Королеве  не  оставалось  ничего  иного,  как  согласиться  с   Верховным

Правителем.

   - Очистите место перед алтарем,  -  приказал  Ильбрик,  бережно  водрузив

седло на огромную каменную плиту.

   Собравшиеся отступили от алтаря к первому  кругу.  Ильбрик  обратил  свое

лицо к небу и вскинул руки так, что золотые браслеты  засверкали  неожиданно

ярко. Корума вновь потрясла сила, исходившая от этого благородного великана,

божественного сына Мананнана.

   Ильбрик приступил к заклинанию:

   Во всех битвах Легер сражался. Ростом был мал он, но отвагой  своей  Всех

превзошел воителей сидхских - Не было воина смелей и искусней его.

   Имя немеркнущей славы носил  он  -  Легер.  Скромнейший  из  скромных  на

скакуне своем желтом Воинство вел он на Слив-Галлион, Гибельным ставший  для

многих.

   Был день тот победным, но Гоим копье его поразило. Крови поток хлынул  из

раны героя, Но седла не покинул доблестный воин. Желтый скакун его  горькими

плакал слезами.

   Только дуб и ольха его внимали последним словам. "Жизнь и конь - все  мое

достояние", - Так им молвил Легер, достославный,  Жизнь  отдавший  за  племя

чужое.

   Даровал он свободу своему скакуну

   И наказ ему дал, отпуская на волю:

   - Воителю чистому духом служить

   В тот час, когда тьма над миром сгустится.

   И стало Легера седло верности клятве залогом.

   Ибо ведает Желтый Скакун -

   Оседлать его сможет лишь тот,

   Кто правое дело верша, не запятнан изъяном.

   На заветных лугах сил набрался скакун,

   Он готов к исполнению завета.

   Вновь сгущается тьма, этот час уж настал, -

   Ждет коня воспреемник Легера.

   Ильбрик опустился на колени  перед  алтарем,  на  котором  лежало  старое

растрескавшееся седло; последние слова были произнесены им еле слышно.

   Стало тихо, лишь издалека доносились неясный  гул  и  собачий  вой.  Люди

стояли недвижно. Ильбрик опустил голову. Все чего-то ждали.

   Послышались какие-то звуки; неясно было, откуда они исходят  -  то  ли  с

небес, то ли из-под земли. Стук  копыт,  который  становился  все  громче  и

громче. Люди стали озираться по сторонам, пытаясь отыскать взглядом коня, но

того нигде не было видно. Казалось, что конь скачет уже  по  Крэг-Дону.  Они

услышали фырканье, звонкое ржание  и  стук  железных  подков  по  промерзшей

земле.

   Ильбрик поднял голову и счастливо засмеялся.

   Желтый конь стоял по другую сторону алтаря. Это  грозное  животное  имело

благородную осанку; янтарные глаза светились умом. Струйки  пара  вырывались

из его раздувавшихся ноздрей. Потряхивая гривой, конь испытующе  смотрел  на

Ильбрика; тот медленно поднялся с колен, взял седло в свои огромные  руки  и

бережно опустил его на  круп  Желтого  Жеребца.  Поглаживая  конскую  гриву,

Ильбрик ласково заговорил со скакуном, то и дело поминая имя Легера.

   Повернувшись к Коруму, он сказал:

   - Корум, займи место в седле. Если  конь  примет  тебя,  люди  перестанут

видеть в тебе предателя.

   Корум нерешительно вышел  вперед.  Желтый  Жеребец  фыркнул  и  попятился

назад, прижав к голове уши. Умные его глаза внимательно следили за Корумом.

   Корум положил руку на переднюю луку  седла,  стараясь  не  испугать  коня

резким движением. Он осторожно забрался в седло. Желтый  Жеребец  неожиданно

успокоился и принялся отыскивать под снегом жухлую траву. Он принял Корума.

   Корум услышал приветственные крики мабденов - его называли Кремм Кройхом,

Лло Эрайнтом, Героем Серебряная Рука и защитником мабденом.  Королева  Медбх

молча протянула Коруму свою мягкую руку. В глазах  ее  стояли  слезы.  Корум

поцеловал руку королевы.

   - Настало время  держать  совет,  -  сказал  Гоффанон.  -  Что  мы  можем

противопоставить силе Фой Мьёрр? - Кузнец стоял под одной из  каменных  арок,

держа руку на рукояти топора и глядя на море  тумана,  окружавшее  Крэг-Дон.

