Грассьоне поднялся и с воодушевлением пожал руку Маселло.

— Понимаю, дон Сальваторе, — сказал он. — Нельзя ничего предпринимать, пока вы не разберетесь в этом деле.

Маселло молча кивнул и удалился.

Грассьоне подождал, пока он не исчезнет за дверью. Затем приказал Марино:

— Разыщи дом профессора и проверь, там ли он. Я буду в своем номере, потом доложишь.

Когда они пришли к нему в номер во второй раз с пустыми руками, Грассьоне был уже не один. С ним были двое из Сент-Луиса. Они не подчинялись Маселло.

Грассьоне даже не представил их Марино и Монгу.

— Отправляйтесь в дом Вули. Если вы увидите, что туда кто-то вошел, информируйте меня, и я скажу вам, что делать.

Он махнул рукой и отвернулся к телевизору, словно Марино и Леонга вообще не существовало.

— Разве можно так жить?

Сальваторе Маселло был любезен и полон участия. Он сочувственно смотрел на неубранную гостиную доктора Вули.

— Как вам удалось меня разыскать, мистер Маселло?

— Я хорошо знаю город. А то, что мне неизвестно, я легко могу выяснить.

Вули удивленно посмотрел на Маселло, затем на Лин Форт, которая, зевнув, прикрыла ладошкой рот.

— Минутку, — сказал Вули, уводя Лин Форт в не менее разоренную спальню.

— Это твоя квартира, пап? — спросила она.

Вули кивнул.

— Я занимаюсь здесь научными исследованиями, чтобы держать их в секрете. Поспи, ладно?

— Ладно. Послушай, сегодня мы имели бешеный успех!

Вули обнял девушку, которая была с ним почти одного роста.

— Да. Мы утерли нос Вудворду.

— И это тоже, — сказала она.

— Завтра мы будем богачами.

Лицо Лин Форт стало озабоченным.

— Но даже если мы разбогатеем, все будет по-старому, да? Мы будем вдвоем против всего мира?

— Конечно.

— Хорошо. Спокойной ночи! Твой гость, по-моему, симпатичный человек, — она кивнула в сторону гостиной.

— По-моему, тоже.

Вули поцеловал ее в щеку и вернулся в гостиную.

Маселло все еще стоял там, где его оставил Вули, но, когда вошел профессор, сел на кушетку.

— Вы помните меня, профессор? — спросил он.

Вули растерянно смотрел на него.

— Мы встречались два года назад, на обеде в пользу индокитайских беженцев. Вероятно, вы не обратили внимания на обыкновенного бизнесмена. Там было много народа.

— Да-да-да. Припоминаю, — сказал Вули.

— Я бизнесмен, и поэтому давайте сразу приступим к делу. Сегодня я был в университете, и видел демонстрацию вашего...

— "Сновизора", — подсказал Вули.

— Вот именно. Я хочу приобрести у вас права на его выпуск и продажу. Разумеется, с каждого проданного экземпляра вы будете получать солидные проценты.

— Но я не расположен говорить сегодня о делах... — начал Вули.

— Понимаю. У вас был трудный день. И позади долгие годы работы. Ваше изобретение запатентовано, не так ли?

— Да. Масса патентов.

— Хорошо. — Маселло про себя отметил, что завтра надо обыскать всю квартиру и забрать их. — Не хочу, чтобы вас ободрали, как липку.

— Этого не случится. Но мне бы не хотелось говорить о деле сейчас.

— Есть одно обстоятельство, профессор. Как я уже говорил, я занимаюсь бизнесом в этих краях и многое знаю. До меня дошло, что сюда прибыли чужаки, которые хотят украсть ваше изобретение.

— Сначала они должны будут найти его, — сказал Вули.

— Конечно. Вы надежно его спрятали, — кивнул Маселло. — Но эти люди готовы на все, чтобы заполучить «Сновизор». Они не остановятся ни перед чем. У вас есть дочь...

— Я буду осторожен.

— Это довольно сложно. Надеюсь, я не покажусь нескромным, если скажу, что знаю о некой мисс Холи, навещавшей вас здесь...

— И в чем же дело?

— Вы давно не виделись с ней?

— Некоторое время. А что такое?

— Вы больше ее не увидите. Никогда.

Вули опустился на стул.

— Простите, профессор. Я просто хотел, чтобы вы знали, с какими людьми имеете дело. Они из Нью-Йорка.

