Ян быстро пошел вперед, скатился с высокого склона прямо во двор отеля. Сняв лыжи, он вонзил их в сугроб у входа. Затем, раскидав пинками снег, прошел через двухстворчатую дверь в вестибюль. После дней под открытым небом тут было тепло и уютно.

Когда он шел к регистрационному столу, из офиса администрации вышел человек и повернулся к нему.

— Ну как, Ян, — сказал Сергуд-Смит. — Приятное путешествие?

Ян остановился, широко раскрыв глаза, парализованный появлением деверя.

— Смитти? Господи, что ты здесь делаешь?

Лишь позже он понял, что его естественная реакция была единственно правильной. Сергуд-Смит внимательно следил за его поведением.

— Множество причин, — сказал человек из Безопасности. — Ты прекрасно выглядишь: посвежел, глаза блестят. Как насчет того, чтобы выпить — вернув в тело токсины?

— Прекрасная идея, но не в баре. Воздух там как патока. Мы вполне можем выпить у меня в комнате — я приоткрою окно, а ты сядешь у радиатора.

— Хорошо. У меня есть ключ, так что можешь не утруждаться. Пошли.

В лифте были посторонние, поэтому они не разговаривали. Ян смотрел вперед и пытался собраться с мыслями. Что заподозрил Сергуд-Смит? Его присутствие не случайно. Да он и не пытается это скрыть — ведь у него есть даже ключ от комнаты. Но обыск не мог дать ничего, в его багаже нет ничего криминального. Нападение — лучшая оборона, а он знал, что на глупость зятя, лучше не рассчитывать. Как только дверь закрылась за ними, он заговорил:

— В чем дело, Смитти? Позволь мне не притворяться, что все в порядке — у тебя в кармане мой ключ. Чем я заинтересовал Безопасность?

Сергуд-Смит стоял у окна, уставившись невидящим взглядом на белый ландшафт.

— Я бы выпил виски, если не возражаешь. Чистого. Большую порцию. Проблема, мой дорогой Ян в том, что я не верю в совпадения, и моя снисходительность имеет пределы. А ты слишком часто оказываешься удивительно близко к определенным событиям.

— Не мог бы ты пояснить?

— Ты это знаешь так же, как и я. Инцидент в Красном море, незаконное компьютерное подключение в твоей лаборатории.

— Абсолютно ничего не значит. Если ты считаешь, что я хотел утопиться по той или иной причине, то это ты нуждаешься в аналитике, а не я. Остается лаборатория — но сколько в ней было сотрудников?

— Уловил, — сказал Сергуд-Смит. — Спасибо. — Он отпил виски.

Ян приоткрыл окно на ширину ладони и глубоко вдохнул холодный воздух.

— Честно говоря, эти два случая незначительны. Меня они встревожили лишь сейчас, когда я нашел тебя в Хайландах в это время. В одном из ближайших лагерей произошел весьма серьезный инцидент, а это означает, что твое присутствие здесь выглядит весьма подозрительным.

— Не понимаю, почему. — Голос Яна был холоден, лицо бесстрастно. — Я катался здесь два—три раза. Каждую зиму.

— Я знаю, и это единственная причина почему мы разговариваем с тобой именно так. Не будь я женат на твоей сестре, это интервью выглядело бы совершенно иначе. В кармане у меня был бы биомонитор, считывающий ритмы твоего сердцебиения, дыхание и волны мозга. С его помощью я узнал бы, лжешь ты или нет.

— Зачем мне лгать? Если у тебя есть такое устройство вытаскивай его, и сам убедишься.

Гнев Яна был нешуточен, ему не нравилось, как разворачивается беседа.

— Не буду. Я держал такое устройство в руке, когда собрался сюда — но потом передумал и убрал его в шкаф. Не потому, что люблю тебя, Ян — а это так. Приязнь в данном случае никакой роли не играет. Будь на твоем месте кто-нибудь другой, я бы не беседовал, а допрашивал. Но о допросе рано или поздно узнала бы Элизабет, а это означало бы конец нашему браку. Ее охранительные инстинкты по отношению к младшему братцу выходят далеко за пределы разумного, и я не хочу подвергать их испытанию.

— Смитти, бога ради — в чем дело?

