- Ниче, - отвечает мужик. - Тюрьма у тебя, величество, справная, теплая, и тюфяки мягкие.

- Ха-ха-ха, - смеется царь. - А им не нравится, - и показывает на свиту. - Ха-ха-ха!

- А зачем вы, мужичок, в царствие наше пришель? - спрашивает первый министр и смотрит на него через моноклю.

- Так счастье ишшу! - отвечает мужик.

- Ха-ха-ха, - снова смеется царь. - Нет, мужик, на свете счастья.

- Как это? - удивляется мужик. - Есть счастье! Мне дед сказывал, а моему деду - его дед!

- Нету счастья! Я лучше знаю. Я сто стран проехал и сто морей!

А мужик смотрит - у царя рожа гладкая, пальчики белые, к работе не приучены, и весь-то он в дорогом сукне, и сразу видать, что жизнь у него распрекрасная. Набрался мужик храбрости да и бухнул:

- Ты, величество, потому своего счастья не видишь, что на нем сидеть изволишь. А на заду Глазьев нету!

- Ты как с царем разговаривать? Дрянной мужичонка! - ахнул первый министр и ну мужичку ухо на палец вертеть. Да больно так!

А царь - топ ногой.

- Отпустить его!

Министры поклонились, от мужика отошли.

- А хошь, - говорит царь, - на мое место сесть? Садись!

И с трона встает.

- Спасибо, конечно, - отвечает мужик, - только мне твоя сиделка без надобности. И на трон показывает.

- Ая-яй! - стыдит величество. - От подарка отказываться нехорошо! От подарка отказываться нельзя!

И толкает мужика к трону. И министры, и генералы тоже толкают. Так и втолкали.

- Вот тебе, мужик, корона, - говорит царь. - Правь! А я возле постою... Ваше величество!

И, ножкой дрыгнув, кланяется мужику, как всамделишному королю! И министры с генералами, глядя на него, тоже ножкой дрыгают и кланяются.

Сидит мужик дурак-дураком, чего делать, не знает. Нету у него царского опыту. Полчаса сидит. Час. Вспотел, ногами затек, а шевельнуться боится.

Наконец подходит к нему первый министр.

- Чего ваше величество изволют?

И открывает здоровенную книгу государственных приказов.

- Ась? - спрашивает мужик.

- Говори, что желаешь, не стесняйся, - толкает его в бок бывшее величество.

- Ага, - понял мужик. - Значит, так! Изволю я. Изволю... Хочу редьку со сметаною! Быс-с-стро!

- Что есть рэдка? - удивляется первый министр и на министров с генералами оглядывается. А министры да генералы глаза отводят. Откуда им знать, что такое редька. Это же не ананас какой простецкий.

- Что есть рэдка? - еще раз спрашивает министр.

- А это вам царь отвечать обязан? Это не его дело, - подает голос бывшее величество. - Вам сказали - вы извольте подсуетиться! А нет - голова с плеч!

Заплакал министр и пошел "рэдку" искать.

Очень такая жизнь мужику понравилась. Устроился он поудобнее на троне, корону на затылок сдвинул и говорит:

- А раз я царь, то пусть ко мне подойдет главный жандарм!

И пальчиком его подманивает.

Подходит жандарм, склоняется почтительно. А мужик его еще ближе зовет. Пододвинулся жандарм.

- Вот что я тебе хотел сказать... - говорит мужик и - ба-бах - вышибает жандарму державой железной ровнехонько четыре зуба! Жандарм в крик, за шпажонку хватается, хочет ею мужика с трона сковырнуть.

А старый царь:

- Ха-ха-ха! Да - ха-ха-ха. Ай да мужик! Ай да царь! И министры тоже:

- Ха-ха-ха!

- Я, грешным делом, сколько раз хотел жандарму по роже съездить, да все не решался, - признается бывший монарх. - А он раз! Ой, уморил! А тебе, - говорит он жандарму, - если ты его величество ненароком шпагой оцарапаешь, точно головенку оттяпают за покушение на монаршую особу. Так и знай!

Жандарм шпагу в ножны:

- Р-разрешите быть свободным? - и топ-топ из залы.

А утром на всех заборах - "Манифест". Так, мол, и так, по причине недовольства народных масс старый царь сдал корону, трон и бразды новому, который из натуральных из мужиков. Да здравствует новый царь! Ура!

И пошла у мужика жизнь - слаще не бывает.

Но если совсем по правде, и тут без неудобств не обошлось.

Во-первых, вынули мужика из дерюжки и облачили в самые что ни на есть царские одежды. И столько их оказалось, что если утром одеваться начать, то только к ночи закончишь. А ночью спать хочется, значит, одежда вроде ни к чему. В общем, перестал мужик вовсе раздеваться - спал в полной парадной амуниции: в сапогах, шпорах и при короне.

Но опять неудобство - швы, пуговицы, резинки, застежки, потайные карманы разные в тело впиваются страшней волков. В дерюжку бы обратно! Так, говорят, царю не положено по чину! Он послов иноземных принимает, увидит посол ту дерюжку, осерчает и войной пойдет.

По той же причине нельзя было в носу пальцем ковырять, под камзолом чесаться и на обеде званом из общего фарфорового чугуна ложкой хлебать. Мучился мужик на таких приемах шибко. И ведь как специально: только посол на порог - у мужика зуд по всему телу. Он уж и спиной о спинку трона трется, и державкой под мышки тычет будто случайно, а зуд только пуще. Маета! И как только цари живут?!

А после и вовсе горе приключилось. Привели министры мужику даму. Снаружи вроде ничего - справная. Щеки толстые, румяные, одних подбородков штук шесть, но только больно уж злюща!

- Вот, - объявляют мужику, - тебе королевна!

- На что она мне? - возражает мужик. - У меня в деревне своя баба есть. Я к ней привыкши.

- Тебе, ваше величество, по чину и званию полагается. Тебе без королевны никак нельзя. Иначе выйдет международный конфуз!

А королевна стоит и, на мужика глядя, кривится, видно, что неохота ей с мужиком-лапотником женихаться. Мужик говорит:

- А раз так, я согласный! Но только если я ей муж, пущай она титьки спрячет! А то срамотища глядеть!

- Фи! - говорит королевна. - Ты хошь и царь, а все равно чурбан неотесанный! Это вовсе не срамота, а Декольте. Так все самые приличные дамы ходят!

Мужик отвечает:

- Мне до других баб дела нет, а своей я неглиже ходить не дам! - и запихивает обеими руками женины формы обратно в платье, как вылезшую квашню в кастрюлю.

Королевна кричит:

- Да что же это такое делается! Караул! Хватает мужика за бороду и ну из нее волосья драть, как пух из одуванчика.

- Ой-е-ей! - вопит мужик. - Меня нельзя! Я величество! О-ей!

- Это ты для них величество, а для меня супруг! приговаривает королевна и выщипывает из него все усы.