— А ты?

— Я ищу себе жену.

— А почему именно здесь? — не сдержавшись, напрямик спросила Шейн.

— Один человек прислал мне приглашение. «Рейф!» — догадалась она, а вслух поинтересовалась:

— И только поэтому ты приехал сюда?

— Была еще одна причина: недавно я купил ранчо.

— И этому ранчо обязательно нужна жена?

— Да, — ответил он грубо, показывая тем самым, что не желает больше говорить на эту тему.

Жаль. А Шейн хотела задать ему столько вопросов! Неужели он действительно пришел на бал только затем, чтобы, пустив в ход все свое очарование, склонить на брак с ним какую-нибудь нетребовательную глупышку? И она рискнула продолжить этот разговор:

— Почему же все-таки тебе нужна жена, Чэз? Чэз сделал большой глоток кофе, обдумывая подходящее объяснение.

— Ранчо нуждается в ремонте. Я, конечно, изменил там кое-что, но не все.

— Что это значит?

— Это холостяцкое ранчо, и на мили вокруг нет ни одной женщины. Ему нужен женский уход.

Шейн посмотрела на него с недоверием:

— Ты собираешься жениться только для того, чтобы кто-то раскладывал по местам разбросанные подушки?!

Чэз со звоном поставил чашку на место.

— Нет! Мне нужен кто-то, кто помог бы мне создать… — Он отвел взгляд, во всем его теле чувствовалось странное напряжение.

— Дом? — осторожно подсказала Шейн.

— Да. — На его лицо легла мрачная тень, сразу выдав, что ему уже тридцать один год и что все эти годы были наполнены для него разочарованиями и болью; вокруг глаз появились морщины усталого человека, которые, по мнению большинства женщин, делают мужчин просто неотразимыми, а их самих — жуткими уродинами.

— Полагаю, тебе нужно нечто большее, чем простая экономка или дизайнер интерьера?

— Так оно и есть.

— И что ты можешь дать взамен?

— А чего ты хочешь? — осторожно спросил он.

— Ну, по крайней мере крышу над головой и элементарный комфорт.

— Я небогатый человек.

— Не страшно, мне не нужно богатство. Чэз посмотрел на нее. Бродячая жизнь научила его разбираться в людях.

— Докажи мне это, Марианна. За всем этим что-то скрывается. Что именно? — неожиданно спросил он.

Шейн задумалась: «Чэз хочет жениться, чтобы жена помогла ему создать для него дом. Он готов материально обеспечить ее. А как же чувства?»

— Мы должны заниматься сексом?

— Да.

— Сразу?

— Да.

— И ты уверен, что любая женщина готова лечь с тобой, несмотря на столь короткое знакомство?

— Мы ведь поженимся.

— Значит, ты предложишь ей все свое имущество, а она подарит тебе домашний уют и свое тело. Это и есть твое представление о браке?

— Если ты ждешь чего-то большего, ты ошиблась адресом.

— Никакой любви? Никакой привязанности?

— Я буду заботиться о тебе и никогда не причиню тебе боль, по крайней мере умышленно.

Чэз лгал. Шейн чувствовала это. Вне всяких сомнений, он отчаянно нуждался в любви. Это было так же очевидно, как и то, что он потратил немало сил, чтобы спрятать свои чувства как можно глубже.

Оставался нерешенным один вопрос: готова ли она сама дать ему то, чего он ждет от жизни, любовь без претензий? Это было гораздо более рискованно, чем девять лет назад. Тогда Чэз был искренним и заботливым, не стыдясь отдавал всего себя любимой женщине. Сейчас Шейн не была уверена, что этот мужчина все еще существует, что Чэз когда-нибудь позволит любви снова войти в свою жизнь.

— Ты заинтересовалась, не так ли? — Казалось, ее ответ не имеет для него никакого значения: он сам уже все решил окончательно и бесповоротно. Но его руки очень уж крепко держали чашку, а взгляд его был напряженным.

Это вернуло Шейн надежду на лучшее: Чэз решил изгнать любовь из своей жизни, но, несмотря на это, все-таки пришел на бал, чтобы найти себе невесту, способную превратить холостяцкое ранчо в уютный дом во всех смыслах этого слова.

