В: Т. е. в детских фантазия такого сценария казни не было?

С: Утопления не было.

В: А какие ощущения вызывает естественная смерть?

С: Естественная смерть пугает в большей гораздо степени, чем казнь, причем казнь героическая, торжественная, с последним обличительным словом.

В: Во сне выбор смерти произведен тобой или это случилось без твоего участия?

С: По-моему, это уже случилось без меня. Так случилось, что мы уже оказались возле этого канала.

В: А канал с чем у тебя ассоциируется?

С: Ну, как я сказал, с Обводным каналом, с какой-то грязью, свалкой, с водами, куда сбрасывается всякое дерьмо. Почему-то вспоминаются тоже детские наши игры, когда мы вешали на склоненном над небольшой грязной речушкой деревом веревку с палкой, типа таганки. Было довольно удалое и рискованное приключение прокатиться над этой канавой. Был в этом драйв, выражалась подростковая тема риска. Пару раз я упал в воду, что тоже считалось приключением. Мы бегали туда с уроков и от родителей взбучку получить можно было. И как-то упав туда, я весь мокрый и в грязи пришел на урок. Это было очень стебно. Тоже своеобразное действо на миру, скоморох, шутовство.

И лозунги, которые висят над мостом, тоже ассоциируются с темой шутовства. «Послать всех на х…й» или «Процитировать какой-то афоризм», «Прочитать проповедь»… Это соответствует букве того, о чем я фантазировал, какое-то яркое действие, которое могло быть и шутовским, триксерским и в тоже время выливание глубинных душевных переживаний, презрения к миру, а скорее к власти, к общественному строю… к власти сильных, имущих. Может, это было связано с тем, что в школе я был самым маленьким по росту, меня притесняли, я не котировался среди девушек. Были связанные с этим проблемы, а тут можно было как-то проявиться героически, поступок совершить. Дескать, они пожалеют, они увидят какой я герой, и пожалеют, что не ценили меня.

В: А они, это кто?

С: Все те, кто меня в детстве обижал, притеснял, начиная от родителей, школьных учителей, соучеников, каких-то ребят старших со двора, которые, бывало, обижали, ну и вся совокупность таких людей, обидчиков. Можно сказать общим словом — обидчики.

В: Образ мелкой воды и плавающих там водолазов?!

С: Образ мелкой воды — это тоже некий потешный образ. Вспоминается фильм «Неоконченная пьеса для механического пианино». Там герой в накале своих лучших драматических чувств бежал топиться, бросился с утеса, а там — по щиколотку. Такой накал драмы, драмы, драмы, драмы, а потом «бах», оказался шут гороховый. Т. е. опять же звучит тема драмы, а с другой стороны шутовства. Соединение трагического и комического.

В: Водолазы?!

С: Водолазы? В детстве это воспринималась мной как интересная работа. Я хотел наверно стать водолазом, потому что солидно выглядишь, круто, костюм как у инопланетянина, какая-то таинственная деятельность под водой, в подводном мире. Соответственно подводный мир — это мир подсознания, мир глубоких чувств. И человек, который там находится, что-то познает из того, что нам, обычным людям, не известно. Сначала я испугался, решил, что это какие-то распухшие трупы. Сначала было чувство отвращения. Вспоминаются случаи из жизни, когда я сталкивался на улице или еще где с умершими людьми, которых еще не успели отвезти в морг. Тема смерти на улице, трупов в морге, вызывает очень неприятное ощущение.

С другой стороны, вспоминается другая история. Достаточно долго у меня были страхи смерти. Лет двадцать мне было. Я специально, что бы преодолеть пошел в крематорий, посмотреть как это происходит. С начала это было жутковато, вся эта атмосфера…, покойник. Я пристроился к процессии, хоронили какого-то крупного деятеля. Прошел мимо его, посмотрел на его труп и потом проникся атмосферой некоей возвышенности, драматизма. Потом долго гулял уже в спокойных чувствах по этому крематорию, смотрел на колумбарий, ячейки для урн, смотрел с какой-то философской стороны. Это был первый опыт в двадцать лет прикосновения к теме смерти. Начинался он паническим страхом, а заканчивался атмосферой торжественности, возвышенности. Вот еще что вспомнилось.

