Мы лопнули как мыльные шары.
(пер. И. Налбандян) [nal-0004]
В оригинале: [org-0315]
Некоторое время мы в детстве ходили к учителям,
Некоторое время потом гордились своей ученостью.
Послушай конец повести, что сталось с нами:
Из праха появились -- по ветру пронеслись.
В том же журнале "Памир" в 1982 году были напечатаны переводы пяти хайямовских рубаи, выполненные Х. Мануваховым. Познакомим читателя с образцом его работы:
О ты, чью суть понять не разуму дано!
Покорен я иль нет, тебе ведь все равно.
Пьян от грехов я, трезв от упованья,
Где ж милосердие? Я жду его давно.
(пер. Х. Манувахов) [man-0003]
Перевод очень близок к подлиннику: [org-0210]
О ты, сущность которого не познает разум,
Не нуждающийся в покорности и непокорности моей,
Я пьян от прегрешений и трезв от упования,
Все потому, что я надеюсь на твое милосердие.
Двадцать четверостиший из числа наиболее популярных напечатал в газете "Советская Аджария" в 1977--1978 годах и в журнале "Курьер ЮНЕСКО" за 1981 год Е. Ильин. Вот один из его переводов:
Приход наш и уход, какой в них, право, прок?
Основа жизни в чем -- ответить кто бы смог?
И лучших из людей спалил огонь небесный -
Лишь пепел видим мы, а где хотя б дымок?
(пер. Е. Ильин) [ily-0001]
В оригинале: [org-0603]
Какая польза от нашего прихода и нашего ухода?
И где основа и уток надежд нашей жизни?
Столько голов и ног красавиц мира
Сгорают и превращаются в прах, -- где же дым?
Можно выделить как весьма удачные переводы В. И. Зайцева. В интересной статье "Омар Хайям и Эдвард Фитцджеральд" Зайцев приводит в своих стихотворных переводах 29 рубаи Хайяма. При полной смысловой тождественности, эти переводы воссоздают лучшие художественные качества рубаи -- динамичность и законченность поэтического высказывания. Предоставим читателю возможность судить о степени близости перевода Зайцева к тексту подлинника:
Умы мудрейшие, ученые мужи,
Познанья светочи, целители души,
Из тьмы ночной не вырвались на свет:
Свое отговорив, покоятся в тиши.
(пер. В. Зайцев) [zaj-0006]
В подлиннике: [org-0106]
Те, что достигли глубин мудрости и знаний
И в полноте совершенства стали светочами для других,
И они не смогли выбраться из этой темной ночи,
Рассказали сказку и погрузились в сон.
В сборник своих переводов "Великое древо. Поэты Востока" (М., 1984) С. Северцев включил 24 четверостишия Омара Хайяма. Длинные стихотворные строки (семистопный ямб) этих переводов отличает важное достоинство: они точно, строка за строкой воспроизводят текст оригинала, Докажем это на примере. Перевод Северцева:
Не будь беспечен: жизнь хитра, так старцы говорят,
У злого рока меч остер, будь осторожен, брат,
И если в рот тебе судьба кусок халвы положит,
Не будь поспешен, мудрый брат: в халву подмешан яд.
(пер. С. Северцев) [sev-0005]
В оригинале: [org-0461]
Будь осторожен, ибо судьба коварна,
Не будь беспечен, -- меч рока остер,
Если судьба положит тебе в рот халву,
Берегись проглотить ее: к ней примешан яд!
Молодой поэт В. Микрюков опубликовал в 1984 году в газете "Ленинский путь" (Самарканд) свои первые опыты переводов Хайяма. Ц. Б. Бану в короткой заметке, сопровождающей стихи, оценивает их как обещающее начало, отмечая у переводчика тонкую интуицию в понимании стиля эпохи и искусство писать кратко и емко Вот один пример из публикации Микрюкова:
Всегда с собой сражаюсь, как мне быть?
Грехов своих чураюсь, как мне быть?
Ты, может, их простишь великодушно,
Да тем, что знаешь их, терзаюсь, как мне быть?
(пер. В. Микрюков) [mik-0006]
В оригинале: [org-0297]
Я постоянно борюсь с вожделениями, что мне делать?
Я страдаю от своих поступков, что мне делать?
Допустим, что своим великодушием ты простишь меня,
Да от стыда за содеянное, что видел ты, -- что мне делать?
Заметим, подытоживая сказанное выше, что художественный перевод персидско-таджикской поэтической классики, особенно в ее малых формах, дело крайне сложное. Сравнение языка переводимой литературы с русским показывает, что фарси -- язык несравненно более экономный как в конструкциях фраз, так и в длине отдельных слов. Воспроизвести всю идейно-художественную информацию, заложенную в том или ином рубаи, не поступившись ни лапидарной формой четверостишия, ни целостностью поэтического высказывания, ни его образным строем, -- задача не всегда разрешимая для переводчика. В длинных подробных переводах теряется живой ритм и эстетическая энергия рубаи, коротким русским четверостишиям угрожает опасность сбиться на однолинейный плакатный лаконизм, когда исчезает бесценная игра хайямовской мысли и вся причудливость ходов, вычерчивающих его блистательные силлогизмы.
* * *
Читательский интерес к Омару Хайяму в нашей стране очень высок. К настоящему времени советскими издательствами опубликован двадцать один сборник его четверостиший в русских стихотворных переводах.
Если не считать "Строф Нирузама", представивших творчество Омара Хайяма анонимно, в переводах-вариациях, то первый сборник русских художественных переводов Хайяма выпустило издательство "Academia" в 1935 году, когда в Советском Союзе проходил III Международный конгресс по иранскому искусству и археологии. Изящная, небольшого формата книжка с титулом "Омар Хайям. Рубайат" включает 41 четверостишие в переводах О. Румера, Л, Некоры (скрытого под псевдонимом "Л. Н."), В. Тардова и К. Чайкина. Параллельно русским переводам в издании приведены в арабской графике подлинные тексты стихов. Короткая вступительная статья о поэте написана А. Болотниковым.
В последние двадцать лет книги русских художественных переводов Омара Хайяма издавались и переиздавались четырнадцать раз. В подавляющем большинстве (одиннадцать из четырнадцати) это были сборники, включающие переводы одного поэта: В. Державина (издавался шесть раз), И. Тхоржевского, Г. Плисецкого, Н. Стрижкова. Только три хайямовских сборника вышли в свет как книги избранных переводов. Они основаны на работах О. Румера, В. Державина, И. Тхоржевского, Г. Плисецкого и Н. Стрижкова.