Человек оглянулся, видя безмолвное вооруженное отделение, мундиры без знаков отличия. Он хотел было задать вопрос, затем передумал. — Следуйте за мной. Я покажу дорогу.

Они поднялись по лестнице и пошли через зал.

— Вы сказали — второй этаж? — подозрительно спросила Двора, держа наготове автомат.

— Совершенно верно, это здесь. Второй.

Она махнула рукой, предлагая ему идти. Маленькая деталь. Она забыла, что американцы называют первый этаж первым.[5] А кто забыл о маленькой детали — барьерах на дорогах? Она подумала, каково сейчас остальным. Но нарушить радиомолчание не рискнула.

— Впереди дверь на улицу, — сказал пленник. — Вам туда.

Двора кивнула Григору. Тот шагнул вперед, ударил человека сзади по шее, заглушил крик большой ладонью, затем выпустил из рук обмякшее тело.

Когда дверь была открыта, Двора медленно выглянула в образовавшуюся щель, услышав дальнюю стрельбу и взрывы. И быстро закрыла дверь. Она поставила рацию на командную частоту.

— Пятый Черный Кот вызывает первого Черного Кота. Вы меня слышите?

Ответ пришел мгновенно.

— Первый Черный Кот не связи.

— На позиции.

— У второго Черного Кота неприятности. Он ослабел. Вы сами по себе. Попробуйте вход. Все.

Отделение стояло с оружием наизготовку, ожидая инструкций. Хорошие люди. Но о войне не знают почти ничего. Сейчас узнают… Выжившие обретут опыт.

— Группа, атаковавшая цель с фронта, остановлена, — сказала она. — Вероятно, они встретили сильное сопротивление. Поэтому работу придется выполнить нам. Здание через дорогу, наверное, охраняется не очень сильно. Попытаемся. План такой: проникаем внутрь, пробираемся к стене, которая примыкает к цели. Проходим через стенк…

Она осеклась услышав сирену на улице. Звук нарастал.

— Приближается машина, — сказала она. — Возможно, остановится в дверях — кто-то вышел и машет ей.

— Пошли, — сказала Двора, мгновенно приняв решение. Базука, достаньте ее, как только она остановится. Затем стреляйте в дверь. Мы пойдем следом.

Дальнейшее было делом техники. Вазил отступил в сторону, и его место занял гранатометчик. Заряжающий вогнал ракетный снаряд в казенник трубы и хлопнул стрелка по плечу, давая знать, что все готово. Остальные солдаты раздвинулись по сторонам, подальше от готовой ударить назад огненной струи. Сирена на улице стихла, и машина остановилась.

Из казенной части базуки вырвался язык пламени, и взрыв встряхнул здание напротив. Заряжающий загнал вторую ракету еще до того, как осколки стекла упали на асфальт.

— Дым, цель неясна, — пробормотал стрелок, выжидая, затем пламя вылетело вновь. Взрыв, на сей раз внутри здания, был приглушен. Двора распахнула дверь и повела отделение бегом.

Дымящиеся обломки машины, горящие в разбитом салоне тела. Вверх по ступенькам, через разбитую дверь, прыжком — через груды тел. Один из них был жив и, захлебываясь кровью, поднял винтовку. Два выстрела — и он рухнул на остальных. Они пробежали по вестибюлю, ворвались в длинную галерею — здесь навстречу с криками бежали солдаты.

— Ложись! — закричал Вазил, стоя на широко расставленных ногах и разбрызгивая смерть из ствола автоматической пушки, как воду из шланга. Из-за локтя, из отверстия противооткатного устройства вылетали вспышки, гильзы звенели о стенку. Огромные пути пятидесятого калибра расшвыривали бегущих.

Теперь оставалось сделать немногое. Скорость и натиск разогнали защитников здания. Но следовало спешить — к ним могла подойти подмога. Отделение двигалось быстро, следя за Дворой, а та сверялась с подробным планом этажа. Его предоставил Сергуд-Смит вместе с прочей информацией, необходимой для нападения. В холодной ярости схватки она забыла об этом человеке, как и о своих сомнениях. Но не думать о нем сейчас она не могла.

— Вот это место, — сказала она, когда они вошли в большую комнату, одна из стен которой была заставлена ящиками. — Вот эта стена, где надписи. В шести метрах от левого края.

Они позаботились даже о том, чтобы захватить рулетки. Воспользовавшись сразу тремя, так что одна достала до нужного места, Двора, затаив дыхание, смотрела, как освобождают стену.

— Разобьете люк в стене за ящиками. Сразу за взрывами выбегаем. Мы должны оказаться в широком коридоре, который ведет к разблокированному входу.

Двора сама проверила запалы: все в порядке. Затем отбежала в зал, разматывая проволоку. Упала и тут же нажала на кнопку взрывного устройства.

В течение секунды после взрыва она думала о Сергуд-Смите, правду ли он сказал о том, что ждет их по ту сторону стены.

Потом времени на раздумья не оставалось. Кашляя в облаке дыма и пыли, они пролезли в разбитое отверстие. Бегом. Велико было удивление защитников, когда они появились с тыла: повернувшиеся головы, раскрытые рты.

Конец схватки был предрешен. Тяжелые бункеры были открыты с тыла и не охранялись с флангов. Огонь и гранаты решили дело.

— Проходите, Черный Кот… дверь открыта, — прохрипела она в радио.

Из дыма появились солдаты. Генерал Блонштейн шел первым.

— Последняя цель. Комната управления ракетами, — сказал он. — Следуйте за мной.

Они остановились возле входа в комплекс, тяжело дыша после подъема на третий этаж.

— Опустите оружие, — приказал Блонштейн. — Нам не нужны повреждения, Я поговорю с ними, объясню, заговорю зубы, а вы потихоньку просочитесь к пультам управлений. Помните, нам надо захватить это место, а не уничтожить…

Его слова прервал удар небольшого взрыва, очевидно в комнате через зал от них. Тут же в ту сторону обратились стволы дюжины винтовок. Дверь медленно открылась, и появился человек. Он тяжело привалился спиной к двери, одежда была в крови.

— Сергуд-Смит! — воскликнула Двора.

— В высших кругах измена, — прошептал Сергуд-Смит, медленно соскальзывая на пол.

— Они знали, — сказал адмирал Скугаард, — заворожено глядя на опознавательные знаки вражеских кораблей. — Наверняка, знали. Иного объяснения их присутствия в это время и в этом месте я не вижу.

— Сергуд-Смит? — спросил Ян.

— Это ты рассказал мне. — В голосе Скугаарда звенел металл. — Ты прибыл ко мне с планом.

— И я предупреждал, что не уверен, можно ему доверять или нет.

— И это было. Мы заплатим за эту ошибку своими жизнями. Но, во всяком случае, мы хоть сможем увидеть, как это произойдет. Мне жаль солдат в транспорте.

— Мы будет сражаться? Мы не сдадимся?

Холодный гнев на лице Скугаарда сменился ледяной улыбкой.

— Нет, мы не сдадимся. Но, боюсь у нас нет ни малейшего шанса на победу. У них как минимум втрое больше снарядов, чем у нас. Они просто раздавят нашу защиту. Пожалуй, все, что мы можем сделать — это прикрывать отход транспорта до тех пор, пока он не окажется в безопасности.

— Это получится?

— Нет. Но в любом случае мы пойдем на это. Небесная механика — точная дисциплина, в этом можно не сомневаться. Они встретятся с нами, мы будем драться. Мы можем нанести им урон, но скорее всего и этого не получится. Они с нами справятся. Затем погонятся за транспортом и легко с ним разделаются.

— Мы можем изменить курс.

— И они тоже. Нам не уйти, можно лишь оттянуть конец. Если хочешь что-нибудь кому-нибудь передать, свяжись по радио со второй эскадрой…

— Как все-таки обидно! Пройти такой путь, выиграть битвы на планетах…

— Какая может быть обида в сражении? Обычно армии и флоты отправлялись в путь в сопровождения священников — и все молились, чтобы Бог встал на их сторону. Один генерал говорил, что Бог на стороне большего войска, и был близок к правде.

К этому мало что можно было добавить. Три боевых корабля против одного. Исход поединка не оставлял сомнений. Их орбиты слегка изменились, и два корабля стали расходиться. На орбите противника изменений не было. Скугаард указал на один из экранов.

— Они ничем не рискуют, и не оставляют нам ни единого шанса. Если на этой скорости мы войдем в атмосферу, мы сгорим. Они знают, что мы должны затормозить, и тоща встреча для нас окажется очень невыгодна, поскольку скорость наша будет меньше.