Туман становился все гуще.

   Сэктрик, поселившийся в теле черно-белого котика, спокойно заметил:

   - Ситуация, при которой Фой Мьёрр оказываются на вашем месте, а  вы  -  на

месте Фой Мьёрр, представляется мне идеальной.

   Эмергин кивнул:

   - Если исходить из того, что Фой Мьёрр есть чего бояться в этом месте,  то

да. Если же рассказы о чудесных свойствах  Крэг-Дона  порождены  единственно

суевериями, то мы пропали.

   Сэктрик сказал:

   - Вряд ли это суеверия, Эмергин. Сила Крэг-Дона мне понятна.  Но,  прежде

чем помочь вам, я должен получить гарантии того, что и вы поможете мне.  Мне

достаточно твоего слова, Эмергин.

   - Когда я вновь завладею Воротом Власти, -  сказал  Великий  Друид,  -  я

помогу тебе. В этом сомнений быть не может.

   - Прекрасно. Будем считать, что наш договор вступил в силу, - обрадовался

Сэктрик. Гоффанон мрачно заметил со своего места:

   - Не забывайте о том, что в договоре участвуем и мы.

   Корум удивленно посмотрел на своего друга, но тот  больше  не  сказал  ни

слова.

   Как только Корум спешился, Медбх зашептала ему на ухо:

   - Мне казалось, что я не смогу этого сделать, но теперь я понимаю, что  я

ошибалась. С помощью волшебства я смогу помочь тебе.

   - С помощью волшебства? Она ответила:

   - Дай мне на время свою серебряную руку. Я смогу сделать ее  сильнее.  Он

улыбнулся.

   - Но, Медбх, она и так достаточно сильна...

   - Ты не должен пренебрегать помощью - эта битва решает все, -  настаивала

Медбх.

   - Кто же научил  тебя  волшебству?  -  Корум  стал  расстегивать  зажимы,

крепившие протез. - Мудрая старая женщина?

   На этот вопрос королева отвечать не стала.

   - Это поможет тебе, - сказала Медбх. - Так мне было обещано.

   Корум пожал плечами и вручил ей серебряный протез.

   - Он мне скоро понадобится, - сказал он.  -  Битва  с  Фой  Мьёрр  вот-вот

начнется. Королева кивнула.

   - Много времени это  не  займет,  -  сказала  она  и  одарила  его  таким

взглядом, что на сердце у Принца вновь стало легко. Корум улыбнулся.

   Медбх унесла серебряную руку в свою маленькую, сшитую  из  кожи  палатку,

стоявшую слева от алтаря.

   Корум вернулся  к  беседе,  в  которой  решались  проблемы,  связанные  с

предстоящей битвой. Кроме него самого в беседе участвовали Эмергин, Ильбрик,

Гоффанон, Джерри-а-Конель, Моркан Две Улыбки и  другие  оставшиеся  в  живых

мабденские рыцари.

   Вскоре Медбх вернулась и отдала Коруму его  металлическую  руку.  Женщина

многозначительно посмотрела Принцу в глаза.

   С  помощью  Терали  Сэктрик  должен  был  сотворить  грандиозный   мираж,

преобразить Крэг-Дон во что-то такое, что не пугало бы Фой Мьёрр. Но  прежде,

чем этот мираж будет создан, мабдены должны  были  пожертвовать  несколькими

воинами, качав атаку на Народ Льдов.

   - Мы подвергаемся серьезному риску, - сказал Эмергин, глядя  на  то,  как

Корум пристегивает свою серебряную руку к запястью. - Мы должны быть  Готовы

и к тому, что ни один из вас не останется в живых. Мы можем погибнуть прежде

чем Сэктрик и Терали выполнят свою часть договора.

   Глядя на Медбх, Корум понял, что она вновь любит его, и  потому  мысль  о

возможной смерти погружала его в уныние.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

БИТВА С ТЬМОЙ

   Они выступили против Фой Мьёрр,  -  гордые  воины  в  измятых  датах.  Они

держали высоко над головой свои изорванные  знамена.  Застонали  оси  боевых

колесниц, застучали копыта коней; звук шагов марширующих воинов  походил  на

удары боевого барабана. Запели волынки, заиграли флейты, загремели  походные