– Ты прав, сынок! – с готовностью поддержала его Розмари.

– Эти американцы не в состоянии придумать что-то оригинальное. Их юмор плоский, сюжеты похожи один на другой, – увлеченно продолжил Бэзил.

Раймонд, отвлекшись от своих раздумий и услышав этот разговор, поспешил его прервать.

– Во-первых, Патриция – американка, попрошу вас не забывать об этом, – сказал он строго, окидывая сначала Розмари, потом Бэзила укоризненным взглядом. – Во-вторых, она приехала в Шотландию для того, чтобы вновь влиться в нашу семью, поэтому вы могли бы привлечь к своей беседе и ее саму.

Джарвис кашлянул, давая понять жене и сыну, что полностью согласен с Раймондом.

– Конечно, присоединяйся к нашему разговору, – натянуто произнесла Розмари и в первый раз посмотрела на Патрицию.

Та лишь кивнула в ответ.

– Я не понимаю тебя, Раймонд, – проворчал Бэзил. – Ведешь себя так, будто это мы недостойны ее общества, а не она – нашего. А ведь…

– Не «она», а Патриция, – резко прервал брата Раймонд, сознавая, что, если его не остановить, Розмари и Джарвису будет не суждено встретиться с внуками. – Предупреждаю, Бэзил, если ты намерен скандалить, я попрошу тебя вернуться домой.

– Ты несправедлив, Раймонд, – пробрюзжал Бэзил. – Эта женщина виновата в самой большой трагедии, которую нам пришлось пережить. Она украла детей Малькольма…

– Между прочим, у них есть имена, – вставила Патриция ледяным тоном. – Их зовут Эндрю и Сьюзен. Сьюзен младшая, ей пять лет. А Эндрю семь, он уже школьник. С Эндрю, Бэзил, твои родители виделись раза четыре, когда он был совсем маленьким. На Сью Розмари взглянула лишь однажды и после этого ясно дала мне понять, что больше не желает ее знать вообще.

Джарвис поежился от неловкости. Его лицо сделалось вдруг таким жалким, как будто он добровольно взвалил на себя ответственность за все людские грехи.

Розмари помрачнела и гневно сдвинула брови, а Бэзил приоткрыл рот, намереваясь что-то сказать.

Но Раймонд не предоставил ему такой возможности.

– Позволь, я кое-что объясню тебе, Бэзил. Это я организовал нашу сегодняшнюю встречу, а не Патриция. Это я позволил, чтобы ты ехал с нами. И, знаешь, мне начинает казаться, что я допустил серьезную ошибку. Ты ведешь себя как невоспитанный подросток.

Бэзил возмущенно фыркнул и метнул в кузена испепеляющий взгляд.

– А мне начинает казаться, что это она заставила тебя организовать сегодняшнюю встречу! – выпалил он.

Раймонд подался вперед и, положив руку на плечо Бэзила, произнес четко и твердо:

– Я – глава клана Бейнз и назначенный Малькольмом попечитель его детей. И сделаю все возможное, чтобы предотвратить чьи бы то ни было поползновения отравить Эндрю и Сьюзен жизнь.

Джарвис одобрительно кивнул.

– Ты прав, Раймонд.

Тот выждал пару минут, давая всем возможность осознать смысл сказанных им слов. Потом вновь заговорил:

– Тот, кто намеревается продолжать относиться к матери Сьюзен и Эндрю пренебрежительно и недружелюбно, не должен общаться с детьми.

– Неужели защита интересов этой женщины для тебя важнее, чем родственные узы, которые соединяют нас с Эндрю и Сьюзен? – удивленно спросила Розмари.

Бэзил энергично закивал.

– Я полностью поддерживаю Раймонда, – сказал Джарвис, поворачиваясь ко всем остальным и при этом невольно придвигаясь к Патриции. – И не желаю, чтобы мои внуки становились свидетелями сцен, подобных этой. Не хочу также, чтобы они видели, что мой сын и моя жена при встрече не здороваются с их матерью или в ее присутствии говорят о ней как о лице постороннем.

– Я когда-нибудь не выполнял своих обещаний? – спросил Раймонд.

Бэзил нехотя покачал головой.

– Такого я не припомню.

– Я тоже, – сказала Розмари.

– Тогда запомните: до тех пор, пока вы не наладите отношения с Патрицией, Эндрю и Сьюзен вам не видать.

Бэзил недовольно хмыкнул и отвернулся.

