- А нельзя это как-нибудь уладить?
- Нет, теперь уже поздно. - Он говорил все тем же тусклым голосом. Ничего не поделаешь. Я полежу, а потом соберусь с духом и выйду.
- Так я пойду назад, к Джорджу, - сказал Ник.
- Прощай, - сказал Оле Андресон. Он не смотрел на Ника. - Спасибо, что пришел.
Ник вышел. Затворяя дверь, он видел Оле Андресона, лежащего одетым на кровати, лицом к стене.
- Вот с утра сидит в комнате, - сказала женщина, когда он спустился вниз. - Боюсь, не захворал ли. Я ему говорю: "Мистер Андресон, вы бы пошли прогулялись, день-то какой хороший", - а он упрямится.
- Он не хочет выходить из дому.
- Видно, захворал, - сказала женщина. - А жалко, такой славный. Знаете, он ведь был боксером.
- Знаю.
- Только по лицу и можно догадаться, - сказала женщина. Они разговаривали, стоя в дверях. - Такой обходительный.
- Прощайте, миссис Гирш, - сказал Ник.
- Я не миссис Гирш, - сказала женщина. - Миссис Гирш - это хозяйка. Я только прислуживаю здесь. Меня зовут миссис Белл.
- Прощайте, миссис Белл, - сказал Ник.
- Прощайте, - сказала женщина.
Ник прошел темным переулком до фонаря на углу, потом повернул вдоль трамвайных путей к закусочной. Джордж стоял за стойкой.
- Видел Оле?
- Да, - сказал Ник. - Он сидит у себя в комнате и не хочет выходить.
На голос Ника повар приоткрыл дверь из кухни.
- И слушать об этом не желаю, - сказал он и захлопнул дверь.
- Ты ему рассказал?
- Рассказал, конечно. Да он и сам все знает.
- А что он думает делать?
- Ничего.
- Они его убьют.
- Наверно убьют.
- Должно быть, впутался в какую-нибудь историю в Чикаго.
- Должно быть, - сказал Ник.
- Скверное дело.
- Паршивое дело, - сказал Ник.
Они помолчали. Джордж достал полотенце и вытер стойку.
- Что он такое сделал, как ты думаешь?
- Нарушил какой-нибудь уговор. У них за это убивают.
- Уеду я из этого города, - сказал Ник.
- Да, - сказал Джордж. - Хорошо бы отсюда уехать.
- Из головы не выходит, как он там лежит в комнате и знает, что ему крышка. Даже подумать страшно.
- А ты не думай, - сказал Джордж.