- О Господи, капитан, - глубоко и театрально вздохнул Куки. - Мы не должны опускаться вниз! И обязаны поблагодарить нашего друга Бегги! Спасибо тебе, старина Бегги. Я люблю тебя.

- Далеко ли до суши? - обратился Джадсон к окружающему пространству.

- Три мили на восток, - последовал немедленно ответ Бегги. Выступающая часть суши. Теперь превратилась в остров. Я перенесу вас туда.

В это время в стремительно несущемся потоке внизу промелькнули деревья с торчащими корнями.

- Дерева нам хватит, я так думаю, капитан, - проговорил Куки. - Рубить ничего не придется - достаточно будет расколоть то, что пригонит вода.

- Хорошо рассуждаешь, первый помощник, - похвалил его Джадсон. Посмотри-ка вон туда, - он внезапно переменил тему разговора. - Это не наши пещеры? Вон там.

Действительно, на западе, там, где возвышался высокий обрыв, к которому еще не успела подобраться вода, зияли черные проемы.

- Перенеси нас туда, Бегги, - попросил Джадсон.

- Я испытываю восторг всякий раз, когда слышу свое личное наименование, - проникновенно сказал Бегги. - Бегги! Как сладкозвучно! Бегги! Бегги! Бегги! Я в нем не чаю души... а также в моей новой "дружбе" с вами, незнакомцы! Я настолько благодарен вам, что готов для вас на все в тяжелую минуту. У меня возник такой импульс...

- Он сказал "импульс"? - с беспокойством спросил Куки. - А что, если этот импульс пропадет, капитан? Вы никогда не размышляли над этим? Что значит - оказаться мертвым? Не быть здесь? Как мир будет обходиться без нас?

- Никогда не занимался этим, Куки, - ответил Джадсон. - Но думаю, что этот импульс у него не пропадет. Надеюсь на это. Что ни говори, а Земля может обойтись без нас и результатов нашей работы.

- Так им и надо, - пробормотал Куки. - Но мы в совершенно другом месте, и тут другая история. - Тема разговора захватила его. - Без нас... нет! он рубанул ладонью по воздуху. - Старина Бегги не пошел бы на это, не помоги мы ему.

- Конечно, но сперва он сам попал в беду, - заметил Джадсон. - Если бы мы не вторглись с нашим спиннером в его нетронутую окружающую среду.

- Давайте оставим это между собой, капитан, - предложил Куки.

- Нет необходимости, - раздался голос Бегги. - Я уже умерил свою щедрую "благодарность", осознав все это. Вместе с тем вы не намеревались причинить мне вреда... потом эта странная вещь, которую вы назвали "справедливостью"... и именно вы помогли мне впоследствии. Включение этих дополнительных данных в мою систему рационального объяснения будет сделано также и в отношении этого слова - "справедливость", хотя... - в голосе Бегги послышались укоризненные нотки, - предложение, связанное с тем, чтобы я не знал о вашей виновности, сделанное сознательно или несознательно, вряд ли можно назвать "справедливым". Это является аномальным явлением в ваших душах, которые со временем я должен буду детально изучить. Вы декларируете и действительно верите в некий абстрактный принцип, который далее сами же и нарушаете... или по крайней мере собираетесь нарушить. Я бы также хотел заметить, что вы исповедуете многие сложные фантазии, которые рассматриваете как реальные, зная достаточно хорошо об их иллюзорном характере; вместе с тем другие фантазии, не менее эфемерные, продолжают процветать, как, например, ваше решение появиться здесь, все воспоминания о котором, как я установил, находятся на едва заметном субвокальном уровне вашего любопытного сознания...

Бегги все продолжал в таком духе, а двое мужчин еще крепче припали к похожей на резину мембране, которая служила шкурой странного существа, когда ту сильно тряхнул порыв ветра.

- Разговорился, а? - заметил Куки. - Но к чему все эти рассуждения? Почему бы тебе не сделать что-то для нас полезное? - спросил он с кислым видом. - Ты можешь отнести нас к пещерам, Бегги-Бегги? Слабо?

- Бегги-Бегги? - отозвалась эхом мыслеформа его собеседника. - Это еще лучше. Бегги, Бегги-Бегги...

