За три года, которые протекли со времени путешествия во Флоренцию, Бруно возмужал, приобрел серьезные научные познания, научился критически относиться к высказываниям философов и ученых.

За эти годы Бруно закончил университет и стал сам читать студентам курс диалектики. Он готовился к получению очередного ученого звания лектора, а чтобы его занятия проходили плодотворнее, ему по приказу мессера Паскуа отвели новую просторную келью.

Джордано также получил право приносить к себе из библиотеки любую книгу, кроме, конечно, запрещенных католической церковью. Но молодой ученый редко пользовался этим правом: он предпочитал по-прежнему работать в библиотеке.

В августе 1571 года в библиотеку пришла партия книг, выписанных доном Аннибале из Венеции. Алессо, стоя на коленях возле большого ящика, доставал переплетенные в кожу тома и вручал старому монаху, сидевшему в мягком кресле. Дон Аннибале рассматривал заглавие сквозь очки, недавно им приобретенные, прочитывал его вслух и передавал книгу Джордано, а тот разыскивал ее название в сопроводительном списке и отмечал, что книга получена.

Работа шла бесперебойно. И вдруг голос дона Аннибале дрогнул, когда он начал читать заглавие толстого тома в черном переплете:

– «Nicolai Copernici Torinensis…»[159] Джордано! Алессо! Мальчики! – радостно крикнул библиотекарь. – Коперник! Мы получили Коперника!

В ту пору многие образованные люди в Европе слышали о труде польского астронома, но достать его было нелегко. В этом Бруно убедился, еще живя в доме дяди, когда искал сочинение Коперника у неаполитанских книготорговцев. И хотя это ему не удалось, его не оставляла надежда добыть необыкновенную книгу, один скупой пересказ которой определил жизненный путь пятнадцатилетнего Филиппе Бруно.

Мечта сбылась нескоро. Первое издание сочинения «Шесть книг об обращениях небесных сфер»[160] вышло в 1543 году, и, по преданию, автор увидел его только на смертном одре. Выпущенная в небольшом количестве, книга была распродана, и экземпляры ее хранились в собраниях любителей и на полках монастырских библиотек.

После возвращения из Флоренции Джордано попросил дона Аннибале выписать «Обращения небесных сфер». Но лишь после трехлетней переписки с книгопродавцами разных стран желанная книга легла на стол библиотеки Сан-Доминико Маджоре. Это было второе издание, выпущенное в Базеле[161] в 1566 году также на латинском языке. Оно в точности повторяло первое.

Бруно весь отдался изучению книги Коперника. Читать ее было далеко не просто: Коперник не заботился о простоте изложения; может быть, он хотел, чтобы церковники не сразу разобрались в сущности его теории. В те времена у авторов было в обычае посвящать произведения знатным лицам. Коперник посвятил сочинение папе Павлу III: это тоже являлось мерой предосторожности для спасения книги от преследования. А протестантский богослов Осиандер, против воли автора, снабдил его книгу предисловием, где писал, что взгляды автора вовсе не обязательно принимать за истину, что учение Коперника просто помогает заранее определять положение небесных светил, и только этим оно и полезно.

Церковникам пришлось по душе такое толкование учения Коперника: не научная истина, а удобный практический способ для астрономических вычислений. И поэтому на несколько десятилетий труд Коперника избежал запрета.

Но отцы церкви ошиблись в расчетах: им не удалось обезвредить новое учение. Книга Коперника сделала великое дело, для которого предназначалась. Она не только убила систему Птолемея, но и опровергла библейскую сказку о сотворении мира.

С чувством восхищения прочитал Джордано в посвящении книги Павлу III смелые строки:

«…Если болтуны, не сведующие в математических науках и тем не менее берущиеся судить о них, придерутся к моему учению, ссылаясь на священное писание и толкуя все на свой лад, – я не стану им возражать, так как слишком презираю их мнения».

«Вот так говорит настоящий ученый! – думал Джордано. – Отстаивая истину, он не опускает головы перед сильными и всего себя отдает науке».

