— А вот Билл, тоже тебя встречать приехал, — она поворачивает голову направо, разворачиваюсь вместе с ней и врезаюсь взглядом в пару темных накрашенных глаз напротив.

— Привет, Том!

Быстро оглядываю его с головы до ног, потом обнимаю, похлопывая по плечу. Невозможно не заметить, какой он хрупкий и худой.

— Билл! Неужели это ты?! Глазам не верю! Как вырос! — А в голове проносится: «О-о, вырос, так вырос, ничего не скажешь...»

Сразу вспоминается выражение лица отца, когда я спрашивал его о Билле. Теперь все ясно. Конечно! Он всегда так кривится, когда видит геев на улице — тот еще гомофоб, хотя я никогда не мог понять почему. Мне вот, например, все равно. Живя в Лондоне, просто нельзя не сталкиваться с этим явлением повседневно.

Билл, казалось, все равно заметил мое смятение, как бы я не пытался его скрыть, и опустил глаза в пол. Возникла неловкая пауза, которую, к счастью, прерывает мама.

— Ну что, ребят, поедем домой? Сейчас такси поймаем. Билл, помоги брату с сумками. Томми, и чего ты набрал столько с собой?

Билл поворачивается к моим чемоданищам, протягивает руки, чтобы взять один, как тут я, сам от себя не ожидая такой реакции, подлетаю и хватаю весь багаж со словами:

— Нет нет, ни каких проблем, я и с двумя прекрасно справляюсь!

Билл при этом пожимает плечами и улыбается, глядя на маму. Вот черт! Некрасиво как-то получилось, будто я считаю, что он не способен справится с обычным чемоданом. Надеюсь, я его этим не обидел.

Всю дорогу в такси мы болтаем о последних новостях, моих экзаменах, о том, чем я собираюсь заниматься дальше. Мама говорит, что Билл тоже неплохо учится, несмотря на иногда возникающие проблемы с одноклассниками. При этом Билл по-детски цокает языком и говорит, что его одноклассники просто «тупые ослы». Я, кажется, догадываюсь, о каких проблемах идет речь.

Украдкой поглядываю на брата, осторожно, чтобы он не подумал, что я пялюсь, как в зоопарке. Наверное, ему этого по жизни хватает. Но, должно быть, Биллу нравится внимание, иначе, зачем все это? Длинные волосы, вероятно, крашеные в черный, потому что, насколько я помню, он всегда был, как и я, темно русым, слегка накрашенные глаза, черные ногти. Подмечаю, что у него очень красивые руки, уж какие-то совсем не мужские. Интересно, он и на маникюр ходит и все такое? Пытаюсь переварить все это в своей голове. Нет, я отнюдь не осуждаю, и не буду к нему поэтому относится как-то по-другому, просто все это неожиданно.

Дома мама сразу делает всем чай, пока я достаю то, что привез. Ну, ей, естественно, духи, аксессуары. Огромное спасибо Ирис. Для меня это была бы просто «миссия невыполнима». Еще куча всякой всячины, что я навез с собой. Для Билла кое-что особенное, чему завидовали бы все мои друзья — футбольная форма из специализированного магазина команды Челси и мяч с автографом Бобби Тэмблинга. Достаю вещи из сумки, и тут меня как будто холодной водой окатили. А нужно ли оно ему? И вообще, как я сейчас ЭТО дарить буду?! Черт, да если бы Билл и интересовался футболом, в чем я сомневаюсь, форму-то я подбирал по себе, взял всего на один размер меньше, думал, будет в самый раз. Блядь! Ну почему отец ничего не сказал?! Меня берет зло, потому что теперь некрасиво получается.

— Это ты мне привез, Том? — весело спрашивает Билл.

— Ээээ... Да, но извини, если...

— Ух ты! Это у них форма такая! — он восторженно рассматривает вещи, берет в руки мяч, крутит, замечая автограф, шевелит губами, читая надпись.

— Кто такой этот Боб Тэмблинг?

Мое лицо вытягивается от удивления, но я тут же одергиваю себя и как можно спокойнее отвечаю.

— Это один из игроков Челси. Прости, я подумал, что…

— Ничего страшного, — прерывает меня Билл, широко улыбаясь, и я забываю про этот неприятный инцидент, любуясь улыбкой, такой искренней и открытой.

