Принцесса Лея Органа никак не могла уснуть. После нескольких часов бесконечных разворотов, она решила встать с кровати и провести время с пользой. С тех пор, как она покинула Хапанский Сектор пять стандартных часов назад, она а не могла успокоить свои мысли и чувствовала себя разбитой после всего, что ей пришлось обсудить и перетрясти с огромной Хапанской Королевой-Матерью Та'а Чуме.

Лея отправилась на Хапос по желанию Мон Мотмы и по поручению глав Совета, чтобы заручиться военной поддержкой Новой Республики, в её войне против мятежного имперского военачальника Зсинжа. И хапанцы, обычно нелюдимые и скрытные, на этот раз сделали неслыханный дипломатический жест, приглашая посла государства посетить каждую из шестидесяти трёх населённых планет в Хапанском Секторе — и именно Лея единогласно была выбрана для выполнения этой дипломатической миссии. Мон Мотма поспешила уточнить, что, так как ее дипломатические навыки были безупречны, а об умении сочувствовать ходили целые легенды, то выбор был вполне логичен. Лея могла б и отказаться от такого поручения, которое забросит её так далеко от дома и от её возлюбленного — но так как и Хан и Люк были заняты важными поручениями на другом конце Галактики и пока не собирались возвращаться, то Лея согласилась выступить в роли представителя Новой Республики на Хапосе.

Она налила себе стакан воды и прошла к центру комнаты. Её жилые помещения на борту Звёздного Разрушителя <Мятежная мечта> были просторными и элегантными, но сегодня вечером Лея чувствовала себя в тесноте и беспокойстве. Она была на борту этого корабля практически всё время, что провела в Хапанском Секторе, а это заняло несколько недель. И теперь Лея как можно скорее желала вернуться на Корускант. Там она, наконец, смогла бы всё хорошенько обдумать, а заодно и снова повстречаться с Ханом.

Хан. Минуло уже около двух месяцев, как Лея попрощалась со своим возлюбленным космическим пиратом, и сейчас она по нему ужасно скучала. Генерал вооружённых сил Новой Республики, он выслеживал Зсинжа в надежде положить конец господству его террора. И хотя Хан пытался связываться с ней так часто, как это только возможно, они все равно контактировали редко. Их переговоры обычно были быстрыми и не слишком романтичными, но на войне, как известно, нет места для романов. Лее отмечала про себя, что последнее время она всё чаще чувствует себя одинокой.

Она вновь сосредоточилась на своей миссии в Хапанском Секторе. К сожалению, Лея не могла сказать, была ли её миссия успешной или нет, потому как хапанцы и их Королева-Мать оставались непроницаемыми и отвечали ей весьма уклончиво. После нескольких недель дипломатических встреч, приёмов, ужинов и церемоний Лея всё ещё не могла прочитать намерения Королевы-Матери. Когда Лея покидала Хапос, Та'а Чуме просто сказала ей, что вскоре они снова всё обсудят. Так оно и вышло.

Хапос был похожим на мечту. С той самой минуты, как её челнок приземлился на поверхность планеты, и она вдохнула холодный, ароматный воздух этого пышного мира, ощущая, как ветер играет на её щеках, Лея поняла, почему хапанцы так сильно оберегают свой мир. Он был одновременно и столь незнакомым, и столь родным. Он был похож на Альдераан. Он был похож на её родной дом. И это сделало её ещё более задумчивой, чем раньше. Пока Королева-Мать Та'а Чуме тепло приветствовала её и вела вдоль ароматных лужаек, где их ждал изысканный завтрак, Лея думала о возможном будущем, в котором она и Хан жили бы здесь вместе. И это наполнило её такой тоской, что ей показалось, будто сердце вот-вот выскачет из груди. Но как только Королева-Мать жестом пригласила Лею сесть напротив неё, то принцесса тут же выбросила всё лишнее из головы и сосредоточилась на задании.

— Вы ведь понимаете, что, если мы предоставляем вам военную и финансовую помощь, то желаем получить что-то взамен, — сказала Та'а Чуме, оставляя позади любые намёки на светскую беседу.

Лея поспешно скрыла удивление такой прямолинейностью. Она одарила Та'а Чуме своей наилучшей дипломатической улыбкой и произнесла:

— Конечно. Мы и не думали рассуждать иначе. Хапос и его обитатели станут членами Новой Республики со всеми вытекающими из этого выгодами для обеих сторон.

