– Вижу, ты все хорошо обдумала, Изольда. Конечно, я поговорю с тетушкой, если ты этого хочешь. Что еще… что еще я могу сделать для тебя?

– Ничего, любимый. Разве что…

Она замолкла, а потом быстро добавила:

– Ведь между нами все кончено?

– Да. Мы же оба знали, что наступит однажды такой день. И мы никогда не притворялись, что влюблены.

– Конечно, – солгала она, – я никогда не любила тебя, Деймон. И все-таки, если ты действительно хочешь что-нибудь для меня сделать, так избегай встреч со мной. Будущее окажется для нас более легким, если мы не станем видеться.

Он низко поклонился и, взяв ее руку, поцеловал.

– Твое желание для меня закон, Изольда. Мне хотелось бы еще сказать, что твое мужество восхищает меня больше, чем восхищала когда-то твоя красота.

Изольда услышала, как закрылась за ним дверь. Был бы он так же настроен, спрашивала она себя, если бы знал, что попытка повредить красоту его жены стоила мне Моей?

Деймон сбежал по лестнице вниз, но Тесс уже не было в холле. К нему подошел Лискард, чтобы поздороваться.

– Вы видели моего отца, Лискард? Управляющий кивнул.

– Я все утро провел с его сиятельством. Деймон перевел дух.

– Ну что же, не следует дольше тянуть, нужно засвидетельствовать ему свое почтение. Где мне его найти, Лискард?

– Он отправился в башню, сэр.

– Что должен сказать воспитанный мальчик? – спросила Мальвина, отбирая у Хью лопатку и ведро, с которыми он хотел играть, поскольку его желание отправиться в сад не встретило отклика.

И когда он не послушался, она терпеливо повторила:

– Что скажет воспитанный мальчик?

– Добрый день, папа, – нетерпеливо ответил Хью.

– Еще раз, что ты скажешь, когда я тебе подам знак?

– Добрый день, папа.

Репетиция удалась, но потом у Хью ничего не получилось. Когда в комнату вошел незнакомый мужчина и принялся изучать его колючим взглядом, Хью испугался и спрятался за спиной Мальвины.

Мальвина присела в реверансе.

– Мир вам, милорд.

Лорд Трегарон не обратил на нее внимания. Его взгляд был прикован к крепкой фигуре в черной рясе. Хныча как ребенок, высокий монах сделал шаг назад и наткнулся на стол. Посуда с грохотом посыпалась на пол.

– Его состояние не изменилось, – холодно заметил лорд Трегарон, – хотя он и превратился в мужчину. Надежда, что он умрет маленьким, не оправдалась, Мальвина. Несмотря ни на что, ты выполняла свой долг все эти годы, и я благодарен тебе за это. Но теперь надо принимать решение.

Мальвина в ужасе протянула руки, испугавшись, что лорд Трегарон в ярости пожелает смерти неповинному ни в чем сыну.

– Одно ясно: Хью не может быть моим наследником. Как только я вернусь в Аравию, пришлю оттуда в Англию сообщение о его кончине.

– Ваша милость, милорд… Движением руки он велел ей замолчать.

– Судьба не была благосклонна ко мне, и мне следует быть твердым. Никто не усомнится в смерти Хью. Песок пустыни хранит множество человеческих костей. Через семь лет, надеюсь, его кончина обретет законную силу, и ничто не воспрепятствует Деймону вступить во владение наследством, если меня уже не будет на этой земле.

– А после Деймона? – горько воскликнула Мальвина. – Неужели господином Лайонесского аббатства станет этот потешный сэр Энтони?

– Нет, не Энтони, – произнес уверенный голос, – а мои сыновья.

Лорд Трегарон обернулся. Только теперь встретился он со своим вторым сыном, превратившимся за эти годы в мужчину, но взгляд его не выражал симпатии.

– Ты не должен был этого делать, – разгневанно воскликнул лорд. – Я никогда бы не подумал, что тебе это придет в голову…

Деймон бесстрашно прервал отца.

– Я хочу иметь детей, и они у меня будут. В том случае, если согласится моя жена, узнав о нашей тайне.

Но не успел еще лорд Трегарон ответить, как вмешалась Мальвина.

– Да она знает все! Она видела Хью. И позволила ему до себя дотронуться, и его погладила. Может, и слишком поспешно вы выбрали себе жену, мистер Деймон, но выбор этот правильный.

– Деймон! Я запрещаю тебе иметь детей от этой женщины. Ты разведешься, ты аннулируешь брак.

– Нет, если только она не захочет!

– Если ты будешь настаивать на этом браке, я лишу тебя наследства. А теперь уходи, мне нечего больше тебе добавить.

Но если лорд Трегарон и привык обращаться с окружающими как с пешками, с Деймоном ему это не удалось.

– Так вот что я тебе скажу, – воскликнул молодой Трегарон тоном, не допускающим возражений. – Годами копились во мне ненависть и горечь, а теперь я хочу вздохнуть свободно. Тебя никогда не мучила совесть, отец, что ты своего первенца заключил в башню, отгородил его от мира, хотя у него нет никакой вины?

Лорд Трегарон сжал кулаки, и какое-то мгновение даже казалось, что он бросится на сына, осмелившегося упрекать его. Но в тот же момент в комнату вошла Тесс и испуганно остановилась рядом с мужем.

– Вы принесли Хью на алтарь своей гордости, сэр. Вы жаловались на судьбу, что она с вами так жестоко поступила. Но это значит: «Мне отмщение, и аз воздам». Так говорил Господь. Во всяком случае, так гласит Библия. Коран, с вашего позволения, я не знаю.

Почти не веря в происходящее, лорд Трегарон уставился на хрупкую юную женщину, что отважилась поддержать своего мужа.

– Да у вас настоящий заговор против меня, – резко произнес он. – Но за всю свою жизнь я никому не позволял запугивать меня и на сей раз настою на своей воле.

– Нет, этого ты не сделаешь, – настойчиво продолжил Деймон. – Не будет объявлено о кончине Хью – во всяком случае пока я жив и в состоянии опровергнуть это сообщение. Я решил в дальнейшем оповестить окружающих о существовании моего несчастного брата. И Хью должен, насколько это возможно, вести образ жизни, достойный человека. Я хочу отправить его к благочестивым отцам, которые умеют обращаться с такими нуждающимися в сочувствии созданиями.

Лорд Трегарон, бледный и растерянный, не произносил ни слова. И тут начала кричать Мальвина:

– Нет, нет! Я не допущу этого. Хью до смерти испугается. Он потеряет остаток своего разума – тот кусочек разума, что Господь дал ему при рождении…

– Как можешь ты так говорить, Мальвина, – резко воскликнула Тесс, – если точно знаешь, что это – неправда?

Мальвина испуганно смотрела на нее широко открытыми глазами. Затем задрожала и повалилась на ближайший стул.

Мгновение в комнате стояла гробовая тишина, наконец, Тесс нарушила молчание.

– В раннем детстве Хью был, как все дети. Я убеждена в этом, нет, я знаю это, поскольку есть свидетели тому. Он был умным, каким только мог быть малыш в этом возрасте, и веселым, и шаловливым. Все баловали его, кроме Мальвины. Она была строга с ним, она ревновала его. Потому что Хью предпочитал ей всех: отца, мать, и даже Нэн – маленькую кухарку…

– Ложь, ложь, – бормотала осунувшаяся Мальвина, но возражения ее были вялы и неубедительны.

– Больше всех Мальвина ненавидела Нэн, – продолжала Тесс. – И вот однажды – леди Маргарет еще не оправилась от простуды – она увидела Хью и Нэн, когда те играли на галерее и смеялись. Этого ты не могла перенести, Мальвина. Ты схватила Хью и силком утащила его. Он кричал, ты унесла мальчика в башню и закрыла дверь, чтобы мать не могла услышать его криков. Но он все кричал и кричал, пока ты тянула его по лестнице – сюда, не правда ли? А потом, когда ты уже не знала, что делать, он вырвался – или ты толкнула его?

– Нет, – прошептала Мальвина. – Нет, клянусь Господом, этого я не делала. Он вырвался из моих рук – и упал… здесь… через перила…

Она закрыла лицо руками и зарыдала.

Хью, увидев, что Мальвина плачет, присел на корточки и положил голову ей на колени. Лорд Трегарон стоял, как громом пораженный. Деймон подошел к жене и взял ее за руку.

– Большую часть я вытянула из Нэн, остальное додумала сама. Естественно, поначалу Мальвина надеялась, что ребенок оправится от падения. Но после того как леди Маргарет, убедившись, что ее сын останется слабоумным, выбежала из дома и умерла от родов, Мальвина уже не отважилась рассказать лорду Трегарону всю правду.