— Но чтобы представить меня, — сказал Уинтерборн, — вам следует знать мое имя. — И он провозгласил его.

— О! Я всего и не выговорю, — смеясь, воскликнула его собеседница. В эту минуту они поравнялись с миссис Миллер. Но, увидев их, она отошла к парапету, облокотилась на него, повернувшись к ним спиной, и уставилась на озеро. — Мама! — весьма решительным тоном окликнула ее девушка. Почтенная дама оглянулась. — Мистер Уинтерборн, — сказала мисс Дэзи Миллер — сказала просто, без всяких церемоний. Может быть, она и была «вульгарна», как утверждала миссис Костелло, но разве не поразительно, подумал Уинтерборн, что вульгарность сочетается в ней с таким редким чувством такта?

Мать мисс Дэзи была маленькая, хрупкая женщина с блуждающим взглядом, крохотным носиком и большим лбом, прикрытым жиденькими, мелко завитыми волосами. Так же как и дочь, миссис Миллер была одета с большим вкусом, в ушах у нее поблескивали крупные бриллианты. Насколько Уинтерборн мог заметить, она не ответила на его поклон, даже не взглянула на него. Дэзи стояла рядом с матерью, оправляя на ней шаль.

— Что ты здесь слоняешься? — спросила эта юная особа, однако в голосе ее не было и признака той резкости, которой обычно требует такой выбор слов.

— Да так просто, — ответила ее мать и снова повернулась к озеру.

— Вот уж не думала, что тебе захочется надеть эту шаль! — воскликнула Дэзи.

— Однако надела, — с легким смешком ответила ей мать.

— Ну что, Рэндолф спит? — спросила девушка.

— Нет, мне так и не удалось его уложить, — тихо проговорила миссис Миллер. — Ему захотелось поболтать с лакеем. Он очень любит болтать с этим лакеем.

— А я только что рассказывала про Рэндолфа мистеру Уинтерборну, — продолжала девушка таким тоном, как будто его имя было привычно ей с давних пор.

— Да, да, как же! — подтвердил Уинтерборн. — Я уже имел удовольствие познакомиться с вашим сыном.

Матушка Рэндолфа безмолвствовала, все ее внимание было сосредоточено на озере. Потом, после долгой паузы, она сказала:

— Просто не понимаю, как он жив до сих пор!

— В Дувре еще не то было, — сказала Дэзи Миллер.

— А что случилось в Дувре? — спросил Уинтерборн.

— В Дувре Рэндолф вообще не пожелал спать. По-моему, он просидел всю ночь напролет в гостиной. В двенадцать часов в постели его еще не было. Я прекрасно это помню.

— Он и в половине первого еще не спал, — кротким голосом сообщила миссис Миллер.

— А днем он много спит? — поинтересовался Уинтерборн.

— По-моему, нет, — ответила Дэзи.

— Хоть бы днем спал! — сказала ее мать. — Да вот не спится ему.

— Он мне ужасно надоел, — продолжала Дэзи.

Наступило молчание.

— Вот уж не ожидала от тебя, Дэзи Миллер, — сказала наконец почтенная дама, — что ты будешь осуждать родного брата.

— Но, мама, ведь Рэндолф, право, надоедливый! — воскликнула Дэзи, впрочем, без всякого раздражения.

— Ему только девять лет, — стояла на своем миссис Миллер.

— И в замок он не желает ехать, — сказала девушка. — А я поеду туда с мистером Уинтерборном.

Это заявление, сделанное самым безмятежным тоном, миссис Миллер оставила без ответа. Уинтерборн прочел в ее молчании резкое осуждение их планов, но решил, что миссис Миллер женщина простая, податливая и, следовательно, несколько почтительных слов смягчат ее недовольство.

— Да, — начал он, — ваша дочь любезно разрешила мне быть ее гидом…

Блуждающий взгляд миссис Миллер с мольбой остановился на Дэзи, но та отошла в сторону, напевая что-то.

— Вы поедете в дилижансе? — спросила ее мать.

— Да, или на пароходе, — ответил Уинтерборн.

— Не знаю, как туда ездят, — проговорила миссис Миллер, — я никогда там не была.

— Жаль, что вы не сможете поехать с нами, — сказал Уинтерборн, чувствуя все большую уверенность, что миссис Миллер не будет препятствовать им. И в то же время он был готов услышать, как нечто само собой разумеющееся, что она намерена сопровождать дочь.