Увидев, как исказилось лицо Вули, Маселло встал и, подойдя к нему, хлопнул по плечу.

— Приободритесь, профессор. Все не так уж плохо. Тот, кто предупрежден, уже имеет оружие.

— Но я не умею драться! И не могу посвящать Лин Форт в подобные дела.

— Вам и не нужно будет это делать. У меня есть друзья. Они защитят вас и вашу дочь.

Прикосновение руки Маселло немного успокоило профессора.

— Вы уверены, что сможете нас защитить?

— Клянусь сердцем моей матери.

Два молодца, которых Грассьоне послал сторожить дом профессора Вули, позвонили и доложили, что в дом вошли человек средних лет, старик-азиат и...

— Это они, — прервал их Грассьоне. — Слушайте: профессор изобрел телевизионную приставку. Разыщите ее.

— А что делать с самим профессором?

— Что хотите.

Пока люди Грассьоне стояли в телефонной будке за углом, Смит уехал, оставив в доме Римо и Чиуна.

Люди Грассьоне вошли в дом.

— Ну и как выглядит это устройство? — спросил тот, что повыше.

— А черт его знает. Спросим профессора, перед тем как пристрелить.

Они были чрезвычайно удивлены, увидев, что дверь открыта, а на полу гостиной лежат двое.

Высокий щелкнул выключателем.

— Кто из вас профессор?

Римо перевернулся на другой бок и посмотрел на парочку.

— Если честно, Чиун больше профессор, чем я.

И снова отвернулся.

Люди Грассьоне взглянули на Римо, затем на тщедушного азиата, лежащего к ним спиной, и наконец друг на друга.

— А где третий? — спросил высокий, вынимая из потайной кобуры револьвер 38-го калибра. — Эй, я с тобой разговариваю!

— Третий тоже не профессор, — ответил, не оборачиваясь, Римо. — По правде говоря, он больше похож на рабочего. А теперь уходите.

Высокий подошел к Римо и поддел его плечо носком ботинка.

— А ты шутник, парень.

Он пнул Римо ногой, но плечо было как каменное. Он ударил еще раз. Никакого результата. Зато его нога вместе с ним, перевернувшись в воздухе, тяжело ударилась об пол.

Чиун встал в тот момент, когда высокий сел на полу и прицелился Римо в спину.

— Чего ты от меня хочешь? — спросил Римо.

— Эту телевизионную штуку. Где она?

— Вон там, — Римо махнул рукой в сторону телевизора с девятнадцатидюймовым экраном. — Но я его еще не включал. Пока не идет ничего интересного.

— Хватит болтать! — крикнул высокий, когда мимо него тихонько проскользнул Чиун. Он надавил на спуск, но почувствовал, что дуло револьвера поворачивается ему в лицо. Его указательный палец ощутил холод металла. Раздался приглушенный выстрел.

В дверях низенький тоже вытащил револьвер. Он направил его на Римо, но вдруг ощутил слева в груди острую боль. Он обернулся налево и увидел Чиуна. Лицо старика выражало сочувствие. Коротышка попытался что-то сказать, но не мог издать ни звука.

Чиун ткнул его указательным пальцем, и он, споткнувшись, влетел головой в телевизор. Кинескоп взорвался с грохотом и шипением.

— Ты разбил телевизор, Чиун, — сказал Римо.

— Нет, не я. Это он.

— Ну и как ты теперь собираешься смотреть «Пока Земля вертится»?

— Я все предусмотрел и захватил с собой телевизор. Он в моем сундуке, в комнате. Пожалуйста, убери трупы.

Римо было запротестовал, но понял, что это бесполезно, и, тяжело вздохнув, встал.

Небо только начинало светлеть, когда профессор Уильям Уэстхед Вули с дочерью вернулись в свой дом на территории кампуса.

Тела помощников Грассьоне уже лежали в мусорных баках за домом, когда Вули, повернув ключ в незапертой двери, вошел в гостиную. Его дочь шла вслед за ним, засыпая на ходу.

Вули увидел сидящих на софе Римо и Чиуна.

— Вы, наверно, доктор Вули, — сказал Римо.

— Кто вы? — спросил Вули.

Заметив Чиуна, Лин Форт окончательно проснулась. При виде разбитого телевизора ее глаза стали круглыми.

Вули тоже обратил внимание на телевизор.