16. Непризнанный — 1

Люблю вечернее время суток. Когда на город опускаются сумерки, а вся дневная суета затихает, мне кажется, что я становлюсь чуть ближе к природе. Чем меньше людей вокруг, тем больше ощущается единение с самой планетой. Вечером даже дышится легче. Кажется, как будто вместе с кислородом мои лёгкие насыщает еле ощутимая магия. В какой-то мере я даже начинаю чувствовать себя более свободным. Оковы этого мира сжимаются на моих запястьях с каждым прожитым днём всё сильнее. И чем дольше я живу, тем больше чувствую, что никогда не смогу от них освободиться, не перейдя черту. Какую именно грань надо перешагнуть, чтобы стать свободным? У каждого она своя. Кому-то достаточно выйти из комнаты, а кому-то нужно разорвать планету на кусочки. К какой категории отношусь я? Сказать сложно. Я уже и сам не знаю, чего я на самом деле хочу. Постепенно, год за годом, общество превращает меня в идеального гражданина. А государство делает всё, чтобы я не смог выбраться за поставленные рамки.

Кто я? Для окружающих я простой человек, идущий вечером домой с работы. В моих руках большой пакет с продуктами, которыми я затарился по пути. Чем я отличаюсь от всех остальных? А отличаюсь ли вообще? Вряд ли кто-то из моих знакомых может хотя бы вообразить, что на самом деле творится в моей голове. Для всех я обычный парень, чей возраст вот-вот перевалит за тридцатник. Выделяюсь ли я чем-то? В моих же интересах, чтобы любой, кого спросят, ответил бы — нет. Я как-то читал про психушки, и про то, как там лечат. И в тот момент я окончательно решил, что лучше я буду держать свои порывы в узде, но останусь “на свободе”. Всё-таки спать в своей собственной постели, есть еду, которую сам купил и приготовил — не так уж и плохо. Небольшие жизненные радости помогают мне держаться на плаву. А ведь мне довольно трудно не пойти ко дну. Мозг постоянно выдаёт мне неожиданные картины, а подсознание так и норовит сделать моими руками что-то, что отправит меня в тюрьму надолго. Интересно, есть ли где-то мир, в котором такой безумец как я, мог бы жить не сдерживаясь? Ну, или хотя бы не так сильно ограничиваясь.

Я глубоко вдохнул, втягивая ноздрями прохладный воздух. До дома осталось всего-ничего, потому я замедлил шаг и свернул в переулок, по которому хожу последние несколько лет. Можно было бы добраться и по главной улице, но это место мне нравится. Тут не так много освещения, да и окна домов сюда не выходят. Для одинокого безумца как я, это отличная возможность уединиться на природе, не пугая своими неожиданными остановками прохожих. А мне-то всего и нужно, что тихо постоять, вслушиваясь в ночную тишину. Я не маньяк и не извращенец — просто человек, старающийся жить по правилам и пытающийся снимать стресс, как умеет.

— Эй, чувак, чё стоишь? — мой ритуал прервал неприятный прокуренный голос.

Обернувшись, в полутьме смог разглядеть два тела неприятной наружности. Не уверен, где лежит грань между приятной и не очень внешностью, но эти парни точно красавцами не были. И почему в этой ситуации я вдруг решил оценить их внешний вид?

— Медитирую, — решил ответить я, пока эта парочка не приступила к более активным расспросам. Не люблю такие ситуации. Надпочечники начинают гнать адреналин и с каждой секундой мне становится держать себя в руках всё сложнее. Вот бы эта парочка просто прошла мимо.

— А на выпивку не накинешь? Нам немного не хватает, — мой собеседник, похоже, и вовсе пропустил мимо ушей сказанное, сразу перейдя к цели разговора.

Думаю, что, что бы я сейчас не сказал, я не смогу избежать того, к чему ведёт вся эта ситуация. Достану сотку из кармана, он скажет, что мало и попросит ещё. Совру, что денег после магаза не осталось, он достанет нож и предложит проверить. Убежать? Я явно не в лучшей для этого форме. Современная жизнь совершенно не способствует развитию хорошей выносливости. Что там ещё из вариантов? Ах, да — драка. Ну, тут тоже без шансов. Даже будь у меня с собой бита или что-то подобное, маловероятно, что я смог бы уделать двух гопарей. У них и опыт и какие-то навыки присутствуют. А я так, обычный прохожий без особых способностей.

“И почему такие люди всё ещё существуют?” — подумалось вдруг мне, в то время как сердце начинало стучать всё быстрее. — “Двадцать первый век на дворе, а преступность всё так же процветает”.

— Эй, оглох, что ли, я с тобой говорю! — повысил голос “хриплый”, как я его окрестил.

А ведь у меня оставались надежды, что это просто двое пьяниц, которые и впрямь решили разжиться чириком, чтобы ещё чуток догнаться.

— Как хорошо, что вы пришли! — начал говорить я, когда мужчины стали подходить ближе. — Я тут место одно знаю! Просто загляденье!

До этого, я стоял к ним полубоком, а теперь, широко улыбаясь, повернулся к своим ночным собеседникам.

— Что ты несёшь?! — не поняв ни слова, спросил “хриплый”.

— Что за место? — впервые я услышал голос второго. Похоже, этот ещё не успел до конца пропить и прокурить свои мозги.