А ведь он взрослый парень, давно сам мог найти себе жену и подарить родителям внуков, невольно отметил Раймонд. Но какая женщина согласится выйти замуж за человека со столь несносным характером?

Он перевел взгляд на Розмари и вопросительно посмотрел ей в глаза.

– Обещаю сделать все, что в моих силах, – ответила та сдержанно.

– Ты у меня умница, – поддержал ее Джарвис, опять чуть придвигаясь к Патриции.

Боковым зрением Раймонд видел, что на Патриции нет лица. Внутреннее чутье подсказывало ему, что ее невероятное напряжение – отнюдь не следствие неприятного разговора, а, скорее, близости Джарвиса.

– Уоллес, останови, пожалуйста, машину, – обратился он к шоферу. – А ты, Бэзил, сядь на место Патриции. Пусть Джарвис за тобою присмотрит, а то еще чего доброго ты опять надумаешь завести не для всех приятную беседу, – сказал он шутливым тоном.

Джарвис пожал плечами и, когда джип затормозил, вышел на дорогу. За ним последовали Патриция и Раймонд.

– Спасибо, – прошептала она, когда Раймонд подошел с ней к дверце переднего сиденья и взял ее за руку, чтобы помочь сесть на освободившееся место. – Большое спасибо!

В ее голосе звучало столько благодарности и надежды, что Раймонд лишь крепче сжал ее холодную тонкую кисть.

– Я всегда с тобой. Ничего не бойся.

Она устало улыбнулась, и ее глаза на мгновение просияли.

Патриция находилась под таким сильным впечатлением от разговора в машине, что в первое мгновение не обратила внимания на роскошную обстановку ресторана. А рассмотрела ее лишь позднее, когда немного пришла в себя.

В дальнем конце зала на небольшой сцене играл оркестр. На стенах, обитых темно-вишневой тканью, горели светильники, похожие на позолоченные канделябры. На столах белели скатерти, отделанные по краям широкой золотистой тесьмой с кистями.

Наверное, и блюда здесь соответствующего уровня, подумала Патриция безразлично. После беседы, произошедшей в машине, и в ожидании предстоящего разговора она абсолютно не хотела есть.

Раймонд мягко провел ладонью по ее плечу, но его прикосновения, даже самые невинные, были не способны успокоить ее. Напротив, вызывали в ней трепетную дрожь и заставляли мысли путаться.

– Расслабься, – прошептал он, склонившись к ней. – Все будет хорошо, обещаю.

Патриция глубоко вздохнула, но расслабиться не смогла. А когда Джарвис заговорил с подошедшим официантом, делая заказ, придвинулась к Раймонду и едва слышно пробормотала:

– Меня ненавидят все присутствующие здесь, ты ведь прекрасно это знаешь. Какой смысл продолжать разговор? Не думаю, что Эндрю и Сьюзен суждено вновь обрести бабушку и дедушку.

Раймонд спокойно и строго посмотрел ей в глаза.

– Эти люди любят твоих детей, я уверен, потому что видел, как они разглядывали их фотографии. Они мечтают встретиться с этими прелестными созданиями, и отказывать им в этом нельзя.

Патриция растерянно покачала головой.

Но ведь он сам сказал, что детям вредно видеть, как их мать открыто презирают? – удивилась она, ничего не понимая.

Официант подошел к Раймонду. Тот сделал заказ для себя и для Патриции, даже не спросив ее, чего ей хочется.

Вскоре принесли вина. Джарвис опробовал каждое и только после этого позволил официанту разливать напитки по бокалам. Патриции вспомнились слова Малькольма. Он постоянно твердил, что его отец прекрасно разбирается в винах.

Патриции ни в коем случае нельзя было пьянеть. Раймонд понял это и жестом велел официанту остановиться, когда тот наполнил бокал Патриции наполовину.

– Шотландские вина кажутся тебе слишком крепкими? – спросил Бэзил, устремляя на Патрицию злобный взгляд.

У Патриции похолодело сердце.

– Мне кажется, тебе самое время вызвать такси, Бэзил, – спокойно, но уверенно произнес Раймонд. – Мы ведь договорились еще в машине, что ты должен наладить с Патрицией вежливые и доброжелательные отношения, это очень важно.

Внезапно лицо Бэзила покрылось красными пятнами. Его дыхание участилось, а взгляд наполнился такой болью и тоской, что Патриции стало не по себе. Он повернулся к Джарвису и заговорил с мольбой в голосе: