Они бы еще долго хохотали, если бы не Чарли Джонс, который прервал их, сказав, что, по его мнению, рыболовный сачок – никому не нужная, дурацкая вещь. Попли согласился с ним. Но Кернин возразил, что без сачка вы можете упустить всю вашу рыбу – она плюхнется в воду у самого борта. Джонс сказал, что это не так: если крючок хорошенько зацепит рыбу и в руках у него, Джонса, будет прочная леса, рыба никуда от него не уйдет. Попли подтвердил его слова. Если его крючок глубоко вонзится рыбе в глотку, сказал он, а леска будет короткая и прочная и если на другом конце лески будет находиться он, Попли, то рыба никуда не уйдет. Ей это не удастся. В противном случае Попли будет знать, почему она ушла. Одно из двух: либо рыба никуда не уйдет, либо Попли будет знать, почему она ушла. В этом есть железная логика.

Впрочем, некоторым из моих читателей, быть может, уже приходилось слышать подобные споры.

Итак, мы договорились выехать на следующее утро, и притом как можно раньше. Все наши мальчики были единодушны в своем решении. Когда я говорю «мальчики», я употребляю это слово в том смысле, какой оно имеет среди рыболовов: так они называют людей в возрасте примерно от сорока пяти до шестидесяти пяти. В рыбной ловле есть нечто такое, что сохраняет людям молодость. Если человек изредка, ну, скажем, раз в десять лет, забывает все свои дела и отправляется на рыбалку, это поддерживает в нем бодрость.

Все мы сошлись на том, что ехать надо на моторной лодке, на большой моторной лодке, говоря точнее – на самой большой моторной лодке, какая имеется в нашем городке. Мы могли бы поехать и на обыкновенной гребной лодке, но это совсем не то. Кернин говорит, что человек, сидящий на обыкновенной лодке, не в состоянии дать рыбе возможность хорошенько клюнуть. Борт лодки так низок, что рыба, когда ее вытащишь, может, сорвавшись с крючка, перепрыгнуть через борт и уйти. Попли сказал, что на обыкновенной гребной лодке пет комфорта. В моторке человек может вытянуть ноги как ему угодно. Чарли Джонс сказал, что в моторке можно откинуться назад и к чему-нибудь прислониться. А Морс сказал, что в моторке никогда не устает шея. Молодые неопытные мальчики (в узком смысле этого слова) никогда не думают о такого рода вещах. Поэтому через несколько часов после выезда у них устает шея, тогда как опытным рыболовам, расположившимся на моторной лодке, не приходится напрягать спину и шею, а в те промежутки времени, когда рыба перестает клевать, они даже успевают вздремнуть.

Как бы там ни было, но все наши «мальчики» единодушно признали, что у моторной лодки есть одно громадное преимущество: можно нанять человека, который нас повезет. Этот человек раздобудет для нас червей, позаботится о запасных лесках, и, кроме того, он сможет заехать за каждым из нас в отдельности – все мы жили у воды, но в разных местах. В общем, чем больше мы думали о преимуществах, связанных с тем, чтобы нанять человека, тем больше нам нравилась эта мысль.

Когда «мальчик» превращается в мужчину, ему нравится иметь «человека», который бы делал за него его работу.

Тем более что Фрэнк Ролле, человек, которого мы решили нанять, не только являлся обладателем самой большой во всем городе моторной лодки, но и знал озеро. Мы позвонили по телефону в его шлюпочный сарай и сказали, что дадим ему пять долларов, если он заедет за нами пораньше утром – разумеется, при условии, что он знает, где водится рыба. Он сказал, что знает.

Говоря чистосердечно, я просто не помню, кто из нас первым упомянул о виски. Ведь в наше время каждый должен соблюдать осторожность. Мне кажется, что все мы уже давно думали о виски и только потом кто-то высказал эту мысль вслух. Существует своего рода традиция – едешь на рыбалку, бери с собой виски. Нет такого мужчины, который бы не утверждал, что в шесть часов утра ему просто необходимо холодное, неразбавленное виски. Говоря о виски, люди употребляют выражения, в которых сквозит глубокая нежность. Один уверяет, что, когда едешь удить рыбу, никак не обойтись без глоточка доброго виски. Другой говорит, что стаканчик виски – это самое подходящее дело, а остальные сходятся на том, что ни один мужчина не станет настоящим рыболовом без хорошей порции этой «живительной влаги», этого «нектара», этого «напитка богов». В душе каждый считает, что ему-то лично виски совершенно ни к чему. Но он чувствует, что мальчикам, когда они собираются всей компанией, оно просто необходимо.

Так было и с нами. Полковник сказал, что он принесет с собой бутылочку спиртного. Попли сказал: нет, он принесет ее сам. Кернин сказал, что это – его забота. А Чарли Джонс сказал: нет, выпивку принесет он. Выяснилось, что у полковника есть дома отличное шотландское виски. Как это ни странно, но у Попли тоже оказалось дома такое виски. И объясняйте как хотите, но обнаружилось, что шотландское виски имелось в доме у каждого из нас. Итак, по окончании дискуссии было установлено, что все пятеро намерены принести с собой по бутылке виски. И, стало быть, каждый из нас полагал, что остальные выпьют в течение утра по бутылке с четвертью на брата.

Очевидно, мы проговорили на веранде далеко за полночь. Было, пожалуй, ближе к двум, чем к часу, когда мы наконец кончили нашу беседу. Но все мы решили, что это ничего не значит. Попли сказал, что для него три часа сна – если только это настоящий, крепкий сон, – важнее десяти. Кернин сказал, что юристу часто приходится спать урывками. А Джонс сказал, что когда человек работает на железной дороге, ему ничего не стоит немножко урезать свой сон.

Так что все мы нисколько не сомневались, что к пяти часам будем в полной боевой готовности. План наш был гениально прост. Такие люди, как мы, занимающие солидное положение в обществе, умеют быть хорошими организаторами. Попли говорит, что, в сущности, только благодаря нашим организаторским способностям мы и стали тем, что мы есть. Итак, наш план был таков: в пять часов Фрэнк Ролле проезжает на своей лодке мимо наших домов и громко свистит, а мы спускаемся вниз, каждый к своему причалу, захватив удочки и все снаряжение. Таким образом, мы отправимся на отмель без малейшей проволочки.

Погода в расчет не принималась. Было решено, что даже дождь ничего не может изменить. Кернин сказал, что во время дождя рыба клюет еще лучше. И все согласились, что, если человек глотнет спиртного, ему нечего бояться нескольких капель дождя.

Итак, мы разошлись, горя нетерпением поскорее осуществить наш замысел. Даже и сейчас я все еще считаю, что в плане нашей вылазки не было ничего ошибочного или несовершенного.

Адский свист Фрэнка Роллса раздался напротив моей дачи в какой-то немыслимо ранний утренний час. Даже не вставая с постели, я увидел в окно, что для ловли рыбы день был совершенно неподходящий. Не то чтобы шел дождь – нет, я имею в виду не это. Но был один из тех странных дней – не ветреный, нет, ветра не было, – когда в воздухе носится нечто, ясно указывающее каждому, кто хоть немного смыслит в ловле окуней, что выезжать на рыба-лку совершенно бесполезно. Рыба не станет клевать в такой день, – я твердо знал это.

Пока я лежал, переживая свое горькое разочарование, Фрэнк Ролле продолжал свистеть, но уже напротив других коттеджей. Всего я насчитал тридцать свистков. Потом я впал в легкую дремоту. Я не спал – нет, это была именно дремота, я не могу подобрать другого слова. Мне стало ясно, что остальные «мальчики» отказались от своего намерения. Так имело ли смысл выходить одному мне? Я остался там, где я был, и продремал до десяти часов.

Когда попозже утром я вышел в город, меня поразили огромные объявления в лавках и ресторанах:

Интересно все-таки, где же, черт возьми, они берут ее, эту рыбу?