Олегыч привычно остался скучать в машине, двое прошли в дом.

Брошкин встретил их, волнуясь:

— Доброе утро, господа.

— Для кого как, — Максим оценил помятое лицо страдальца и усмехнулся.

— Рассказывай, что у тебя стряслось, — Вован, бывший в троице лидером, наркоторговцев не любил, хотя и знал, что без них лишился бы значительного куска своих доходов.

История Брошкина сочувствия не вызвала.

— Нашел, с кем вязаться! Сам виноват. Крутись, как хочешь, но чтоб через неделю бабки были. Как и обычно, без всяких скидок. Позже — пойдут проценты.

Отношения Севы с бандитами были весьма своеобразны. Он добросовестно отсчитывал им долю с прибыли, но какой-либо реальной помощи не получал. Разве что однажды, когда попал в ДТП и расцарапал своим «ведром» крутую иномарку: оказавшийся среди пассажиров Вован ограничился оплеухой, в отличие от остальных, с ходу начавших лягаться.

— Вы меня неправильно поняли. — Брошкин взъерошил свои волнистые черные волосы, седину которых регулярно закрашивал. — Я хочу разобраться с Артемом.

— Чужими руками? — В голосе Вована прозвучало осуждение. — Наша разборка дорого стоит, а тут не та сумма, чтоб нам стоило заморачиваться.

— Я заплачу. По реальной таксе.

— Заплатишь? Или заплачешь? — уточнил ироничный Максим, а Вован ничего уточнять не стал, покачал головой и вздохнул:

— Ты таксу-то живую видел? Она ведь низкая, но такая длинная…

— Мне важен результат.

Специалисты по разборкам переглянулись. Если лох сам лезет в петлю, глупо отбирать у него табурет. Составив мысленно смету предстоящей операции, Вован поморщился: прибыль выходила пустяковой. С другой стороны, доллар лишним не бывает…

— Приятно иметь дело с реальным пацаном. — Вован ухмыльнулся, давая понять, что предложение принято. — Что молчишь, Максим Львович? Впишемся?

— Однозначно.

— Слыхал, купец? Гони аванс!

Брошкин подогнал.

Вован встал, расправил широкие плечи:

— Отдыхай. Коньячку дерябни, с девочкой потанцуй — если они тебя еще интересуют. Могу предложить на выбор по сходной цене. Не надо? Смотри, как знаешь. Да, и на пару дней торговлю свою сверни, мало ли что…

Из дома они вышли улыбаясь.

— Покуда есть в России дураки, мигрировать нам вовсе не с руки, — заметил Макс, который имел некоторый поэтический дар и родственников в Париже.

От Брошкина знали, что по адресу прописки Артем не проживает, снимает квартиру недалеко от работы, но где именно — барыга подсказать не мог, поскольку всегда связывался с ментом через пейджер.

— Может, ему «стрелу» забить? — усмехнулся Максим.

— Или сестренку пощекотать? — Олегыч обожал такие темы.

Вован отверг оба варианта, как и прозвучавшее минуту спустя предложение раздобыть адрес через сослуживцев Артема, за деньги или путем прямого «наезда».

— Зачем тратиться? Мы пойдем другим путем…— Вован набрал номер на клавиатуре мобильника, которым была оснащена машина и включил громкую связь.

— Дежурный по батальону Баранов слушает!

— По батальону кого? — притворно изумился Максим; Вован показал ему кулак и представился:

— Подполковник Калинкин из главка. — После школы он мечтал стать военным, в Рязанское десантное не поступил, но умел рычать командным голосом и носил часы с парашютиком на циферблате. — Где там у вас Казначеев?

— Не могу знать, товарищ полковник, — бодро отозвался дежурный. — Он же уволен.

— Знаю, что не награжден. Сегодня он у вас не появлялся? Как с ним связаться?

Уверенный тон, слухи о причинах увольнения Казначея, фамилия, показавшаяся смутно знакомой, уже слышанной ранее в милицейской среде, заставили дежурного взяться за книжку с адресами личного состава…

— Одну минуточку, товарищ полковник…

— Быстрее.

…тем более что Казначей был уже «отрезанным ломтем», а дружбы с ним Баранов отродясь не водил, наоборот, однажды крепко повздорили.

— Записываете? — Дежурный старательно продиктовал два телефонных номера. — У него еще пейджер есть…

Через минуту, когда мимо проходил один из взводных, Баранов спросил:

— Слышь, а кто такой Калинкин?

— Пиво такое.

Дежурный почесал затылок и чертыхнулся. В километре от него, в салоне вишневого «вольво», гоготал Максим:

— Прикольные парни в этом батальоне баранов! Эй, Олежкин, ты меня тоже вломишь, когда тебе опер позвонит?

— Сема, ты в машинах сечешь?

— В каких машинах?

— В стиральных. С пятью колесами и рулем. Да не обижайся ты, что за привычка дурная? Понимаешь, у меня тачка не заводится, я в этом деле — полный ноль, а ты же, говоришь, водилой служил. Посмотришь, а? С меня пузырь. «Фиат» старенький — считай, что те же «Жигули».

Разговор происходил часа в три дня, после того, как Артем выспался и перекусил. Фролов хотел отказаться, но Казначеев был настойчив, а Вера молчала…

На улице Артем остановил частника и сговорился, не торгуясь. Уступил Семену переднее место, расплатился заранее, долго смотрел в заднее стекло — «проверялся». Несмотря на внешнюю браваду, чувствовал себя неуютно. Проснувшись, он позвонил Брошкину. Тот ответил, голос. был злой и нетрезвый. Сумел откупиться, или менты не нашли героин? Если товар не отняли, а сумма выкупа была небольшой, то можно рассчитывать, что через какое-то время Сева угомонится и перестанет думать о мести. На работу к нему, конечно, не попросишься, но по улицам можно будет ходить, не озираясь. То, что Брошкин не пытается найти его сам, было плохим знаком; ничего не сказав. Казначей повесил трубку.

Когда проехали половину маршрута, Казначей нажал кнопочки пейджера и выругался.

— Непруха, Сема, на работу меня срочно вызывают, в отдел кадров.

— И что теперь?

— Откуда я знаю? — Казначей изобразил раздумье. — Могут там до вечера промариновать, бюрократы чертовы. Как говорится, для них бумажка важнее человека. Разворачиваемся, что ли?

— Тебе решать.

— Может, ты ее сам посмотришь, а? Она около батальона стоит, я объясню, как найти, не ошибешься. Держи ключи! Если все нормально, то бери ее и дуй к Верке, а я сам подгребу, как освобожусь. Чего тебя меня ждать… Шеф, тормози!


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: