Президент: «Мы уже много раз это обсуждали, и давайте не будем начинать это снова. Заменить нынешний режим в России просто нечем. Вы не хуже меня знаете, что нам пришлось выбрать меньшее из зол. Давайте вернемся к нашей сегодняшней конкретной проблеме. Что мы можем сделать в сложившейся ситуации?»

Директор ЦРУ:"Не очень много. Во-первых, мы должны продолжать исследовать бактерии-киборги, чтобы понять, на что они действительно способны и быть готовыми к этому. Самое главное что необходимо сделать – это попытаться расшифровать информацию, которую они передают. Если предположение, что все эти бактерии объединены в глобальную информационную сеть справедливо, нам необходимо попытаться «взломать пароль» и войти в эту сеть. Может быть можно будет даже попытаться захватить управление ею. Если нам это удастся, мы сможем обратить это страшное оружие против его создателей. Для этой цели мы сейчас собираем группу из программистов-хакеров.

Во-вторых мы должны будем нажать на наших российских коллег. Потребовать от них всю информацию о секретных проектах, ведшихся в СССР в области нанотехнологии. Потребовать от них имена ученых, которые были заняты в этих проектах. Короче говоря, начать наконец серьезное расследование этого дела. Для этой цели мы намерены послать в Москву нашего офицера связи с особыми полномочиями. Я хочу попросить Вас, господин Президент, связаться по горячей линии с Москвой, и потребовать от русских, чтобы эти особые полномочия были ему предоставлены.»

Президент: «Что Вы имеете в виду под особыми полномочиями?»

Директор ЦРУ: «Доступ к любым секретным архивам, возможность вести оперативно-разыскную деятельность на территории России и так далее. В идеале они должны разрешить ему делать все, что он ни попросит и оказывать ему при этом всяческое содействие.»

Президент: «Это будет нелегко сделать – в последнее время русские начали играть в самостоятельность, но я постараюсь сделать все что возможно. У нас есть чем на них надавить. Еще что-нибудь?»

Директор ЦРУ: «Пожалуй, это все, что мы можем сделать на сегодняшний день. В заключение, хочу еще раз отметить необходимость держать все это в строжайшей тайне от широкой публики. В создавшейся ситуации нам не хватает только всеобщей паники.»

Компьютер, на экране которого отображается в реальном времени картинка, получаемая с электронного микроскопа. Перед экраном двое исследователей.

Первый: «Теперь давай пройдемся с высоким разрешением по задней стенке „бортового компьютера“ этой бактерии.»

Второй: «Пустая потеря времени – из снимков с низким разрешением и так видно что там ничего нет – голая стена.»

Первый, взяв в руки снимок: «Ты уверен? А вот это что за пятнышко? Дефект снимка? Давай все-таки посмотрим это место с большим увеличением.»

Второй: «Ну что убедился? Никаких деталей.»

Первый: «Стоп! Видел, что что-то мелькнуло? Давай назад! Вот оно! Прибавь увеличение!»

Второй, глядя на экран: «Вот это да-а-а! У нас кто-нибудь читает по-русски?»

Первый: «Я думаю это не нужно. Кажется, здесь есть и перевод на английский.»

Каждая буква была выложена всего лишь из нескольких десятков атомов, выступавших над гладкой окружающей поверхностью, но ошибиться было невозможно – это были действительно буквы. Надпись гласила: «Сделано в СССР Алексеем Левшовым с группой товарищей».

Алексей Левшов вышел на лестничную площадку и начал запирать старую, обшарпаную, с облупившейся краской деревянную дверь своей квартиры на единственный имевшийся в ней замок. Почти одновременно он услышал у себя за спиной как начали открываться многочисленные замки по ту сторону новенькой бронированной металлической двери на другом конце площадки.

«Странно» – подумал Алексей. Его сосед, живший за бронированной дверью, и известный всему двору еще с детства под кличкой «Митяй», редко вставал так рано. В детстве Митяй был дворовым дебилом, в 13 лет угодил в колонию за то, что пырнул кого-то ножиком, правда не до смерти. Он отсидел несколько лет и вернулся. Потом настала перестройка, Митяй сделался «новым русским», и стал покупать себе одну за другой дорогие иномарки. Чем он конкретно занимался никто не знал, но по двору ходили темные слухи, что Митяй теперь стал наемным убийцей.

Бронированная дверь открылась. На пороге появился Митяй в темных очках, костюме из черный кожи, весь обвешанный золотыми цепочками. Он бросил небрежный взгляд на старенький, разъезжающийся по швам костюмчик Левшова: «Ну и прикид у тебя, батя. Совсем наша наука пообносилась!»

Митяй любил цепляться к Левшову по любому поводу. Тот давно уже к этому привык, и не обращал никакого внимания. Вот и сейчас, он оставил Митяя запирать свои замки, а сам пошел вниз по лестнице. Митяй догнал его во дворе. Крутя вокруг пальца ключи зажигания от своего новенького «Мерседеса», Митяй хлопнул Левшова по плечу: «Слушай, наука, давай я тебе дам сотню баксов, купи себе приличные штаны, а то на тебя уже смотреть противно.»

Левшов застыл на месте. Он почувствовал внутри себя нарождающуюся волну гнева. А Митяй, все тем же развязанным тоном продолжал: «Вот ты, наука, всю жизнь учился, а живешь теперь как бездомный пес. А меня из восьмого класса выгнали, а я живу теперь как человек. А знаешь почему? Потому что раньше комуняки все извращали, а теперь настал рынок и он показал, кто чего стоит на самом деле. И вышло, что я нужный обществу человек, потому что на меня есть спрос. А на тебя спроса нет, и выходит, что и наука твоя дерьмо, и сам ты дерьмо. Держи бумажку!». Митяй запихнул в ладонь Левшову стодолларовую купюру и пошел к своему Мерседесу.

Левшов почувствовал, как волна ненависти и гнева, словно прорвашая плотину вода стала заливать его душу. На какую-то долю секунды сквозь удушье бешенства ему вдруг представилось, как здорово было бы обрушить на Митяя всю мощь Нанотеха, взорвать это нагло ухмыляющееся ничтожество на мелкие кусочки, размазать его по стене, разбрызгать его останки по асфальту всего двора.

Стоп. Быть Администратором сети «Нанотех» означает не только обладать невиданными в истории возможностями, но и нести невиданную в истории ответственность. Первая заповедь Администратора сети «Нанотех»: «Не принимай решений во гневе».

«НАНОТЕХ» – мысленно произнес Алексей. Хотя команда эта была произнесена мысленно, и потому совершенно беззвучно, бактерии-киборги, постоянно подключенные к нервным волокнам, идущим от мозга Алексея к мышцам его горла, легко уловили те слабейшие биотоки, которые всегда в них возникают когда мы что-то произносим, даже если мы это произносим беззвучно, «про себя». Бактериям-киборгам потребовалась тысячная доля секунды, чтобы расшифровать картину биотоков в нервных волокнах и понять, что прошла команда на активацию системы. Еще через одну тысячную долю секунды бактерии-киборги, постоянно закрепленные на нервных волокнах, идущих от уха Алексея к его мозгу, послали в эти волокна последовательность импульсов, которая, по прибытии в его мозг была воспринята им как последовательность звуков – а именнно как слова произнесенные приятным «дикторским» голосом: «К РАБОТЕ ГОТОВ». Дальнейший обмен командами и сообщениями между Алексеем Левшовым и системой «Нанотех» выглядел так:

АЛ:> ПОДПРОГРАММА «Я СПОКОЕН»

НТ:> ПАРАМЕТРЫ?

АЛ:> СНИЗИТЬ КРОВЯНОЕ ДАВЛЕНИЕ, НОРМАЛИЗОВАТЬ ДЫХАНИЕ, СНЯТЬ ОБЩЕЕ ВОЗБУЖДЕНИЕ МОЗГА; ШАГ:СРЕДНИЙ; ДЕЛАЙ ДО «ХВАТИТ».

НТ:> ЕСТЬ

Миллионы бактерий-киборгов, живших в Алексее мгновенно принялись за работу. Через секунду он почувствовал ледяное спокойствие.