— Мы столько раз собирались туда, — продолжала миссис Миллер, — и, кажется, из этого так ничего и не выйдет. Дэзи, конечно, хочется побывать всюду. Но одна дама из нашей гостиницы, не знаю, как ее фамилия, сказала, что здешние замки смотреть не стоит, по ее мнению, лучше отложить осмотр замков до Италии. Там, кажется, их очень много, — говорила миссис Миллер со все возрастающим доверием. — Осматривать, конечно, надо только самые главные. В Англии мы уже кое-что осмотрели, — добавила она.

— О да! В Англии есть прекрасные замки, — сказал Уинтерборн. — Но Шильонский тоже достоин внимания.

— Что ж, если Дэзи чувствует себя в силах… — Миссис Миллер, видимо, была поражена грандиозностью этого замысла. — Ее, кажется, ничто не может остановить.

— Я убежден, что ей там очень понравится, — воскликнул Уинтерборн. И ему захотелось окончательно убедиться в том, что никто не отнимет у него возможности побыть тет-а-тет с этой девушкой, которая все еще прохаживалась сейчас впереди них и тихо напевала что-то. — А вы, сударыня, — спросил он, — вы не расположены отправиться с нами?

Мать Дэзи покосилась на него и молча отошла вперед. Потом сказала, очень просто:

— Нет, пусть уж едет одна.

Уинтерборн отметил мысленно, что этот тип матери весьма отличается от суровых матрон, которые занимают передовые линии в светском обществе мрачного старого города по ту сторону озера. Но эти размышления прервала беззащитная дочка миссис Миллер, окликнувшая его по имени.

— Мистер Уинтерборн! — негромко сказала Дэзи.

— Мадемуазель? — откликнулся молодой человек.

— Вы не хотите покатать меня на лодке?

— Сейчас? — спросил он.

— Конечно, сейчас! — сказала Дэзи.

— Ну, знаешь ли, Энни Миллер! — воскликнула ее мать.

— Сударыня, я вас очень прошу, отпустите ее! — взмолился Уинтерборн, ибо ему никогда еще не приходилось испытывать удовольствие, которое сулила поездка под летними звездами на легкой лодочке с молоденькой красивой девушкой.

— Вот уж не ожидала, что ей придет охота кататься по озеру, — сказала мать Дэзи. — Я думала, она пойдет домой.

— Я уверена, что мистеру Уинтерборну хочется покатать меня на лодке, — заявила Дэзи. — Ведь он такой преданный друг!

— Я довезу вас при свете звезд до Шильонского замка.

— Не верю!

— Ну, знаешь ли! — снова воскликнула почтенная дама.

— За последние полчаса вы мне слова не сказали, — продолжала ее дочь.

— Я имел удовольствие беседовать с вашей матушкой, — ответил Уинтерборн.

— Я хочу, чтобы вы покатали меня на лодке, — повторила Дэзи. Все трое остановились, и она стояла, глядя на Уинтерборна. Ее лицо светилось очаровательной улыбкой, ясные глаза поблескивали, она обмахивалась своим громадным веером. «Нет, более прелестного существа просто невозможно себе представить!» — решил Уинтерборн.

— Лодки есть у пристани, — сказал он, показывая на ступеньки, сбегавшие из сада к озеру. — Если вы окажете мне честь опереться на мою руку, мы пойдем и выберем себе какую-нибудь.

Дэзи смотрела на него с улыбкой, потом откинула голову и рассмеялась.

— Как мне нравится, что вы действуете по всем правилам!

— Да, в таких случаях необходимо действовать по всем правилам.

— Я знала, что так или иначе заставлю вас заговорить со мной, — не унималась Дэзи.

— Как видите, это оказалось не так трудно, — ответил Уинтерборн. — Но вы поддразниваете меня?

— Ну, что вы, сэр, — кротко проговорила мисс Миллер.

— Так разрешите мне покатать вас, — настаивал Уинтерборн.

— Как это очаровательно сказано! — воскликнула Дэзи.

— А сделано будет еще очаровательнее.

— Да, не сомневаюсь, — сказала Дэзи. Но она не двинулась ему навстречу; она стояла в сторонке, продолжая посмеиваться.

— Ты бы лучше узнала, который час, — вмешалась в разговор ее мать.

— Одиннадцать часов, мадам, — раздался из темноты голос, в котором слышался иностранный акцент, и, обернувшись, Уинтерборн увидел внушительного служителя этих двух дам. По всей вероятности, он только что подошел к ним.