– А это не означает, что вы меня должны убить?

– Нет, нет, что ты! Мы бы на это не пошли. Избить, унизить – да! Но не убивать.

– Не советую врать. Даю еще одну попытку.

Дознаватель молчал, кривясь от боли.

– Знаешь, в моем мире есть поговорка, которую я для тебя немного переделал. "Каждый человек кузнец своего несчастья". Уловил суть? Нет? Почему-то я так и подумал. Придется провести с тобой еще раз практические занятия для лучшего усвоения народной мудрости, – и голубой извивающийся жгут стал медленно приближаться к посеревшему от страха лицу медеянина.

– Нет! Не надо! Все, что я сказал, это правда! Правда!!

– Вот теперь я вижу, что ты говоришь правду. Вставай.

Я проснулся поперек кровати одетый, в том же положении, как рухнул на нее, как только вошел в номер. Сел. Помассировал плечо, которое подлечил сразу же по прибытии в отель, еще ночью. Сейчас оно отдавало легкой болью только при резких движениях руки. Несколько раз осторожно потянулся, разминая мышцы. Повертел затекшей шеей. После чего стал вспоминать. События минувшей ночи, пропущенные через сознание, сейчас казались мне дешевой театральной постановкой. Нет, я сознавал серьезность положения, в которое попаду, если дело дойдет до властей Медеи, просто сама затея мести со стороны советника выглядела глупым фарсом. Но даже она объяснима и понятна, за исключением непонятного провала в памяти. Кое-какие моменты из воспоминаний были скользкими, расплывчатыми, но они все-таки были, память их зафиксировала, но что произошло мной и советником, так и осталось черной дырой. Спустя некоторое время поняв, что мои попытки восстановить события ничего не дают, встал. Раздевшись, отправил одежду в утилизатор. Затем, заказав завтрак в номер, полез в душ. Не успев закончить с едой, как раздался вызов. Сердце противно екнуло.

"Сколь веревочке не виться, а совьешься ты в петлю".

– Слушаю, – как я не старался держать себя в руках, голос предательски дрогнул.

– Влад, здравствуй, – прозвучал голос Аттены. – Через два часа встречаемся в фойе отеля. Отправляемся на полигон. Не опаздывай.

Связь оборвалась. С невысказанным облегчением я выдохнул воздух, который до этого сдерживал в груди.

"Пронесло!"

Местный порт межконтинентальных перелетов явно уступал террянскому варианту. Если там царила тишина, изящество и тонкость линий, то здесь все выглядело намного грубее и примитивнее. Гул толпы, рев планетарных двигателей садящихся и взлетающих кораблей, непрерывные объявления, мелькание экранов с постоянно меняющейся информацией, все это выводило из равновесия и раздражало. Относительная тишина наступила, только когда мы устроились в салоне корабля. Сам перелет на противоположную сторону планеты, занял не больше десяти минут. Приземлившись, пересели в прозрачный, похожий на громадную каплю, транспорт, который, загрузившись пассажирами, стал постепенно подниматься в воздух, одновременно увозя нас от порта. Небо темнело прямо на глазах, наступал глубокий вечер. Повернувшись, я стал смотреть на приближающийся город, быстро росший на моих глазах, заполняя все видимое пространство. Огромные башни корпусов сверкали на солнце, неповторимой игрой красок, выдавая иной раз совершенно невообразимые световые эффекты. Внизу расстилались улицы – гладкие и широкие. Золотые, красные, серебристые, ярко-зеленые фейерверки реклам взлетали вверх по стенам и замирали в воздухе. Наземный транспорт несся с такой скоростью, что временами напоминал разноцветные полосы. Спустя некоторое время платформа свернула в сторону. Вместо гигантских небоскребов, составлявших центр города, все больше стали появляться отдельные комплексы зданий, окруженные зелеными зонами. Как нам объяснил проводник, встретивший нас в порту, мы сейчас пересекли черту, отделяющую центр города от его жилой части. Вскоре под нами пошла сплошная зеленая зона, которая интереса у меня уже не вызывала.

"Как скоро будет этот полигон? Уже полчаса как едем. Интересно, что это за птички над нами?".

Над нами уже некоторое время крутились две ярко желтые машины с цифровыми кодами на борту, но только я успел о них подумать, как они неожиданно взмыв вверх, почти мгновенно растворились в черном небе. Не успели они исчезнуть, как наша капсула, в свою очередь, резко пошла на снижение, еще секунда – и мы у причальной вышки. Высадившись на широкую, чуть подсвеченную изнутри площадку, подошли к лифту, а еще несколько секунд спустя, оказались на земле. Встречал нас, долговязый и худой, медеянин, в белой, свободного покроя, куртке и таких же брюках. На его груди, как и на груди двоих охранников, стоявших за его спиной, светились мягким светом эмблемы хорошо знакомых мне скрещенных клинков.

– Приветствую вас всех. Я – Угерн, младший помощник главы Института физики полей. Мне поручили встретить вас…

Дальнейшего продолжения его речи я уже не слышал. Нейрохлысты, висевшие на поясах охранников, тут же пробудили еще свежие воспоминания о событиях предыдущей ночи. Зашевелилось, спрятанное глубоко внутри, беспокойство. Вместе с ним пришли сомнения.

"Пока тишина. Или затишье перед бурей? Ждут, когда закончиться эксперимент, а там возьмут меня под белые ручки… Да – а. Интересные мысли. Но что же все-таки произошло?!".

Занятый своими мыслями, я не слышал, что говорил, показывая нам дорогу, абориген в белой униформе. "Очнулся", только оказавшись, у двери отведенного мне номера. Коротко попрощавшись со своими "коллегами", я переступил порог отведенной мне комнаты.

Утро следующего дня для меня началось сразу с нескольких сюрпризов. Во-первых, встал совершенно не выспавшийся из-за мучивших меня ночных кошмаров. Не успел стряхнуть с себя сонную одурь под душем, как оказалось, что меня поджидает очередное звуковое послание от моих "коллег". Сегодня, ради разнообразия, его оставила Лавиния.

– Влад, привет. Извини, но на полигон поедешь один. У нас, как всегда, возникли проблемы в последний момент. Желаю тебе успеха. Пока.

– Пока, девочка, – ответил я ей, чисто автоматически.

Отказавшись от завтрака, сообщил, что готов ехать, после чего спустился вниз. Перед выходом меня уже ожидал гравикар с двумя сопровождающими. Охранник, сидевший за пультом управления и вчерашний встречающий, сотрудник института, Угерн. Сухо поздоровавшись с медеянами, уселся на заднее сиденье. Разговаривать не хотелось. Состояние внутренней тревоги не отпускало меня. Я попытался отнести ее за счет волнения в ожида-нии эксперимента, но почему-то сам в это верил с трудом. Можно было назвать это предчувствием, но чего?

"Где же этот чертов полигон? Какого хрена…, – не успел я излить свое накопившееся раздражение в соответствующих выражениях, как мы неожиданно вырвались на простор гигантской, искусственно созданной долины. – Это что ли полигон? Больше похож на гигантскую лужайку! А где их хваленый космический туннель?! Там, что ли, среди этих зданий?".

Чувство тревоги отодвинувшись, сменилось жгучим любопытством. Мой острый интерес к пространственному переходу легко объяснялся. Слишком много я слышал о нем, слишком много надежд связывали с ним терряне, поневоле заразив меня жгучим интересом к этому чуду. Но то, что я увидел, никак не походило на представляемое в моем воображении место выхода туннеля. Группа из десятка приземистых зданий, находившихся в центре гигантской окружности, да нелепые конструкции, похожие на "обрубки" средневековых башен, высившихся по периметру вдоль этого круга. Не успел я обратиться с вопросом к Унгерну, как случайно брошенный взгляд вверх все прояснил. Отблески, замеченные мною на высоте нескольких десятков метров, дали понять, что полигон накрыт прозрачным колпаком силового поля, а "обрубки" – не что иное, как силовые установки. Пока я крутил головой, наш гравикар сначала резко сбросил скорость, а затем медленно затормозил у кромки еле заметного мерцающего силового щита. Ждать пришлось недолго, навстречу нам из закрытой силовым полем зоны уже несся его брат – близнец. Не успел подлетевший кар затормозить у самой кромки силового поля, как оттуда выпрыгнул охранник с чем-то похожим на металлический чемоданчик. Поставив его на землю, он нажал на нем кнопку, после чего стал сверяться с прибором, закрепленным у него на руке. По истечении минуты он удовлетворительно кивнул сам себе головой, затем, повернувшись к нам, сделал приглашающий жест рукой. Я вопросительно посмотрел на Унгерна, который внимательно наблюдал за действиями охранника по ту сторону поля. Увидев жест, он обернулся ко мне и коротко бросил: – Проход открыт. Иди, террянин.