Для работы не стало хватать дня, приходилось прихватывать часть ночи.

На галерее собора Сан-Доминико с вечера зажигался фонарь, напоминая горожанам, что благочестивые иноки и по ночам не спят, вознося молитвы за грешных людей. Для удобства астрономических наблюдений дона Аннибале и его помощников на галерею давно были подняты столик и несколько стульев. И это уединенное место избрал Бруно для ночной работы.

Полная луна висела над горизонтом, отражаясь в спокойных водах залива. Вдали виднелись городские стены, ближе белели в лунном свете башни, дворцы, купола церквей, и редкие огни в окнах домов показывали, что почти весь Неаполь спит.

Склонившись над столом, поставленным близ фонаря, Джордано дочитывал главу книги, где Коперник объяснял движение планет. На лестнице послышались тяжелые шаги. Джордано насторожился. Кому понадобилось в такую пору нарушить его покой?

Из люка высунулась рыжая голова, потом появились широкие плечи под белой рясой, и Алессо со смущенной улыбкой подошел к Бруно:

– Прости, друг! Я помешал?

– Да нет, ничего…

– Не могу спать, – признался Алессо. – С тех пор как получили эту книгу, я все хочу понять, в чем не согласен Коперник с Птолемеем?

Любознательность простодушного Алессо тронула Бруно. Он потянул друга за рукав рясы.

– Садись и слушай. Видишь ли, люди с давних времен наблюдают небесные светила. И еще тысячи лет назад они заметили, что одни светила вращаются вместе с небесным сводом, никогда не покидая своих мест…

– Они наглухо прикреплены к небосводу? – предположил Алессо.

– Вряд ли это так, но впечатление получается такое. И эти светила люди назвали неподвижными звездами. Но есть другой род светил: они перемещаются среди звезд, как могли бы ползать светляки между фонариками, подвешенными к потолку.

– Постой, постой, учитель в школе говорил нам, что они называются планетами, – вспомнил Алессо. – И еще он объяснил, что слово «планета» по-гречески означает «блуждающая звезда».

– Я вижу, у тебя хорошая память, – подхватил Джордано. – Быть может, ты и назовешь планеты?

Алессо начал перечислять:

– Луна, Меркурий, Венера, Солнце…[162] дальше забыл… Ага, Марс… Юпитер… Сатурн… Всего семь!

Добряк гордо замолчал, ожидая новой похвалы.

– Ты перечислил планеты, как они расположены в системе Птолемея. Видно, ваш учитель немало положил трудов, чтобы вбить в вас эти знания.

– Да, розгами били меня за это порядочно, – сознался Алессо.

– Так вот, друг мой, Птолемей был великим астрономом. Хотя он и заблуждался, я все же называю его великим за то, что он собрал и привел в стройную систему знания древних о небе.

– В чем же заблуждался Птолемей?

– Он считал, что Солнце, планеты и звезды вращаются вокруг Земли.

– А разве это не так? – удивился Алессо. – Мы же каждый день видим, как Солнце появляется на востоке, проходит по небу и скрывается на западе, чтобы утром снова начать свой обычный путь.

Бруно улыбнулся:

– Видишь ли, друг мой, миллионам людей в продолжение многих веков не приходило в голову, что это – обман зрения, и только Коперник – слава ему за это! – первый понял истину.

Джордано долго и старательно втолковывал другу основы учения польского астронома. Наконец Алессо со вздохом сказал:

– Теперь как будто понял. Значит, все планеты движутся вокруг Солнца по большим кругам.

– Правильно!

– И эти круги называются орбитами, от латинского слова orbis – круг?

– Тоже правильно.

– А вокруг Земли ходит одна лишь Луна?

– Я вижу, ты начинаешь разбираться, – одобрительно сказал Бруно.

– Слушай… – Голос Алессо понизился до боязливого шепота. – Так это, выходит, наша Земля – тоже планета?