук и набирались представлений о хорошем вкусе или учились правильно одеваться при любых жизненных обстоятельствах, как заявляли рекламы других кукол. Нет, она хотела, чтобы обладательницы Барби вовсю возились со своей игрушкой, моделируя интересующие их ситуации из взрослой жизни, не боясь переодевать, причесывать и вообще теребить куклу в свое удовольствие. Еще одно уникальное качество подхода Хендлер заключалось в том, что она стремилась создать не просто fashion doll, а буквально чуть ли не первую в мире, fashion doll с уникальной личностью и чертами характера. Она хотела, чтобы у Барби была легенда, жизнь, карьера, особый набор личных качеств, делающих ее ролевой моделью не только в плане понимания моды, но и в плане приобретения правильного мировоззрения. Предназначенная подрастающим бэби-бумерам и использующая в своем названии только-только зародившееся слово «тинэйджер», Барби была готова к любым подвигам: личным, социальным и карьерным. Это устремление Хендлер не только не противоречило концепции fashion doll, но и плотнейшим образом, как мне видится, смыкалось с ней. Дело в том, что кукла является идеальным воплощением принципа "встречают по одежке". Сама по себе кукла — это просто грубо выполненный артефакт, очертаниями напоминающий человеческую фигуру. Глядя на безглазую болванку типа «палка-палка-огуречик», мы никаким образом не можем приписать ей тот или иной род занятий, профессию, характер, индивидуальные черты. Все эти вещи создаются исключительно за счет аксессуаров, элементов, добавляемых к этой болванке, — от росписи лица до укладки волос, от одежды до крошечных копий тех предметов, которыми прототипы кукол пользуются в своей профессиональной или личной жизни. Некоторым образом при таком раскладе получается, что упорно ненавидимый педагогами консюмеризм Барби и ее помешанность на гардеробе фактически продиктованы всеми ее положительными чертами: активностью, разнообразием интересов, умением перевоплощаться.

Таким образом, понятие моды, как исторически, так и концептуально, оказывается по сей день одним из ведущих понятий в мире Барби. Конечно, иногда волей-неволей закрадываются подозрения, что девочка на самом деле поехала на тряпках, например, когда ты обнаруживаешь, что одна из выпущенных «Маттел» в линии продуктов Барби плюшевых собачек — не аксессуар самой куклы, а игрушка нормальной величины — одета в розовую юбочку. Другая проблема заключается в том, что в жизни Барби были очень долгие периоды, когда ее одежда была низкокачественной и безвкусной. Например, так было в 1970-е, когда мир Барби, казалось, в целом катится к закату (я еще буду об этом говорить). Но, по большому счету, Барби до сих пор является одной из ведущих и, безусловно, самой известной и самой разнообразно одевающейся модной куклой мира; зачастую ее вкусу и стилю можно только позавидовать.