В последнем крике: «Яду мне, яду!» — есть тоже, что-то шутовское, ироническое. Это сленг так называемых «падонков», которые обретаются в Интернете, типа: «Автор жжот, дайте мне яду!». Это иронический, ерничающий прикол. Фраза «яду мне, яду!», означает отношение к тексту, что там такая херня, что легче отравиться, чем читать ее. Или автору яду дайте.

В: А во сне к чему такое отношение?

С: А у меня такое ощущение, что меня никто не принуждал участвовать в этой казни, и я воскликнул: «Яду мне, яду» от комизма этой дурацкой ситуации. Какая, мол, херня — все это действо. Это эмоциональное восклицание, что происходит какая-то дурь с этими плакатами, с этими водолазами, неглубокой водой. Нонсенс! Грань драмы и комичности, которая в конце концов оказывается лажей. Примерно так.

В: Кажется режиссер сна знал, что ты разгадаешь лажу!

С: Режиссер? Я думаю да, потому что символы такие гротесковые!

В: Как ты думаешь, а в чем замысел режиссера?

С: Сейчас, проговорив все это, я думаю, что замысел режиссера — показать мне определенную лажу в моей жизни. Лажу в моем отношении к жизни и к смерти, в том числе. В моей излишней ипохондричности и каких-то страхах несущественных. Т. е. это саркастическая ирония над какими-то глупостями в моей жизни. «Ну давай, скажи проповедь, пошли всех на х…й, или произнеси цитату на злобу дня, пожалуйста! Хочешь, чтоб тебя казнили на виду, пожалуйста! Но это все так комично и глупо!» Чем-то напоминает раскаяние Гарри Галера из «Степного волка», который увидел сколько он за свою жизнь наделал никому не нужных гадостей. И обо мне, прожил сорок лет, сделал какие-то дела, а по сути это какая-то лажа все! От этого в мире ничего не прибудет, не убудет. Т. е. вместо того, чтобы жить и проживать эту жизнь, я в основном позировал, позировал трагичностью, комичностью, шутовством, драматичностью, смесью этого коктейля, а жизнь сама текла мимо получается. Эта лажа и предстала, наверное, во сне.

В: А у тебя есть образ этого режиссера, понимание кто он, что он?

С: Знаешь, ты спросил, и мне сразу пришел в голову Воланд. Каким его Басилашвили в «Мастере и Маргарите» играл. Сразу перед глазами предстал. Не иначе, он показывает такую дурость людям, дурость из собственной жизни.

В: У меня тоже картинка появилась, что пока идет твое действие из сна, в стороне некая фигура стоит и наблюдает.

С: Угу.

В: С ним можно пообщаться?

С: Попробуем… Ну, он говорит, что я все правильно понял, проговаривая. Зачет.

В: Это действительно Воланд?

С: Это не Воланд, это скорее архетип Джокерского типа, на гране миров. Может быть сам Джокер или кто-нибудь из пограничных архетипов.

В: Что-нибудь он еще добавляет к сказанному?

С: Он добавляет, что если ты это понял, то не имеет смысла больше разыгрывать камедь. Что я отметил после этого сна, чуть более полным стало ощущение жизни, ее проживание. И напротив нежелание вычурных поз, что внутренне, что внешне.

В: Этим исчерпано послание сна, или еще что-то есть?

С: Говорит, что можешь конечно утопиться, чтобы начать заново, но в принципе это необязательно, важнее само осознание, что стремление к утоплению, наполнено фальшью, это лажа. По сути утопление уже произошло метафорически. Сейчас хорошее состояние, ровное. Я бы даже сказал зрелое.

В: У меня появилось чувство завершенности.

С: Пожалуй, да. У меня возникает некий пересмотр сна, но это уже другое состояние. Я вижу красивую набережную, арки мостов, дома вокруг. Проплывает экскурсионный катер и я решаю, что гораздо приятнее прокатиться на нем, насладиться видами, зеленью по берегам, пейзажами, именно пожить! Не устраивать себе дурацкую казнь, а пожить. Видятся берега, деревья, здания, просто красивый пейзаж. Речная прогулка.