— В таком случае выпустите экипаж.

— Полковник, торг здесь совершенно неуместен! Эти люди — наши законные пленники. Они в безопасности, и их никто не тронет... до суда.

— До суда? За что же их судить, Боже милостивый! Ты... ты говоришь, что ты в пятой роте гвардии Марика? Господи Боже мой! Да у нас контракт с Янусом Мариком!

— Тогда почему тебе не спуститься и не потолковать со мной об этом? У меня есть кое-какая информация, которую ты можешь найти... интересной. Мы ее не торопясь обсудим и, возможно, совместными усилиями найдем выход из создавшегося положения. По радио всего не скажешь...

Грейсон закрыл глаза. Внезапно он почувствовал себя очень усталым. Он совершенно не собирался наносить Граффу визит. В этой кампании представители Дома Марика ловчили и лгали на каждом шагу, и ловушка немедленно захлопнулась бы, едва Грейсон поднимется на борт «Фобоса».

А может, ему вообще не суждено остаться в живых?

— Не дождешься, Графф. Говори по командному каналу связи.

— Я думаю, нам не о чем больше разговаривать, полковник. Но лейтенант Торстон должен отдать мне «Деймос», иначе я уничтожу корабль. Отдашь ему приказ, полковник? Или, может, я буду сам с ним договариваться?

— Да, черт подери. — Голос Грейсона был еле слышен. — Я отдам приказ.

После этого Грейсон с полковником Лангсдорфом условились по радиосвязи о перемирии на поле брани. Подобного рода перемирия повсеместно использовались в современных баталиях. Оба командира понимали, что после столь затянувшейся битвы людям необходима передышка; Солдаты враждующих армий подберут разрушенные и поврежденные боевые роботы, извлекут из них раненых и убитых воинов — водителей, некоторые воины и техи начнут,, торгуясь, совершать обмен товарами прямо на поле битвы. Воин-водитель может пожертвовать неприятельскому теху килограмм редкого кофе или табачку за то, что тех даст запасной регулятор силового привода, или обменять упаковку наркотических таблеток на исправный фильтр. Командиры подразделений неохотно закрывали глаза на такую предпринимательскую деятельность, но поделать с этим ничего было нельзя.

Легионеры, мужчины и женщины, воспользовались передышкой, чтобы прочесать лес в поисках своих раненых и созвать остатки пехотной роты Рэмеджа. Когда линия обороны на западной гряде оказалась прорванной, большинство солдат Легиона попыталось собраться на вершине гряды; с приходом вражеских роботов пехотинцы бросились врассыпную. Теперь они скрывались в рощицах, усеявших долину. Те, у кого сохранилась связь с боевыми роботами Легиона, уже выходили, но найти прочих разбежавшихся было сложнее.

Грейсон послал нескольких бойцов на западный склон, чтобы те извлекли из покалеченного «Страуса» неизвестного воина, расстрелявшего марикские глайдеры с глушилками. Грейсон ничуть не удивился, когда узнал, что неизвестный воин — это капитан Рэмедж собственной персоной. Рэмедж был опасно ранен, без сознания, к тому же потерял очень много крови, и его жизнь находилась под серьезной угрозой. Единственный врач, доктор Моррисон, находился на борту захваченного «Фобоса», но Графф не разрешил бы, даже доктору покинуть корабль. Солдаты оказали Рэмеджу первую помощь, промыв его раны и перевязав их, но никто из окружающих не мог сказать, выживет он или нет.

Солдаты Марика безмолвно двигались по склонам ущелья и долине, подбирая собственных раненых и поломанное оборудование. Бригада техов трудилась над двумя вышедшими из строя машинами. Другая спустилась к поврежденному «Страусу», как только оттуда вытащили Рэмеджа. Вокруг них выставили несколько постовых, и техи принялись чинить поврежденную ногу «Страуса».

Грейсон вышел из «Мародера» и встал возле боевого робота. Хельмское солнце спустилось низко над долиной, и ущелье укрыла тень. Но небо еще не потемнело — до заката оставалось несколько часов.

К Грейсону приблизился Делмар Клей.

— Полковник! — Он говорил тихо, словно опасаясь, что его подслушивают, — Мне как-то очень не нравится все то, что здесь творится.

— Да, Дел?

Грейсон тоже ощущал нечто в этом духе. Что-то тут не так... но что же?

