— Где ты ухитрилась украсть его? — с иронией спросил он.

Придя в ярость от его тона, она вскинула голову и посмотрела на него:

— Я не украла. Это синтар моего отца, который сейчас мертв. Я последняя дочь Великого Дома и имею полное право носить его. — Она дотянулась до открытой дорожной сумки и стала копаться внутри, пока не нашла спрятанный там символ Великого Дома. Бросив к его ногам браслет, она подождала, пока он поднимет его. — Посмотри на него хорошенько, Ридж. На нем эмблема моего Дома. Дома Ледяного Урожая.

Не сводя с нее глаз, Ридж подобрал браслет и, взглянув, отбросил его в сторону:

— Ты что, украла это вместе с синтаром?

— Будь ты проклят, бродяга; раз ты так думаешь, то ты еще тупее, чем бык-зоркан. Кэлен даже не успела заметить, как быстрым движением руки Ридж выхватил из-под одежды свой синтар. В какой-то момент ей показалось, что он мог зайти слишком далеко, убить за то, что он принял за измену. Естественное чувство страха заставило ее похолодеть. Если он решил убить, то лучшей причины для этого не придумаешь.

Она инстинктивно отступила назад, Ридж наступал на нее. Он не угрожал ей синтаром, но держал его наготове. Она не могла отвести взгляд от простого лезвия, предназначенного для того, чтобы рождать кровь.

Сталь огнем горела в руках Риджа.

— А теперь… — в его голосе слышалась ярость, — ты будешь отвечать на мои вопросы. Я добьюсь от тебя правды.

Как ни крути, никуда не денешься, теперь ей придется умереть, решила Кэлен. Это заслуженное наказание за провал. Она опустилась на край ложа, стараясь не смотреть на ярко-алый клинок в руке Риджа. Где же правда? Она не смогла выполнить своего предназначения. Но если и умереть, так сейчас, когда на то есть веская причина.

— Сегодня вечером я пришла в покои Квинтеля, чтобы убить его. С той поры, как мне исполнилось двенадцать, это стало моим долгом, моей судьбой. С этой единственной целью меня воспитывали.

Ридж был сражен.

— Что ты сказала?

Кэлен показала пакетик с ядом, который сжимала в руке:

— Я собиралась подсыпать вот это в бокал вина. Одного глотка было бы вполне достаточно, чтобы наступила быстрая смерть. Это могло сойти за сердечный приступ. Тогда бы свершилась месть за Дом Ледяного Урожая. Но я не смогла. Честно говоря, я бы не смогла этого сделать, даже если бы ты не остановил меня, Ридж, — нервы сдали. Теперь я понимаю, что подобная миссия не для меня, я слишком слабохарактерная. Все усилия Олэр потрачены впустую. Вся моя жизнь — лишь бессмысленная череда неудач.

Ридж медленно подошел к ней и взял пакетик. Кэлен почувствовала тепло, исходившее из пылавшего в его руках синтара. Он осторожно принюхивался к содержимому пакетика.

— Осторожнее, — взволнованно предупредила Кэлен. — Даже от одной щепотки можно умереть. Это стряпня моей тети.

— Твоя тетя отправила тебя убить Квинтеля? — все еще не веря, спросил Ридж.

— Не могла же она сама это сделать! Во-первых, она уже в возрасте, а во-вторых, болела последнее время. Кроме того, она Целительница, и очень одаренная. Как известно, Целительницы не могут убивать. С тех пор как наш Дом был разорен Квинтелем, все держалось на ней. Боль от утраты отца и сына была слишком тяжела для мамы. Она и так-то не отличалась здоровьем, а после этого слегла и умерла. Я — единственная, кто мог отомстить за поруганную честь Дома. — Кэлен беспомощно опустила руки на колени. — Теперь ты убьешь меня, и все будет кончено. Ридж с недоверием смотрел на нее.

— Ты на самом деле уверена, что Квинтель — убийца твоих отца и брата?

— Да.

— Но это же чушь! — резко произнес он. — Совершеннейшая бессмыслица!