- Мы имеем дело с резко выраженным случаем проявления нарциссизма, капитан, - пробормотал Куки. - Вы только вслушайтесь в это его "Бегги-Бегги"!

- Бегги звучит отлично, - сказал Джадсон. - Почему он не должен радоваться при звуке своего имени?

- Нескромно, - заявил Куки. - Мы с вами, капитан, не кричим на каждом перекрестке "Кларенс, Кларенс, Кларенс" или "Капитан, капитан, капитан".

- Это потому, что мы привыкли к своим именам, - объяснил Джадсон. Один из первых интеллектуальных актов в нашей жизни - распознание собственного имени. Мы воспринимаем его как средство обозначения этой замечательной, совершенно уникальной особи, находящейся в центре Вселенной, - Я. У бедного старого Бегги-Бегги нет такого преимущества. Он представляет собой только спору, дрейфующую в космическом течении, вместе с неисчислимыми мириадами себе подобных... незамечаемые, неоцененные, неуникальные даже для самих себя. Теперь же, располагая именем, которое принадлежит только ему одному, он может в полной мере оценить свое назначение, свою замечательность, свою ни с кем не сравнимую индивидуальность.

- А если все не так? - требовательно спросил Куки. - Вы говорите как рекламный агент, капитан. Старина Бегги такой же парень, как вы и я. Ничего особенного. Это смогли бы подтвердить его родственники, которые когда-то толпились на этой планете раньше. Они не считали его особенным. Заверяю вас.

- Они третировали меня, - скорбно заметил Бегги. - Они так и не смогли понять, каким чудесным даром чувствительности и вдохновения я наделен. Они обращались ко мне через символ "XZLX", который обозначает скуку. Меня, Бегги-Бегги, они считали занудой! Как хорошо, что они сгинули. Эти скудные тупицы, не способные оценить индивидуальность!

Бегги впал в неопределенную, бесформенную субвокализацию.

- Не стоит огорчаться. Бег, - попытался утешить расстроенное разумное создание Куки. - Такое случается со всяким.

- Вас тоже недооценивали, - последовала удивленная реакция со стороны Бегги. - Вы, инопланетные и странные творения, которых невозможно понять, вы также страдаете от того, что во всей Вселенной не находите понимания своей особой чувствительности? Однако вы располагаете именами, существо Джадсон и существо Кларенс. Стало быть, несмотря на нашу непохожесть, мы тоже родственные души.

- Отлично. Теперь можно быть уверенным, что ты не съешь нас, - съязвил Куки. - Ну, а сейчас, может быть, посадишь нас прямо вон перед той центральной пещерой на склоне.

Бегги тут же спланировал вниз и мягко приземлился у грота. Люди слезли с него и, войдя внутрь, остановились на ровном полу.

- Еще более странно, - задумчиво проговорил про себя Бегги, - как легко они входят в темные помещения столь страшного места.

- Страшного? - повторил вслух Куки слово, которое словно нож врезалось в его сознание. - Что в нем страшного? Капитан, вы слышали? Бегги утверждает, что эта пещера - страшное место. На что он намекает?

- Только этот вид эволюционировал среди питающихся донным материалом, сказал ему Джадсон, уловив суть того, что выразил шокированный интеллект Бегги. - Хищники всегда поджидали в ямах и набрасывались на них; это обычный наследственный страх, сродни нашей инстинктивной неприязни к высоким местам.

- Высота меня ничуть не беспокоит! - храбро заявил Куки. - Черт, что может быть выше корабля на орбите? Мне нравится находиться там!

- То - другое дело, - заметил Джадсон. - Там должна существовать материальная связь между тобой и поверхностью, расположенной далеко внизу. Это все равно, что стоять на платформе обзорной площадки Лунапорта, которая не имеет, если ты помнишь, ограждений, площадью шесть квадратных футов. Ты смотришь вниз и видишь конический шпиль, обрывающийся прямо под твоими ногами. Редко кто не захотел бы в этот момент оказаться в другом месте. С другой стороны, если ты летишь в космическом корабле, то можешь глядеть вниз и любоваться игрушечными домами и дорогами, не испытывая чувства страха, поскольку нет соединительного звена, которое подсказало бы твоему обезьяньему уму, что это место расположено очень высоко.