Нет, если вы так медлительны, не показывайтесь мне больше на глаза: пусть лучше за мной ухаживает улитка.

Улитка?..

Да, улитка; она хоть и движется медленно, зато несет свой дом на голове; лучшее приданое, я думаю, чем вы можете предложить женщине. Кроме того, она несет с собою свою судьбу.

Какую именно?

Да как же! Рога, которыми вам подобные якобы обязаны своим женам. А улитка-муж сразу является уже вооруженным своей судьбой и предотвращает клевету по отношению к своей жене.

Добродетель рогов не наставляет, а моя Розалинда добродетельна.

А я ваша Розалинда.

Ему нравится так звать тебя; но у него есть другая Розалинда — получше, чем ты.

Ну, ухаживайте, ухаживайте за мной; я сегодня в праздничном настроении и готов на все согласиться. Что бы вы мне сказали сейчас, если бы я был самая, самая настоящая ваша Розалинда?

Я бы поцеловал ее, раньше чем сказать что-нибудь.

Нет, лучше бы вам сперва что-нибудь сказать, а уж когда не хватит предметов для разговора, тогда можно и поцеловать. Самые лучшие ораторы, когда им не хватает слов, сплевывают; а когда влюбленным — сохрани нас боже от этого — не хватает темы, тогда лучший исход — поцеловать.

А если нам откажут в поцелуе?

Тогда это дает вам повод умолять, и таким образом появляется новая тема.

Но кому же может не хватить темы в присутствии возлюбленной?

Да хотя бы вам — будь я вашей возлюбленной, иначе я счел бы мою добродетель сильнее моего ума.

Значит, я запутаюсь в своем сватовстве?

В фатовстве своем вы не запутаетесь, а в сватовстве — уж наверно.

Ну так как же мои надежды?

Одежды в порядке, а надежды нет… Но все это никуда не годится. Разве я не ваша Розалинда?

Мне доставляет удовольствие так называть вас потому, что я таким образом говорю о ней.

Ну так вот: от ее имени заявляю, что я отказываю вам.

Тогда мне остается умереть уже от собственного имени.

Нет, лучше умрите через поверенного! Этот жалкий мир существует около шести тысяч лет, и за все это время ни один человек еще не умирал от собственного имени, я имею в виду от любви videlicet21. Троилу22 раздробили череп греческой палицей, а между тем он до этого делал все возможное, чтобы умереть от любви; ведь он считается одним из образцовых любовников. Леандр23 прожил бы много счастливых лет, — хотя бы Геро и поступила в монастырь, — не случись жаркой летней ночи: добрый юноша отправился в Геллеспонт, только чтобы выкупаться, с ним случилась судорога, и он утонул, а глупые летописцы его времени все свалили на Геро из Сестоса. Но это басни: люди время от времени умирали, и черви их поедали, но случалось все это не от любви.

Я не хотел бы, чтобы моя настоящая Розалинда так думала, потому что — клянусь — один ее гневный взгляд убил бы меня.

Клянусь вот этой рукой — он и мухи не убил бы! Но довольно; теперь я буду вашей Розалиндой в более благосклонном настроении: просите у меня чего хотите — я не откажу вам.

Так полюби меня, Розалинда.

Да, клянусь, буду любить по пятницам, по субботам и во все остальные дни.

И ты согласна взять меня в мужья?

Да, и еще двадцать таких, как вы.

Что ты говоришь?..

Разве вы не хороши?

Надеюсь, что хорош.

А разве может быть слишком много хорошего? — Поди сюда, сестра, ты будешь священником и обвенчаешь нас. — Дайте мне руку, Орландо! — Что ты на это скажешь, сестрица?

Пожалуйста, повенчайте нас!

Я не знаю, какие слова говорить.

Ты должна начать: «Берете ли вы, Орландо…»

Я знаю! «Берете ли вы, Орландо, в жены эту девушку, Розалинду?»

Беру!