Нет. Это все тот же Билл, мой младший брат, как бы он не изменился, он остается для меня все тем же мальчишкой, что носился по двору как угорелый, снося все на своем пути. Я очень рад его снова видеть, очень.

— А ты… Ну, это… В футбол играешь? — приятный мягкий голос прерывает мои мысли.

— Да, с университетской сборной забил пару-тройку голов, — с гордостью отвечаю я. — Потом фотки тебе покажу, если хочешь.

— Хочу! — весело отвечает Билл и, поднимаясь, берет меня за руку, тянет куда-то. — А сейчас я покажу тебе свою комнату!

Билл ведет меня за собой. Замечаю, что руки у него очень нежные и теплые. Моя ладонь немного вспотела, и я поспешил убрать ее, подумав, что не мешало бы снять, наконец-то, этот джемпер. Здесь намного теплее, чем в Англии, а под низом у меня еще и футболка. Стягиваю с себя свитер и облегченно выдыхаю.

— Фууух, и не заметил, как запарился, у вас так тепло.

— Да, — медленно произносит брат и, разворачиваясь к стене, начинает тыкать пальцами в многочисленные плакаты и картинки на стене, по очереди рассказывая мне про каждый из них. Я узнаю лишь немногие из лиц и названий. Кажется, большинство этих исполнителей относятся к стилю «Эмо». Внимательно слушаю его, когда мама заходит в комнату.

— Ах, вот вы где! Мальчики, пойдемте ужинать. Мы приготовили то, что ты всегда любил, Томми.

Ужин проходит за приятной беседой. Я с удовольствием уплетаю все, что приготовила мама. Мы с отцом сами готовим редко, поэтому вдвойне приятно отведать домашней кухни.

— Ну как, Томми, тебе нравится? — интересуется мама.

— Мммм очень вкусно, спасибо, мам.

— Вот именно это мясо приготовил Билли, не я.

— Правда?! — с неподдельным удивлением смотрю на брата, который только что открыл рот, отправляя туда приличный кусок этого самого блюда.

Замечаю пирсинг в его языке. Вот это да! Я, наверно, какой-то испорченный тип, потому что первая мысль, которая приходит мне в голову, о том, что ни у одной из девушек, с которыми я встречался, не было пирсинга. Интересно, а как это, когда тебе делают минет вот с такой штучкой? Наверное, чертовски возбуждает.

Мысленно одергиваю себя. Я все-таки за семейным столом, не думаю, что мама обрадуется, если из-за этого стола я встану с заметно выпуклой ширинкой.

— Да. Билли у нас вообще все отлично делает, — с гордостью в голосе продолжает мама. — И готовит, и по дому все делает, радость моя, — она поправляет ему челку, которая постоянно лезет на глаза, и целует в макушку.

Когда мы заканчиваем ужин, уже поздно. Мама приготовила комнату, которая раньше была моей, а теперь это у них что-то вроде кабинета с компьютером, книгами и прочими вещами.

— Билл, помнишь, как ты раньше за мной подглядывал и подслушивал, засранец маленький, а потом все предкам стучал? — обращаюсь к нему, смеясь, когда он заглядывает в дверь.

— Ну, я мелкий был, я не специально, ты ведь не сердишься? — делает виноватое лицо, и мы смеемся.

— Мама что, уже спать пошла?

— Да, ей завтра рано вставать, что-то по работе там важное. А ты тоже... Уже спать?

— Да нет, наверное, пока.

— Хочешь фильм посмотрим? — неожиданно предлагает Билл, и, не дожидаясь ответа, наклоняется к полке с DVD, начинает водить пальцем вдоль дисков.

В нем есть что-то очень необычное и поэтому притягательное. Какая-то детская непосредственность, и в то же время взрослая привлекательность, или даже сексуальность. Интересно, а у него девушки были или всегда парни только интересовали? Надо будет как-то поговорить на эту тему, а то, что это я, не знаю даже как и что у брата в личной жизни! Надо наверстывать.

— У меня новых, правда, мало фильмов, я больше люблю в кино ходить. Вот. Классика. «Матрица». «Перезагрузка», «Революция», ты такое смотришь?

— Ну, конечно, давай перезагрузку что ли, там как-то экшена больше.

— Стрелялки! — смеется Билл, и сейчас он совсем похож на того маленького Билли, которого я в детстве защищал от всевозможных «врагов».

— Ага. И секси Тринити! — Никогда не считал ее красавицей, но есть в ней что-то сексуальное, даже не могу понять, что именно.