— О-о-о! Это отличное место. Я там на днях одну девчонку закопал. Кустики, цветочки, всё как надо! И трупы тащить отсюда недалеко! Вот вам повезло-то!

Второй вероятно увидев что-то в моих глазах, толкнул “хриплого” в бок и прошептал:

— Пойдём отсюда, этот какой-то странный.

— Да чё ты ссышь то. Я ща быстро с ним разберусь, — прошипел в сторону коллеги самый борзый из них. С учётом, что они стояли всего в трёх метрах, обе фразы я расслышал идеально.

— Вы уже уходить собрались? — сделал я вид, что услышал лишь первую реплику. — А ведь вам так повезло! Место и впрямь загляденье. Если бы меня там кто-то похоронил, я был бы только рад! Но нет. Нынче людей кладут в большие коробки и опускают глубоко под землю. А сверху ещё и кучу решёток наставят, чтобы отгородить свои территорию от всех остальных. Разве в этом есть что-то прекрасное?

Произнеся последние слова, я начал вопросительно всматриваться в лица гопников, всё больше вливаясь в образ.

— Смерть прекрасна! — не давая им ничего ответить, продолжил я свой монолог. — О мёртвых мы вспоминаем лишь хорошее. У нас даже такая пословица есть! И разве не здорово быть похороненным в прекрасном месте, которым любой прохожий сможет насладиться?!

Я выждал мгновение, давая им переварить слова.

— Ну что, если готовы, то подходите ближе. Я всё быстро проверну, — нащупав рукой мультитул, я подцепил ногтем миниатюрный ножик и вытащил его из кармана уже разложенным. — Я всё очень аккуратно сделаю, — с этими словами я провёл кончиком лезвия по горлу, стараясь не давить. — Одно движение и готово. Вы даже не заметите.

Не снимая с лица улыбки, снова глянул на гопников, переводя взгляд с одного на другого.

— Ну что, кто первый?

— Не ввязывайся в это, пошли, — “умник” сжал руку на плече “хриплого”.

— Да чё ты такой ссыкун то? — убирая нож-бабочку в карман толстовки, “хриплый” развернулся и пошёл вместе с коллегой прочь. — Да я бы его на раз уделал. Что бы он мне там своей зубочисткой вообще сделал бы? Ну прибил он там какую-то кралю, делов-то...

Дальнейшей их беседы я уже не слышал. Тяжело выдохнув, я убрал мультитул, которым обычно вскрываю бутылки, обратно в карман. И тут ко мне пришёл отходняк. Ноги начали подкашиваться, а руки дрожали, как у последнего пьяницы. Сердце в груди долбилось так, что в этой тишине, его наверняка смог бы услышать даже прохожий.

И тут с другой стороны переулка мне послышались негромкие хлопки, от которых моё разгорячённое сердце чуть не остановилось.

— Какое интересное представление. А мне сможешь показать то самое прекрасное место? — ко мне приближалась женщина примерно моего возраста, продолжая хлопать в ладоши.

— К сожалению, его не существует, — признался я, поднимая пакет с продуктами.

— Я так и подумала. А жаль. Ведь по мне так, смерть и впрямь прекрасна.

— Только с мёртвыми уже ни о чем не поговоришь, — не понимая, к чему клонит эта подозрительная особа, я всё же поддержал разговор.

— А ещё они никому не расскажут твоих секретов, — хищно улыбнулась моя собеседница.

— Согласен, — кивнул я, — но без жизни не будет и смерти. Если убить всех, то не останется никого, кто смог бы вспоминать усопших.

— А как ты смотришь на то, чтобы убить только часть? — она слегка склонила голову на бок.

— Смотря, какую часть, — то ли спросил, то ли одобрил я. — Каждый живущий в той или иной мере двигает прогресс этого мира вперёд. В каком мире мы бы жили сейчас, если бы кто-то давным-давно убил бы кого-то не того? Архимеда, Сократа, Платона, Конфуция. Фамилии этих людей мы помним до сих пор. А какой след после себя оставили Менделеев, Фрейд, Эйнштейн? А механизмы по чертежам Леонардо Да-Винчи до сих собирают современные инженеры-энтузиасты. Что уж говорить про то, что имена деятелей искусства носят известные персонажи — Микеланджело, Рафаэль, Донателло. Да даже вон тот парень, что сейчас прошёл мимо переулка. Кто знает, кто на самом деле он такой и чем занимается? Даже если он работает в пекарне неподалёку от моего дома, где я покупаю свежий хлеб, это не значит, что его существование не имеет смысла. Если он сын пекаря, то с его смертью есть вероятность, что старик расстроится, закроет лавку, и мне придётся брать хлебобулочные изделия в местном супермаркете, где их качество оставляет желать лучшего.

Всё это время женщина, которую я из-за плохого освещения так и не смог толком рассмотреть, меня внимательно слушала.

— Так что убивать кого попало, это не выход, — продолжил я свою мысль. — К делу надо подходить основательно. Любая жизнь имеет ценность и, обрывая её, надо на все сто осознавать, какие последствия это решение за собой понесёт.

— Мне нравится твой образ мышления. Ты не говоришь о том, что убивать нельзя, а лишь делаешь поправку на то, что делать это надо вдумчиво. Мой хо… — она вдруг запнулась, — ...наниматель думает так же.