Максимилиан Коул наблюдал, как его лучший друг мерит шагами кафельный пол алтаря. Еще чуть-чуть в том же темпе – и жених упадет без сил до начала церемонии.

– Тебе не кажется, что пора успокоиться?

Джерри метнул в него полный тревоги взгляд.

– Если что-то сорвется, я повешусь.

– Ну, может, тебе еще повезет. – Макс засунул руки в карманы брюк, нисколько не тревожась, что помнет белый смокинг. Он был почти на голову выше друга.

Эти двое вообще казались совершенно разными, хоть и были одного возраста. Джерри, с коротким рыжим «ежиком» и веснушками, смахивал на мальчишку; Макс выглядел на свои тридцать девять – полжизни, проведенные на море, оставили след на его привлекательном, обветренном лице. Непослушная прядь густых темных волос упала на лоб, а морщинки в уголках темно-синих глаз стали заметнее, когда он обратил взор на изнывавшего Джерри. Жених взглянул на часы.

– Через три минуты Барб пройдет по этому приделу.

– Несомненно. – Голос Макса прозвучал на удивление мягко. – Ведь для того мы здесь и собрались – узреть, как вы соединитесь в нерушимом, священном союзе.

– Нашел время для иронии. Послушай, Макс, ты уверен, что ее здесь нет?

Ясно – это уже не о невесте.

– Да я не знаю даже, как она выглядит.

– Такая маленькая… Волосы темные, глаза карие. – Джерри оттянул пальцами воротничок сорочки, будто задыхался. – Обожает крупные серьги.

Макс прошагал к алтарю и оттуда принялся изучать собравшихся на венчание. Гул приглушенных голосов, торжественная органная музыка… Ряды гостей быстро пополняются, устроители провожают вновь прибывших на места. Изголовья церковных скамей увиты гирляндами из белых цветов. И все пронизано ласковыми лучами июньского солнца, струящимися сквозь витражные стекла.

«Да-а, зрелище внушительное, – думал Макс. – А женщин-то здесь сколько… видно, свадьба их прямо магнитом притягивает».

В этот момент он и увидел ее: миниатюрная дама, в светло-персиковом платье, усаживалась рядом с одним из младших братьев Джерри, тощим юнцом с непомерно большими ногами. Макс пожирал ее взглядом, пока она грациозно устраивалась на скамье: жемчужные гроздья в ушах свисают до самых плеч; из-под широких полей шляпы выбиваются вьющиеся иссиня-черные волосы. Неужели столь хрупкое создание способно учинить то, чего так опасается Джерри?

Макс отступил назад и, присоединившись к другу – тот аж испариной покрылся в ожидании, – сообщил бесстрастно:

– Очень может быть. На стороне жениха, тринадцатый ряд.

– Вот черт! – простонал Джерри. – Что же мне делать?

– Дружище, ты сам в это влез. И на мой взгляд, дело плохо пахнет. – Макс похлопал его по плечу. – Может, тебя успокоит, если я скажу, что здесь, по меньшей мере, шестьдесят подходящих под твое описание женщин и на каждой – серьги.

– Оставь свои шуточки! – буквально взвыл Джерри. – Должен бы, кажется, всячески меня ободрять и утешать, ты мой шафер.

– Друг я тебе или священник?

Джерри оставил этот риторический вопрос без внимания, пытаясь разглядеть кого-то со своего места, декорированного пышной куртиной розовых хризантем, но ему это явно не удавалось.

– Ничего я что-то не вижу.

– Зато только на одной – белая шляпа, – подлил масла в огонь Макс. Джерри мгновенно обернулся к нему. – Ты должен ее отсюда вывести!

– Ни за что! В жизни не выпроваживал даму из церкви и сейчас не собираюсь. – Ну будь другом, Макс…

Но Коул не поддавался, этого большого, сильного человека не так-то просто было сдвинуть с места, и в прямом и в переносном смысле.

– Ты ведь не уверен ни что это действительно она, ни что она намерена устроить шум.

– Нисколько в этом не сомневаюсь! – Джерри, волнуясь, опять вцепился в свой безукоризненный воротничок. – С самого нашего знакомства от нее одни неприятности, а уж теперь-то…

Макс еще раз попытался воззвать к его здравому смыслу:

– Может, ты прав, а может, и нет. Держи себя в руках.

Первые аккорды величавого псалма прозвучали под сводами церкви и Джерри так и подпрыгнул.