— Нет, это правда. Олэр, войдя в транс, видела всю картину. Мой Дом был небольшим, но богатым. Мы владели всеми торговыми речными путями и их притоками в Слиянии. В конце концов отец с Квинтелем что-то не поделили, хотя я была слишком маленькой и многого не помню. Затем Квинтель предложил, что власть над речными путями получит тот, кто больше сумеет преуспеть в делах. А сам позаботился о том, чтобы мужчин моего Дома «случайно» завалило камнями в горном ущелье.

— Ты сама не ведаешь, что говоришь.

— Может быть. Зато моя тетя знает наверняка. Она поняла, что этот обвал не случаен, что это — убийство. Со смертью отца и его наследника Дома Ледяного Урожая фактически не стало. Управление торговыми речными путями было передано другому Дому. Моя тетя, мама и я переехали на маленькую ферму, где нас никто не знал. Тетя настояла на том, чтобы мы никогда не упоминали настоящего имени нашего Дома и не выбирали другого, чтобы защитить нас.

— Защитить? От чего? — резко спросил Ридж. — Если в Доме больше не было мужчин, то женщины не могли представлять угрозу для кого бы то ни было.

— Тетушка придерживалась другого мнения. Она не хотела, чтобы Квинтель знал о моем существовании. Олэр права, Квинтель никогда бы не стал вести переговоры с дочерью старого врага.

Потрясенный, Ридж понял, что Кэлен верила во все, что говорила. В ее голосе отчетливо звучало искреннее самообвинение и усталое смирение, а также огромная гордость, несмотря на то, что она проиграла. А этот чертов пакетик с ядом — явная улика против нее. Она пришла в покои Квинтеля с намерением убить его, а не переспать с ним. Почему-то от этой мысли ему стало легче. Он, как идиот, почувствовал облегчение.

Она не собиралась изменять ему.

Постепенно накал клинка синтара стал спадать с охлаждением пыла своего хозяина.

В редкие мгновения своей жизни сила его эмоций передавалась стали клинка. Первый раз это произошло, когда он был еще босоногим мальчиком и оборонялся от группы навязчивых парней на грязных задворках в Равновесии. Ридж только-только купил синтар на деньги, полученные в благодарность от владельца вырвавшихся на волю птиц крит, которых Риджу удалось согнать в стаю. Он частенько зарабатывал себе на жизнь таким способом.

Местные хулиганы загнали его в угол, собираясь отобрать синтар, одежду и вообще все, что стоило хоть полмонеты. К их удивлению, Ридж не спасовал. Он заметил, как сталь его синтара раскалилась чуть ли не докрасна в первые же минуты драки. Угроза, исходившая от алого лезвия, обратила парней в бегство. Ридж остался один, с изумлением разглядывая оружие в своих руках.

А спустя две недели произошла встреча с Квинтелем при весьма щекотливых обстоятельствах: Ридж исследовал содержимое кошелька богатого барона. Квинтель поймал воришку за руку, с любопытством оглядел его и вежливо представился. А затем предложил парню работать на него. Не веря своим ушам, Ридж ни минуты не раздумывал. И ни разу в жизни не пожалел об этом.

С годами Ридж научился контролировать свои эмоции, особенно приступы бешенства. Сильная, неконтролируемая ярость — существенный недостаток. Да и вообще любые сильные эмоции были противопоказаны в его работе. Жесткий самоконтроль — обязательное условие, если хочешь остаться в живых. Однако его темперамент стал притчей во языцех в Перепутье. Сейчас нужно было очень сильно разозлить его, чтобы заставить сталь вспыхнуть внутренним огнем, но для того, чтобы загореться самому, Риджу многого не требовалось. Сегодня Кэлен показала, какую власть она имеет над воспылавшей сталью. Он медленно вставил синтар обратно в ножны и посмотрел на женщину, стоящую перед ним.

— Значит, ты на самом деле не хотела оказаться в постели с Квинтелем? — наконец вымолвил он.

— Как ты можешь! — запротестовала она. — Никогда! Этот человек убил моего отца и брата. Он разрушил мой Дом. Как я могла допустить даже мысль о том, чтобы позволить ему прикасаться ко мне так же, как…

— Как, Кэлен?

— Как ты прикасался ко мне, — пролепетала она. Она сосредоточенно изучала противоположную стену. Теперь, когда он убрал синтар, можно было расслабиться.

— Так… значит, — медленно начал Ридж, — ты — убийца, а не обольстительница.