— Видите ли... вы же знаете, что во время любого перемирия бойцы частенько обмениваются всякой всячиной — табак, жвачка, запчасти.... ну, вы сами знаете. Грейсон кивнул.

— Если меняться нечем, они начинают обмениваться разными сплетнями. Господи, полковник, да ведь солдаты — самые жадные до новостей существа во всей вселенной! Кто ваш босс? Что делается на Атреусе? Как вы наказываете штрафников? И тому подобная ерунда.

Грейсон сделал глубокий вздох. Так вот оно в чем дело!

— А здесь все не так, — продолжил Делмар. — Я подходил к двум воинам и пятерым пехотинцам. И ни один из них просто не стал со мной разговаривать. Они смотрели на меня так, будто я для них пустая стенка. А другие... да и офицеры тоже, просто готовы были меня пристрелить! Но те, с кем я заговаривал, не обращали на меня никакого внимания.

— Он прав, Грей, — произнесла Лори. Они с Дженис Тэйлор подошли к собеседникам сзади. Лицо Дженис все еще покрывал серо-зеленый камуфляж, но даже сквозь маску она выглядела усталой.

— Джение только что пересекла их линию, — добавила Лори. — Она говорит, что пройти-то ей дали, но без обычных во время перемирия шуточек и подтрунивания, которые слышишь на каждом шагу.

— Настоящая жуть, полковник, — подтвердила Дженис. — Вы знаете, во время перемирия солдаты Ляо даже спрашивали у меня, который час... приставали с просьбами уйти из солдат в маркитантки, чтобы готовить им завтраки... но эти ведут себя так, как будто мы... зомби какие-то!

— По-моему, ты попала в точку, — ответил Грейсон. — Они ведут себя так.., — Глаза Грейсона расширились, словно его внезапно осенило. — Боже мой, да ведь они ведут себя так, как будто мы... изгои!

Ведя войну, враждующие стороны обычно строго придерживались набора определенных правил. Несмотря на это, всегда находились и такие, кто не желал соблюдать конвенции. Полуварвары-налетчики с дальней1 Периферии, пираты и мафиози, грабившие планеты из-за воды, трансурановых элементов или приборов, порой какие-нибудь ренегаты-наемники осуществляли месть или выигрывали сражения, взрывая вражеские Т-корабли... Все они составляли единую аморфную массу, именовавшуюся изгоями. Нормальные люди ,не имели с этими подонками никаких дел. Более того, изгои становились законной добычей воинов всех законных армий. Правила «цивилизованной» войны, включая формальные перемирия и честные соглашения, в таких случаях просто-напросто не применялись.

— Изгои, — повторила Дженис. — А вдруг они... нарушат перемирие?

— Об этом-то я и думаю, — ответил Грейсон. — О'кей, Дженис, возвращайся к месту сбора подразделения и передай все это тому, кто там сейчас командует.

— Лейтенант Дьюлани.

— О'кей, ладно. Скажи им, что люди Марика, по-видимому, считают нас изгоями. Они должны быть готовы к внезапной атаке. Черт! Да они должны быть готовы к чему угодно! Пусть кто-нибудь сядет на командный канал связи. И нужно организовать переноску раненых. Их нельзя оставлять здесь. Большинство наших глайдеров, наверное, уже собрались. Скажи лейтенанту Дьюлани, чтобы раненых грузили в первую очередь.

— Есть, сэр!

— Лори, Дел.. то же самое. Соберите водителей роботов. Пусть потихоньку седлают свои машины и готовятся. Да, еще... лучше будет, если половина из них пройдет вперед и взберется на гряду. Это должна сделать группа атаки. Моя рота останется снаружи, не садясь в своих роботов, и сделает вид, что все в порядке. Но все должны приготовиться действовать без проволочек. Группа поддержки все еще на холме?

— Они возятся с «Шершнем» Тревор— сказал Клей. — Пытаются приделать ногу.

— Ей, возможно, придется оставить свою машину. Пускай кто-нибудь пойдет туда и заменит их. Никакого радио. Они наверняка подслушивают. Ясно? Приступайте!

Трое воинов исчезли среди сгущавшихся теней, и Грейсон остался один. Хотя он тоже являлся членом командной группы Легиона, но решил все же забраться в своего «Мародера», чтобы иметь больше возможностей для прослушивания радиочастот, чем это позволял маленький головной телефон.