– Следи за ней, Макс! Чуть шевельнется – дай мне знать.

– И дальше что?

– Дальше – выведи ее отсюда.

– Ладно! – со вздохом произнес Макс, уловив приглашающий кивок священника, и, крепко взяв Джерри за локоть, направился с ним к алтарю. – Пойдем-ка встретим твою невесту.

Ариана, бормоча извинения, осторожно пробиралась мимо гостей в тринадцатом ряду. Какая-то пожилая леди уставилась на нее так, будто подозревала в намерении узурпировать самый выгодный наблюдательный пункт в проходе. Ари в душе ее не винила: таким леди ничего не стоит хоть три дня провести недвижимо здесь, на жесткой деревянной скамье, лишь бы дождаться церемонии венчания. А вот и свободное место. Едва она уселась, как музыка перестала звучать; устроитель препроводил к почетному переднему ряду немолодую даму, по-видимому, мать жениха. Звучными, но легкими аккордами органист провозгласил появление подружек невесты, и Ари, разгладив плиссированные вставочки на узкой юбке, послушно поднялась, повернувшись к алтарю. Вообще-то она терпеть не могла опаздывать, но сегодня не повезло – в последний момент зацепила тончайшие кремовые колготки, и теперь они прилипли к правому бедру, где пришлось капнуть лаком для ногтей.

Отыскать бы хоть одно знакомое лицо; она осторожно огляделась, никогошеньки… За семь лет произошли колоссальные перемены: дяди и тети постарели, двоюродные братья и сестры выросли. Кроме того, ее провели на сторону жениха, – видимо, для симметрии рядов. И зачем только она позволила уговорить себя пойти на эту свадьбу? Пусть у мамы миллион забот с внуками, так Ари обязана занять ее место в церкви? Ничего подобного! Что ж, сама виновата, не сумела вовремя отговориться, теперь страдай. «Бракосочетание, – настаивала мама, – это всегда так красиво, так вдохновляюще!»

Черта с два «вдохновляюще»! Ари вдруг спохватилась: она же на свадьбе, неудобно хмуриться. Но ей стоило порядочных усилий придать лицу приличествующее обстановке радостно-оживленное выражение. Кто тут рядом с ней? Пожилая пара; подружка невесты, в платье цвета лаванды, – как робко она вступила в проход между рядами… совсем юная, едва-едва вылупилась из школы. Ари вдруг почувствовала себя куда старше своих тридцати двух лет. Парад подружек невесты продефилировал мимо; снова звучат аккорды свадебного марша… Все как полагается; сейчас дядя Гарри подведет к алтарю одну из своих шестерых дочерей, чтобы препоручить ее этому, как его там…

Широко раскрыв глаза, Ари смотрела на невесту и ее отца: да это вовсе не дядя Гарри… Если только, конечно, он не сбросил две сотни фунтов и не отрастил волосы. Кузину Эффи мама описала так: «Пышечка, вот увидишь, – крепенькая, здоровенькая». А эта девушка, под вуалью, чуть не переламывается в талии и даже на каблуках ростом пониже самой Ари. Да-а, явно не то место и не то время. Да что же это такое, история ее жизни, что ли? Ари еще раз оглядела все вокруг: может, хоть кого-нибудь узнает… нет, совсем чужие физиономии, зря она старалась. Что проку в уверенности, что ее ждали именно 23 июня, в субботу, в два часа, в церкви Святой Катерины? Просто не подобает глазеть на свадьбу незнакомых людей. Вон там, справа, пустой ряд, а за ним – выход, он будто приглашает ее… Не удастся ли потихоньку, на цыпочках, выбраться отсюда, пока никто не заметил? Только вот что гораздо важнее: выведет ли ее эта дверь наружу?

Ари мгновенно оценила ситуацию: медленный темп мушки ей благоприятствует; невеста движется такими крошечными шажками, что еще не скоро приблизится к алтарю. Церковь переполнена, во всяком случае, две трети ее, внимание всех, естественно, устремлено на невесту. Кому до нее дело, если она осторожненько улизнет в боковой проход, а оттуда уже сразу в дверь… Стиснув в руке сумочку, она принялась бочком продвигаться вдоль скамьи на самых носочках, чтобы каблуки не цокали по полу. Доберется до прохода – тут уж давай Бог ноги. Ну а если кого-нибудь шокируют ее манеры, она не станет смущаться – может ведь человек, к примеру, плохо себя почувствовать.