— Да, я выйду за тебя, — ответила она. Чэз был так поражен, что рука его дрогнула, и кофе пролился на скатерть.

— Я не просил тебя об этом. Шейн решила поставить вопрос ребром и не дать ему возможности отступить:

— Я не могу понять, в какую игру ты играешь. Так ты хочешь, чтобы я вышла за тебя, или нет?

Чэз на секунду задумался. Это мгновение показалось Шейн вечностью.

— Договорились. Но ты должна сделать кое-что для меня.

— Что именно?

Чэз наклонился совсем близко к Шейн. Его голубые глаза пылали, в них читались решимость и — Шейн не могла поверить! — с трудом сдерживаемая страсть.

— Сними маску.

Моей давно потерянной невесте

Я считаю дни до того момента, когда снова увижу тебя. Почти год прошел с той ночи, а я никак не могу выкинуть тебя из головы, из своего сердца. Твой брат прислал мне бумаги, в которых говорится о том, что наш брак аннулирован. Но мне все равно. Любовь моя, ты всегда будешь моей женой, матерью моих детей, женщиной, которую я буду обожать до конца своих дней. Ты моя отрада в этом горьком мире.

Все эти долгие месяцы я упорно работал, копил деньги. Твоего брата больше всего беспокоило то, что у меня нет денег. На этот раз я поступил благоразумно: вложил все деньги в выгодные проекты. А сейчас планирую построить замечательный дом для тебя. Конечно, он не совсем то, что нужно для начала семейной жизни, но все-таки это будет наш собственный дом.

Бал Годовщины состоится всего через неделю. На нем будут присутствовать те, кто поженились на Балу Золушки и отмечают первую годовщину свадьбы. И хотя наш брак аннулировали, я знаю: ты там будешь. С того момента, как мы поженились, нас ничто не в силах разлучить. Продолжай бороться, Шейн. Вернись ко мне.

Когда же наконец я обниму тебя снова…

К тайному удовольствию Чэза, колокольчики на маске Марианны протестующе зазвенели.

— Снять…

— Да, сними маску. — Чэз удивленно поднял бровь:

— Какие-нибудь проблемы?

— Думаю, что да, — призналась Шейн. Такая обезоруживающая честность заставила его почувствовать нечто среднее между уважением и подозрительностью.

— Почему?

— Какая разница, как я выгляжу? — Теперь уже у Шейн дрогнула чашка в руках. — Напомню тебе твои же требования: ты хочешь найти кого-то, кто мог бы превратить твое ранчо в настоящий дом, кто захотел бы жить с тобой в Колорадо, кто…

— ..спал бы со мной.

Удивительно, как только чашка не выпала из ее рук! Неужели это она спровоцировала его на то, что он говорит об интимной близости с ней так откровенно?

— Да, — подтвердила она. — И конечно, кого-то, кто бы спал с тобой.

Чэз встал и подошел к ней:

— Как ты думаешь, не следует ли нам снять маски, чтобы убедиться в том, что мы не побоимся видеть друг друга каждое утро?

— А если результат тебя не устроит, наши пути разойдутся?

«Черт возьми! Она считает меня каким-то бездушным чудовищем», — подумал Чэз, а вслух сказал:

— Я этого не говорил.

— Значит, тебе все равно, смогу я создать уютный дом для тебя или нет. Ведь гораздо важнее, достаточно ли я привлекательна, чтобы спать с тобой.

Чэз взял ее за руку:

— На случай, если ты еще не поняла этого, дорогая: я не гонюсь за красивой внешностью.

Да, он оскорбил ее. Но не нарочно. Он всего лишь хотел быть откровенным — получилось не очень. Чэзу нужна была жена, и он не лгал, говоря, что ее внешность не имеет принципиального значения, лишь бы она смогла подходить по другим статьям. Если уж его заставляют жениться, то его супруга должна быть женщиной практичной. Чэз внимательно изучал свою возможную невесту. В чем-то она странным образом была для него как раскрытая книга. Но таилось в ней и что-то загадочное, недоступное его пониманию. Он видел это во вздернутом подбородке, в глубине ее страстных карих глаз, а такой милой улыбки он никогда еще не встречал. Неожиданно Чэз почувствовал удивительное тепло, которое не испытывал уже много лет.