На месте происшествия бьшо многолюдно. Кроме тех, кого случившееся касалось непосредственно, собрался весь бомонд местных правоохранительных органов. Несколько человек были заняты работой — опрашивали свидетелей, искали следы или просто имитировали занятость, чтобы не подвернуться под горячую руку начальства. Начальник РУВД и прокурор района, несмотря на высокие должности боявшиеся вида трупов, сидели в машине. Руководство рангом пониже, прибывшее себя показать и на убийство посмотреть, тусовалось, разбившись на компании по интересам. Время от времени, когда потерявший бдительность подчиненный оказывался в опасной близости, боссы прерывали беседу и давали ценные указания.

Присутствие больших чинов редко помогает ходу расследования. Все первоначальные мероприятия проводят специалисты — эксперты, следователь, оперативник, которые сами знают, что им делать и не нуждаются в понуканиях. Чем выше звание начальника, тем менее ценный совет он может дать. Слишком много времени прошло с тех пор, как он сам кого-то задерживал и что-то раскрывал, слишком много сил отдано политике, имеющей мало общего с оперативно-розыскной деятельностью. Тем не менее регламент заставляет выезжать на серьезные преступления и если одни просто отдают дань традиции, то всегда отыщется кто-то, возжелающий ткнуться носом в труп с намерением разглядеть то, что проморгал эксперт. Затоптав при этом все следы преступника и оставив массу своих.

— Сколько их налетело! — Рядом с Волгиным нарисовался местный оперативник. — Громкое дело, большой общественный резонанс! Тьфу, блин, слов не хватает! Какой, к чертям, резонанс? Я понимаю, если б, не дай Бог, на ребенка напали или семью работяг вырезали; здесь же — обычная бандитская разборка. Радоваться надо, что они друг друга стреляют… Не слышал, вроде генерала ждут?

Генерала не дождались, но появились два опера из главка. Один был пьян, второй приехал на джипе.

— Здорово, Волгин! Да, распустил ты преступность. Смотри, без премии останешься!

— Я их и так два года не видел.

— Тут все глухо?

— Как в танке.

— Что случилось-то, расскажи толком.

— В квартире два трупа. Одного раненого забрала «скорая».

— Жить будет?

— Черт его знает, много крови потерял. Пулевое ранение в живот и травматическая ампутация полового члена.

— Как, совсем?

— Да нет, сантиметра полтора, говорят, осталось.

— Это не жизнь. Бр-р, даже представить больно! А что по обходу?

— Да ничего толкового пока. Соседка слышала выстрелы, но позвонила, только когда все убежали.

— Ладно, если этот не окочурится, то объяснит, в чем запутка. Его, надеюсь, не в «третью истребительную» отправили? — Опер главка имел в виду номер горбольницы, славящейся высокой степенью летальных исходов.

— Нет, в Военно-медицинскую.

— Там должны откачать. В отличие от первого второе медицинское учереждение имело обратную репутацию. Братва, которая зря денег не платит, предпочитала именно туда доставлять пострадавших в разборках и заказухах. А иногда везло и обычным людям.

Эксперт закончил колдовать с фотоаппаратом и спецпорошками, разрешил доступ в квартиру.

— Есть что путевое? — спросил у специалиста Волгин, пропуская вперед остальных.

— «Пальцев» — море, обувка кое-какая отпечаталась.

В квартире царил беспорядок, как решил Волгин — скорее вызванный поспешными сборами, нежели обыском. Относительно прибрано было ; лишь на кухне. Через коридор тянулась цепочка капель крови, начинавшаяся от большой лужи возле дивана в комнате. Возле кровавых следов, разбросанных по полу гильз и фрагментов обувных отпечатков эксперт расставил таблички с номерами от 1 до 23.

— Из «пээма» шмаляли…

Волгин подобрал одну гильзу:

— Ха! Та же маркировка, что и в магазине.

— И еще на десятке «мокрух». — Главковский опер, тот, что приехал поддатый, всмотрелся в цифры на донышке закопченного латунного цилиндра. — Если не ошибаюсь, армейская серия. Из «горячих точек» везут. Хотя, конечно, интересно.

Максим сидел на полу, привалившись спиной к дверному косяку. Получил одну пулю в лоб, точно над переносицей, и сполз по стене, так и не поняв, что случилось. Входное отверстие было маленьким и аккуратным, почти без крови, издалека похожим на ссадину. Пуля прошла через мозг, на выходе раздробила часть черепа — стена, на уровне человеческого роста, была испачкана бурыми потеками и костным крошевом, — пролетела весь коридор и, ударившись о металлическую входную дверь, развалилась на сердечник и оболочку. Видно, в момент смерти Макс моргал, — один его глаз так и остался открытым. Такое Волгин видел впервые.

Вован лежал у дальней стены, на правом боку, слегка согнув в коленях ноги. Одна штанина задралась, обнажив черный носок с золотой монограммой и неестественно белую щиколотку. Рубашка и пиджак на спине набухли от крови —две пули вошли в правое подреберье, третья — в левый висок.

— Сверху стреляли, когда он уже упал, — пояснил эксперт. — Контрольный выстрел.

На лице Вована застыл звериный оскал. До последней секунды он пытался достать пистолет,нo успел лишь сомкнуть пальцы на рукоятке и отстегнуть ремешок кобуры.

— У обоих — по шпалеру, — продолжал делиться наблюдениями эксперт. — И у того, который в больницу уехал — тоже. Никто воспользоваться не успел. Почему?

— Постеснялись.

— Похоже, не ожидали они на сопротивление нарваться. Кто-то говорил, что здесь девчонка прописана?

— Ага, Никита советская. Она всех и постреляла.

— Обратите внимание: под диваном упаковка презервативов лежала и пустая коробка из-под патронов. На презиках вроде остались чьи-то «пальцы». Я взял, чтобы исследовать в лабораторных условиях.

— Не боишься? Плохая примета-Содержимое карманов одежды убитых выложили на две газеты, расстеленные возле трупов. Волгин присел на корточки: документы, сотовые телефоны, электронная записная книжка. Может, где-то среди этого окажется ключ к разгадке случившегося?

Один из телефонов подал голос, пропиликав «Ламбаду». В наступившей тишине это прозвучало как реквием по погибшим браткам. Сергей ответил неразборчиво, но собеседника сие не удивило: