Тесс хотела еще крикнуть миссис Дженнингз, что будет ей писать, как вовремя вспомнила, что та безграмотна.

– Я вас никогда не забуду, – воскликнула она, ибо почтовая карета уже тронулась. Тесс вдруг почувствовала себя очень одинокой, она склонилась над щенком, прижимая к себе его теплое тельце. Тот высунул розовый язычок и принялся лизать лицо Тесс.

– Ты мое единственное утешение, – шептала она уже зная, какое имя даст щенку: Трост – утешение!

А вскоре, пока кучер выезжал на почтовый тракт на Плимут, где решено было провести ночь, щенок и его хозяйка крепко уснули.

Гостиница оказалась не из лучших. Тесс заметила это сразу, пока шла через грубо мощеный передний двор. Ей даже пришла в голову мысль, что ее супруг намеренно отказался от первоклассной гостиницы, дабы не показываться с ней перед знакомыми.

– Лучшие номера уже заняты, – смущенно объяснил ей Деймон. – Но я часто останавливался в «Четырех коронах», и если не обращать внимания на шум, жаловаться здесь практически не на что.

Он взял ее под локоть и ввел в помещение, полное людей и дыма, так что в первый момент ей пришлось даже закрыть глаза. Затем она внимательно огляделась с понятным любопытством, поскольку о подобных заведениях знала только из книг.

Она увидела матросов в полосатых брюках и широкополых шляпах; черные повязки на глазах и костыли говорили о ранениях, полученных в морских сражениях с французами. Однако большинство из них пели, стуча кружками по столам в такт веселой мелодии, которую играл слепой скрипач. Многие держали на коленях женщин, время от времени обнимавших и целовавших своих дружков. В основном это были полные неуклюжие женщины, одежда которых находилась в беспорядке, но все они казались Тесс невероятно хорошенькими, поскольку до сих пор она никогда не встречала накрашенных женщин. Кучера почтовых карет, с широкими плечами и обветренными лицами, нещадно дымили трубками, у открытого очага двое седобородых стариков затеяли шумный спор, а между столами резвились собаки и кошки – лая, шипя и подвывая.

Трост начал беспокойно барахтаться, и Деймон забрал его у Тесс.

– Черт побери! – вскричал он, и к удивлению, ему удалось перекрыть шум в помещении. – Где хозяин?

Тот немедленно появился, неся чашу с пуншем для компании почтальонов, возмущенных тем, что он так долго заставил себя ждать.

– Проводите нас в лучшую комнату, – нетерпеливо потребовал Трегарон. – Здесь не место для моей супруги.

Выйдя через дверь в задней части помещения, хозяин отвел их в неуютную комнату с огромным столом и неудобными стульями, и даже оленьи рога, развешанные по стенам, не придавали ей обжитой вид. В то время как Тесс присела, Деймон беспокойно вышагивал по комнате.

– Мне жаль, что тебе пришлось пройти через трактир.

– А по-моему, там приятнее, чем здесь, – воскликнула Тесс. – Накурено и шумно, это верно, но там играет музыка и много людей. Там были и женщины, и даже если они не дамы…

Она замолкла, заметив устремленный на нее взгляд Деймона.

– Но здесь мы, по крайней мере, одни, и если тебе это не по вкусу, мне очень жаль. Однако и речи быть не может, чтобы ты находилась в одной комнате с подонками из Плимута.

– Ты неверно меня понял, – быстро возразила Тесс. – Я просто подумала, что если бы ты был один, то не ужинал бы в этой неуютной комнате. Я решила не быть тебе обузой. Я не хочу лишать тебя удовольствий холостяцкой жизни.

Ее высказывания повергли его, казалось, в изумление, но прежде, чем он успел ответить, вошел хозяин справиться об их желаниях. После обильного свадебного завтрака Тесс не была голодна, кроме того, ей было непривычно ужинать с мужчиной – незнакомым мужчиной, несмотря на то, что несколько часов назад он был с ней обвенчан.

Как будто почувствовав, что должен помочь ей в этой неловкой ситуации, он неожиданно принялся болтать, рассказывая о своем детстве в Корнуолле. Он говорил о рыбацкой деревушке, лежавшей среди лесов аббатства Аайонес между рекой и морем, где он прогуливал школу, спрятавшись на чьей-нибудь лодке под парусиной и сидя там до тех пор, пока его не обнаруживал хозяин этой лодки, выйдя далеко в море, когда было уже поздно высаживать проказника. Так он провел свои самые счастливые часы в детстве.