— Да, конечно, принцесса. Но вы не поняли меня. Мы потребуем кое-что лично от вас.

На этот раз Лее не удалось скрыть своего удивления. Она взяла себя в руки и не спеша поставила чашку на блюдце.

— От меня? Простите, ваше величество, но я всего-навсего посол. Я даже не знаю, что я бы могла:

Та'а Чуме перебила её.

— Мы очень впечатлены вашими успехами, Принцесса. Ваша репутация и стойкость получили достойное подтверждение во время этого путешествия. Насколько вы могли заметить за время, проведённое с нами, мы представляем из себя общество, более всего на свете уважающее сильных женщин. И я отметила такую силу в вас, потому-то и уделила вашему визиту столь много своего внимания. Ваша Новая Республика должна гордиться тем, что имеет у себя такую сильную женщину, как вы. Кого-то, кто может вести свой народ в лучшее будущее. Я буду обсуждать тему переговоров с советом, и мы свяжемся с вами, как только решим этот вопрос.

— Большое спасибо, ваше величество, — сказала Лея, пытаясь подобрать слова для более достойного ответа Та'а Чуме. Дурное предчувствие, подобное проглоченному камню, ясно намекало, что королева более не уделит ей своего драгоценного внимания и что её миссия близится к концу. — Я надеюсь, это будут хорошие новости, и вы в скором времени сообщите о своем решении.

Если Королева-Мать и заметила смущение Леи, то она не подала виду. Пока она приказывала слуге освежить чай принцессы, то лишь вежливо улыбалась.

— Вы должны присоединиться к нам сегодня вечером. Ведь это будет последний ужин перед тем, как вы отправитесь обратно в Новую Республику, на Корускант. Я уверена, что вашим людям очень не хватает вас.

Оставшуюся часть дня Лея осматривала те достопримечательности Хапоса, в которых ещё не успела побывать за время предыдущих напряженных дней. Когда же Та'а Чуме оставила её наедине, чтобы Принцесса могла переодеться для вечернего ужина, Лея вдруг почувствовала себя жутко уставшей и печальной. Она никак не могла взбодриться во время длительного и детально продуманного ужина с Та'а Чуме и так и оставалась потерянной и грустной вплоть до момента, когда попрощалась с хозяевами и взошла на борт челнока. Лея тут же проследовала в свои апартаменты и попросила не тревожить её, пытаясь, хорошенько выспавшись, избавиться от усталости и печали.

И теперь Лея стояла у окна, приведённая в замешательство видом бесконечного моря звёзд. Её не покидало чувство, которое грызло её куда больше, чем резкие заявления Та'а Чуме и отсутствие разумного ответа с её стороны; грызло куда больше, чем армия Зсинжа — это чувство того, что жизнь после падения Империи была совсем не похожа на ту, о которой она так мечтала. Она, Хан и Люк обнаружили, что постоянно находятся на линии фронта, участвуя то в одной стычке, то в другой, то в этой битве, то в следующей. Разве всё это не должно было прекратиться ещё после Эндора? Лея желала провести время с Люком, узнать поближе своего брата, существование которого открыла совсем недавно. Это всё ещё было непривычным и невероятным, но Люк отправился на затяжные поиски Джедаев. А Хан?

Ей следовало бы почаще находиться вместе с Ханом. Предполагалось, что после поражения Империи у них появится достаточно свободного и мирного времени, чтобы быть вместе, заполняя пустоту, вызванную той многомесячной разлукой, когда Хан всё ещё был заморожен в карбонит и безжалостно болтался на стене во дворце у Джаббы Хатта. Однако вместо этого бесконечные встречи, миссии и тренировки окончательно разделили их, ну а теперь ещё и эта проклятая война с Зсинжем. И это было совсем не то, чего ей так хотелось, нет уж. И она чувствовала себя эгоисткой за эти нахлынувшие мысли. Лишь малая часть ее души сумела наплевать на все происходящее, но Лея твердо знала, что долг всегда стоит на первом месте, а всё прочее — второстепенно. Так она и выросла — и то, что требовала принцесса от себя, требовали от нее и окружающие.