- Я это понял давно, когда начали гибнуть люди, - ответил я.

- Так нельзя ли нам решить этот вопрос без дальнейших страшных последствий?

- О каких последствиях идет речь?

- Об угрозе военных действий. Прибытие ваших трех ракетных катеров, говорит о решительности ваших действий, любым путем завладеть последней ступенью ракеты.

- Это наши ракеты и мы стараемся отобрать свое.

- Однако, при испытаниях наших ракет, типа "Титан", вы сумели утащить одну и мы как видите, не объявили вам войну.

- Кто вам сказал, что мы собираемся здесь с вами воевать. Это ничейные воды и вы плаваете естественно где хотите. Мало того, ни на один ваш корабль мы не посягнули и не собираемся это делать. Мы всегда соблюдаем международные правила и все наши договоренности друг с другом.

- А как же понимать гибель наших катеров, людей?

- Разве не бывает несчастных случаев на море? Мы же не открываем огонь с кораблей и не кидаем ракет для их потопления.

Они переглянулись.

- Из всего нашего разговора, я понял, - сказал адмирал, - что прибывшие ракетные катера это не угроза для нас, а просто подкрепление для вылавливания ракет?

- Да это так.

- Но вы по-прежнему будете жертвовать людьми, пытаясь выловить последнюю ступень ?

- Мы бы этого не делали, если бы нам не мешали.

- Раз вы стоите на своем, мы принимаем ваши условия.

- То есть?

- Корабли, это территория иностранных государств и неприкосновенна. А дальше..., кто победит в море, того и ракета.

Третий пуск был для нас самым удачным. Последняя ступень шлепнулась между английским крейсером и ракетным катером. Англичане сразу бросились на быстроходных катерах к ракете. Наш ракетный красавец тоже пошел к ней. Как только их пловцы бросились в воду и подплыли к ракете, на катере врубили "Орфей". Десятки трупов всплыли на поверхность. Катерники растерялись и замельтешили. Два катера принялись вылавливать людей, а мы спокойно подошли к ракете, подняли ее нос на корму ракетоносца и поплыли к ближайшему большому кораблю.

Комаров и Макаров опять у меня.

- Мы врубили "Орфей" и выиграли этот раунд, но теперь надо придумывать что-то новое. Все НАТОвские корабли теперь будут пользоваться этим же приемом, поэтому необходим контр прием. Если у вас что-нибудь?

- Есть, - поспешил первым высказаться Комаров, - необходимо несколько вертолетов. Мы первыми подлетаем к ракете и сбрасываем в воду пловцов и надувные лодки. Они сразу натягивают на ракету хомут и садятся в лодки, тогда любой "Орфей" не страшен. И головку можно транспортировать вертолетом.

- Правильно, а если их пловцы бросятся в воду, мы тогда тоже полезем. Не будут же они и своих калечить.

- Принято. Пойду к адмиралу просить вертолеты.

Вертолетом нам воспользоваться не удалось. Ракета упала ближе к крейсеру французов. Пока мы на своей 39 разворачивались, а наши катера пытались прорвать заслоны французских катеров, я понял мы проиграли. Тогда с отчаянья я приказал подготовить ракету с телеметрической головкой наведения.

Французы подцепили головку и только оторвали ее от воды, когда мы запустили свою ракету. Оператор навел ее на нашу головку и вот огромный взрыв потряс французский крейсер. Я посмотрел в бинокль. На палубе убирали убитых и раненых. Несколько катеров подбирали людей в воде.

- Капитан, запросите нужна ли помощь.

- Они послали нас подальше.

- И правильно сделали.

Адмирал крыл меня почем зря.

- Теперь начались, международные осложнения. Мы прислали извинения французам. Хорошо еще не попали в борт корабля, а то вообще бы могла быть катастрофа. Вы играете все время на грани. Понимаете, на грани.

Он еще много чего мне высказал, а под конец сказал.

- А вообще-то я вами доволен. Наверно, в этой обстановке, я бы то же принял такое же решение. Следующий, последний пуск, через несколько дней. Надеюсь на благополучный исход.

- Опять упустил?

Адмирал смотрел на меня с ненавистью, как-будто я его враг.

- Я сделал все, что мог. Но головка плюхнулась ближе к американцам и они перехватили ее.

- И что, отбить не мог?

- Не мог. Они сразу ее отсекли своими сторожевиками и катерами. Группа подводного захвата потеряла пять человек. Я решил головку уничтожить и послал ракету с телеметрической настройкой, но по непонятной причине она потеряла цель.

- Ну что за засранцы сидят в моей команде. Ничего не могут. Где сейчас головка?

- На гидрографическом судне "Ричленд". Он под усиленной охраной идет на Юг.

- Теперь конечно ты надеешься, что будешь сидеть и вонять, пока они ее будут потрошить? Ну уж нет. Мне наплевать, на всякие там дипломатические увертки, но ты пойдешь искать головку хоть на край света и там либо ее уничтожишь или привезешь сюда, либо сдохнешь при попытке стащить. Ты понял, что я сказал?

- Так точно.

- Проваливай от сюда.

Я спешно отобрал шестерых, хорошо подготовленных морских пловцов, знающих английский язык, и только сел с оперативниками разрабатывать маршрут, когда меня вызвали в разведуправление.

Седой капитан первого ранга сидел за столом и покуривая "Винстон", допрашивал.

- И куда теперь, двинешся?

- Надеюсь на вашу помощь. Со спутника можно узнать куда "Ричленд" пошел?

- Можно, но мы и так знаем куда, на Гуам.

- На Гуам. Но почему на Гуам?

- Ракета-то взорвется при разборке и американцы это знают, а на Гуаме их база и хорошие лаборатории. Там можно все сделать. Ты хоть представляешь, как можно попасть на Гуам?

Я склонился над картой, любезно представленной капитаном.

- Сейчас рейсовым самолетом махнем в Манилу, потом зафрахтуем легкий самолет и до ближайшего к Гуаму острову, а там на катере вплавь до базы.

- Подсчитаем. Значит, до Манилы четыре часа, пол дня возни в городе, это пять часов, два часа лета до ближайшего острова, четыре часа пути до Гуама, плюс резерв на непредвиденные остановки - два часа, итого: семнадцать часов. Когда по твоим расчетам "Ричленд" подойдет к базе?

- Чуть больше двух суток. Но меня сейчас тревожит одна мысль. Не могут ли они все же разбирать головку прямо на корабле?

- Не тревожься. Она неразборна и снабжена самовзрывателями. Для того, что бы ее разобрать нужно уникальное оборудование.