— Дай мне сначала закончить. Прежде чем я скажу тебе, что случилось, я хочу, чтобы тебе стало абсолютно ясно, что произойдет. Я собираюсь вернуться домой, к Элизабет, и сказать ей, что несколько отделов Безопасности взяли тебя под наблюдение. Это правда. Я скажу ей также, что ничем не смогу тебе помочь — и это тоже правда. То что произойдет в будущем, будет зависеть от того, как ты себя поведешь. До сего времени, до этой минуты ты был чист. Тебе это понятно?

Ян медленно кивнул.

— Спасибо, Смитти. Ты из-за меня идешь на риск, не правда ли? Полагаю то, что ты предупреждаешь меня о слежке, опасно?

— Да. И я был бы не против, чтобы ты, обнаружив слежку, позвонил мне и пожаловался.

— Обещаю. Как только вернусь домой. А теперь, если ты скажешь мне, что я, по твоему мнению, натворил…

— Не «по моему мнению», а натворил. — В голосе Сергуд-Смита Ян не заметил теплоты. Это был профессионал Безопасности, которого Ян никогда прежде не видел. — Итальянский моряк бежал из трудового лагеря неподалеку отсюда. Событие, казалось бы, малоинтересное. Но два нюанса делают его важным. Беглецу оказали помощь извне — погибло много охранников. Вскоре после того, как это случилось, мы получили доклад от компетентных лиц из Италии. Такого человека не существует.

— Я не понимаю…

— Его нет у них в списках. Документы подделаны, и очень профессионально. Это означает, что он — гражданин другой страны, иностранный агент.

— Но ведь он должен быть итальянцем.

— Возможно. Но по определенным причинам я вынужден в этом сомневаться.

— Если он не итальянец, то из какой же он страны?

— Я думаю, что ты мог бы мне на это ответить, — голос его был тихим и бархатным.

— Откуда мне знать?

— Ты должен был помочь ему бежать, провести по лесу и спрятать где-то.

Это было так близко к действительности, что Ян почувствовал, как волосы зашевелились у него на затылке.

— Если ты это говоришь мне, значит обязан. Но я ничего похожего не делал и могу показать на карте, где я был. А ты мне скажешь, близко ли это от места вашего чрезвычайного происшествия.

Сергуд-Смит отмахнулся от него.

— Не надо карт, лжешь ты или говоришь правду, они все равно не скажут.

— Но чего ради другой стране шпионить за нами? Я думал, наша планета пребывает в мире.

— Такого понятия, как мир, не существует. Есть лишь усовершенствованные формы войны.

— Весьма циничное утверждение.

— Моя профессия сама по себе цинична.

Ян вновь наполнил оба бокала и сел на подоконник. Сергуд-Смит отошел подальше от сквозняка.

— Мне не по душе твои слова, — сказал Ян. — Все эти убийства, заключенные, механизмы слежки… И часто такое случается? Почему мне об этом ничего не известно?

— Тебе не известно об этом, дорогой мой родственничек, потому, что ты не пытаешься прислушиваться. Мир — место очень грязное, и нет нужды посвящать людей в детали.

— Ты имеешь в виду, Что все важные события в мире держатся от народа в секрете?

— Я имею в виду только то, что сказал. А если ты до сих пор ничего не подозревал, значит, ты глупее, чем я думал. Люди твоего класса предпочитают не знать, предоставляя людям вроде меня выполнять за них грязную работу, А сами лишь наблюдают за нами.

— Это неправда, Смитти.

— Разве? — Голос его звенел как сталь. — Почему же ты меня зовешь Смитти? Ты когда-нибудь называл Рикардо де Торреса Рикки?

Ян попытался ответить, но не смог. Это было правдой. Предки Сергуд-Смита — гражданские служащие. Рикардо де Торрес — из титулованной состоятельной знати. Ян съежился под этим холодным ненавидящим взглядом, затем зять отвернулся.

— Как ты меня здесь нашел? — спросил Ян, пытаясь сменить тему.

— Не прикидывайся. Местонахождение твоей машины в памяти мотопутей. Ты хоть представляешь себе масштабы компьютеризации и программирования?

— Никогда не думал об этом.

— Безопасность оснащена гораздо лучше, чем ты думаешь — и на человеческую память нельзя надеяться. Но если Безопасность захочет — а мы захотим — то мы можем каждую секунду твоей жизни заснять на пленку и затем просмотреть.