Молитву Иисусову – какова она есть в своем истинном виде – можно уподобить таковому явлению: если бы, например, в темнейшую осеннюю ночь, когда не только нет на небе ни одной звезды, но даже темные, грозовые тучи, наполняя воздух, еще более увеличивают и без того великую темноту, вдруг бы воссияла небесным блистанием светозарная полоса от одного края пространства до другого, – то можно ли вообразить необычность сего явления и его решительную противоположность со тьмою?

Так точно когда и священнейшая молитва сия именем Господа Иисуса Христа воссияет Божественным светом в непроглядной тьме наших душ, или, что то же, Сам Он, Господь наш – Свет вечный, невечерний, тихий Свет Святые Славы Безсмертного Отца Небесного, Святого Блаженного Иисуса Христа, тогда, ужасом одержимые, мы враз останавливаемся в обычном ходе своей жизни, как бы пораженные явлением света из духовного мира, познаем его сокрытое от нас бытие, которого единая искра, явившись нашему взору, тем не менее сим явила свидетельство о безконечном свете и нетленных благах, находящихся в невещественном мире, сущим за пределами наших телесных чувств. И из сего малого явления, заключая о несравненном превосходстве незримого мира пред всем, что только нам известно на земле великого, славного, вожделенного и прекрасного (при сравнении того и другого), отвлекаем свое сердце от земного и хотим усердно пребывать в Божиих делах, дабы причастными быть духовного состояния, дающего нам возможность испытывать начатки высшего бытия. А потому и приемлем намерение изменить на лучшее всю свою жизнь.

Весело течет глубокий и многоводный поток (ручей) тихими прозрачными струями, хотя, быть может, местами лес и затеняет его и луч солнца не сияет на нем. Так и сия священнейшая, Божественная молитва, когда, привлеченная духовными добротами нашего сердца, соделает в нем свое спасительное водворение, тогда радостно и невозбранно течет здесь глубоким потоком небесного радования о Бозе Спасе своем, – полным мира и святого блаженства: тихо незримо для телесных очей, но ощутительно для сердца человека, приявшего в себя сие великое и священнейшее действо.

О плодах молитвы

Вопрос: какие плоды молитвы?

Ответ: они указаны Апостолом: плоды же духа: любовь, радость, мир, долготерпние, благость, милосердие, вера, кротость, воздержание (Гал.5,22). Это истинно так!…

– Но мне бы хотелось ближе услышать наставление от вашего личного опыта по сему предмету!

Старец:

Когда молитва, по благоволению Божию, соделает водворение в нашем сердце и этим соединит нас с Господом, то мы тотчас заметим, что она властно прекращает ток нечистых помышлений. И это, конечно, согласно с Евангельским сказанием, что когда кровоточивая жена прикоснилась ко Господу Иисусу, абие ста ток крове ея (Мк.5,29), так и здесь, лишь только ум наш прикоснется ко Господу Иисусу в пресвятом Его имени, тотчас останавливается брожение суетных мыслей и неудержимая стремительность ума, что, как всякому известно по опыту, всего более смущает подвижника.

Молитва Иисусова водворяет в сердце несказанную любовь к Богу и ближним. Вернее, она и есть самое существо любви, ее сила, свойство и качество, она все сердце пережигает огнем Божиим, претворяя его естественную дебелость в духовную природу, по слову Святого Писания: Бог наш огнь есть, поядаяй все нечистое и греховное (Евр.12,29).

Для такового человека самым большим несчастием в жизни сей служит то, если придется ему волею или неволею нанести оскорбление ближнему. До тех пор он не найдет мира в душе своей, пока действительно не умиротворит сего брата своего всеми зависящими от него средствами. И действительно, нужно всего более знать и глубже утвердить в себе эту, неизбежно потребную и решительно ничем другим незаменимую истину, законно вытекающую из всего Христова учения (Кол.3,14). Ибо любовь есть сущность евангельского закона. Не зная сего, можно и много трудиться, но все это будет безполезно, как сеяние на камне, то есть, нужно ко всем без изъятия хранить искреннюю любовь. Это есть самое главное условие к стяжанию молитвенного дара.

Упражнение Иисусовою молитвою отторгает человека от всего земного, и сего необходимо требует самое существо молитвы, которая, по учению святых отец, есть отчуждение видимого мира, отвержение попечений и всякого помышления и прилепление к Богу. Так что в это время действительно не хотелось бы даже и помыслить о чем-либо, к сей жизни относящемуся; и отнюдь бы мы не пожелали, если бы было возможно, престать от молитвенного дела никогда, ради его.

Явленнейший же признак молитвенного плода, более других ощущаемый, есть именно чувство вечной жизни, слышимое сердцем в Божественном имени Господа Иисуса Христа – Спасителя мира.

Кроме сего, молитва Иисусова, установившись в человеке, отверзает его ум к глубокому, обширному и точному разумению Священного Писания. И сие ее действие необходимо происходит от соединения духа нашего с Духом Христовым или же Его Божеством. А в Господе, как известно из Писания, сокрыты вся сокровища премудрости и разума (Кол.2,3). И он есть Бог разумов и Господь (1 Цар.2,3); дает премудрость, и от лица Его познание и разум (Притч.2,6). У Него премудрость и сила, у того совет и разум (Иов.12,13). Да и кроме того, это ее действие также согласуется с повествованием Святого Евангелия. Когда Господь Иисус Христос, по восстании Своем из мертвых, явился ученикам Своим дверем затворенным, страха ради Иудейска , то уверивши их в Своем Воскресении, в то же время отверзе им ум разумети Писания (Лк.24,45). Отсюда же происходит познание таин Божиих, возвещенных в Откровении. Сего желает Апостол Павел Ефесянам: да Бог славы даст вам Духа премудрости и откровения в познание Его просвещенна очеса сердца (Еф.1,17-20).

Питаясь молитвою и, по возможности, стараясь пребывать в ней как можно должайшее время, я иногда действительно вкушал радость небесную, духом возносясь в горний мир, был как бы на царской трапезе, упокоеваясь в неисповедимой тишине благодатного веяния Святого Духа. О, как в это время хочется повторять Божественные слова Подвигоположника нашего: исповедаютися Отче, Господи небеси и земли, яко утаил еси сия от премудрых и разумных и открыл еси то младенцам, ей Отче, яко тако бысть благоволение пред тобою (Мф.11,25).

Трудно и представить себе, какая честь и какое величие дано человеку, а он не брежет и не имеет о том и малой заботы; в вышних живый, Вседержитель Господь, страшный в могуществе и безконечный в милосердии, имеет в нем место покоища Своего; возседает в сердце его, как бы во храме, непостижимо, таинственно, но тем не менее существенно и ощутительно. Здесь, кстати, не будет излишним припомнить восторженные слова св. Симеона, Нового Богослова, относящаяся к сему состоянию.

Святой Симеон Богослов говорит: "Какой язык изречет? Какой ум скажет! Страшно, воистину страшно и паче слова!… Зрю свет, которого нет в мире, зрю посреди келлии, сидя на одре, внутрь себя зрю Творца мира. И беседую, и люблю, и слушаю, сладко питаясь единым Боговидением и соединяясь с Ним. Небеса превосхожду, и сие ведаю известно и истинно!… Где же тут тело? Не вем! И о, Господи, – продолжает, – Он так любит меня, и в Себе Самом приемлет меня, и на объятиях сокрывает, на небеси живый и в моем сердце есть, и там и здесь зрится мною".