Тесс слушала его с неподдельным интересом, кормя между тем щенка кусочками мяса со своей тарелки. У нее возникли трудности с непривычной вилкой с двумя зубцами, и в конце концов она последовала примеру Деймона и принялась есть крупные бобы с широкого лезвия ножа. Она почти не отведала чеширского сыра и сливового пудинга, ощутив вдруг невероятную усталость и стараясь скрыть зевоту.

Внезапно почувствовав, что Деймон нежно ставит ее на ноги, Тесс встрепенулась.

– Что случилось?

– Мадам нуждается в отдыхе, – забавляясь, произнес он. – Ничего не поделаешь, я отнесу тебя в твою комнату.

Тесс хотела воспротивиться этому, но он уже подхватил ее на руки, и она не возражала, отдаваясь упоительному чувству ощущать себя в его объятиях. Ей уже не хотелось, как тогда, в доме миссис Дженнингз, поскорее отпрянуть от него. Наоборот, как было бы чудно, если бы лестница еще долго не кончалась. Да и Деймон, похоже, был бы не против. Он бережно нес ее на руках, прижимая к себе все крепче, так что Тесс уже чувствовала тепло его сильного тела, слышала мощное биение его сердца. Случайно ли, нет, он коснулся губами ее волос, и Тереза ощутила горячее дыхание Деймона. Но вдруг она уловила хихиканье горничной, а потом очутилась на огромной кровати. В полусне она еще пыталась сообразить, пребывая между страхом и ожиданием, придет ли он к ней.

Но, поцеловав жену в лоб, Деймон лишь пожелал ей приятных сновидений.

– Пса я возьму к себе, чтобы он тебе не мешал. Я раздобыл корзину и старый мешок; он будет там великолепно себя чувствовать. Выспись хорошенько, завтра нам предстоит напряженный день.

А потом ушел, и упитанная горничная помогла ей раздеться и надеть ночную рубашку. По просьбе Тесс она погасила керосиновую лампу, и наступила темнота.

«И это моя первая брачная ночь?» – спросила себя Тесс. Но прежде, чем она смогла ответить на этот вопрос, погрузилась в глубокий сон.

На следующее утро она проснулась свежая и отдохнувшая. Горничная принесла ей горячую воду для умывания, а Тесс самостоятельно, как привыкла это делать дома, оделась. Она спустилась в ту комнату, где накануне ужинала, надеясь, что Деймон ждет ее там, но за столом сидели какие-то джентльмены, и она быстро повернула назад. Считалось недопустимым появляться без сопровождения супруга в обществе незнакомцев.

Она облегченно вздохнула, когда на лестнице показался Деймон с щенком на руках. Он вежливо поклонился и спросил, как она спала.

– Отлично. А ты?

Он улыбнулся и повел ее в комнату для завтраков. Там они были не одни, но высокие спинки стульев отгораживали сидящих от остальных посетителей. Пока они пили кофе и ели копченую рыбу, Деймон прикладывал все усилия, чтобы разговорить Тесс, но что-то в его поведении сковывало ее, как это часто случалось в последние дни. И вдруг она поняла, в чем дело.

Он обращался с ней, как с маленькой девочкой, а не женщиной. Сам ли он считал ее такой или это внушил ему отец?

Он не оценил ее, когда она, элегантная, появилась в холле. Ей казалось, что ему больше нравилась та Тесс, которая играла со щенками, сидя на деревянном полу в доме миссис Дженнингз. Может, он думал, что она еще не доросла до брака, и поэтому подчеркивал разницу в возрасте? Может, он не пожелал брать на себя ответственность за взрослую женщину и предпочел привезти домой младшую сестру?

Она решила взять с него пример и начала, в свою очередь, рассказывать о собственных диких выходках, которые нормального супруга заставили бы призадуматься. Однако Деймон стал смеяться и шутливо дергать ее за локоны. Вместо того чтобы присоединиться к его веселью, Тесс почувствовала огорчение. Она бы предпочла, чтобы он обращался с ней, как со взрослой женщиной, хотя понимала, как опасно очутиться во власти такого мужчины, как Деймон Трегарон.