Тренчик: - Самолет сегодня вечером. Ты не успеешь достать деньги.

Взлетное поле. Рыжий и Якунин сидят под деревом. Полно народу, все как обычно - раненные, трупы.

Приходят Тренчик с Сидельниковым.

Рыжий: - Ну че, готов?

Тренчик: - Готов. Слушай, Рыжий, давай его с собой возьмем, а? Его ж забьют здесь совсем.

Рыжий: - Денег нет. Надо самому шарить.

Сидельников: - Как?

Рыжий: - Не знаю. Продай чё-нибудь. Ну, ладно, будь здоров, нам пора. У нас скоро борт. Почтарем летим. "В Афганистане, в "Черном тюльпане", с водкой в стакане мы молча летим над землей..."

Ночь, степь. Свернувшись калачиком, под кустом спит Сидельников. Неподалеку по дороге едет колонна. Сидельников просыпается и смотрит на идущие мимо машины. Над ним пролетают два вертолета.

Утро. Сидельников пытается пристроиться в очередь в столовую. Он подходит и встает в строй.

Начальник столовой дежурному по роте: - У тебя сколько?

Дежурный: - Сорок три.

Прапор: - Запускай.

Рота заходит в столовую, дежурный отсчитывает солдат. Когда подходит очередь Сидельникова, дежурный останавливает его: "Это не наш". Сидельников не отвечая, уходит, встает в хвост к другой роте.

Подходит разведрота.

Смешной: - Эй, связной! Че тя сегодня в казарме не было? Будешь еще проебываться, я те всю рожу разобью, понял?! Че молчишь?

Сидельников: - Понял.

Моздок. Сидельников ходит по улицам. Жизнь, люди едут на работу, блокпост на переезде. Около бочки с пивом стоят мужики, потягивают пивко.

Из ворот одного из коттеджей выходят бородатые, некоторые в разгрузках. Сидельников лезет обратно в кусты, одной рукой достает из кармана гранату, другой сжимает кольцо. Бородатые садятся в две машины - шестерку и микроавтобус, в микроавтобусе на полу лежат двое связанных солдат, чех бьет их ногой. Боевики уезжают. Сидельников, пригибаясь, выскакивает из кустов и убегает подальше.

Станция. На путях стоит эшелон с сожженной техникой. На вышке за пулеметом огромный загорелый детина, голый по пояс. Около пакгаузов похоронная команда загружает в рефрижераторы трупы.

Стоят палатки, между палаток на носилках лежат сгоревшие тела, две женщины, прижимая к лицам носовые платки, рассматривают убитых. Женщины плачут. Рядом с ними медик в марлевой повязке. Солдат, присев на корточки, снимает сапог с нижней половины человека - две ноги, живот, полгруди, остальное оторвано. Он приподнимает одну ногу и тянет сапог, из сапога вытекает осклизлая коричневая ступня, с женщинами начинается истерика. Медик переводит их под руку к следующему трупу, это почти совсем сгоревший человек, из кирзовых сапог торчат черные кости, на голове убитого танкистский шлемофон. Где-то лают псы. Сидельников смотрит на убитых. Его окликает прапорщик.

Прапор: - Тебе чего?

Сидельников, не отвечая, уходит.

Сидельников со спущенными штанами пристроился в кустиках. У него приступ дизентерии, он морщится, стонет. Затем боком падает на траву, держась за живот, мычит.

Ночь, полк. Сидельников залезает в кунг подбитой шишиги, которая стоит на пустыре за казармой. В казарме светятся окна, там разведка, слышны крики: "Связь! Связь! Длинный, сука, найду, убью, гнида! Связисты!" Сидельников смотрит на казарму сквозь вентиляционную решетку, затем ложится спать.

ЗТМ.

Тимоха: - Давай, открывай быстрее.

Сидельников, Тимоха, Боксер и косолапый Саня стоят около оружейки, Сидельников ( у него сильно разбиты губы, щеки фиолетовые от ударов, глаз заплыл) открывает решетчатую дверь. Они заходят внутрь. Это обычная комната, она вся заставлена оружием и ящиками с боеприпасами, в стене две дырки от пуль, окно тоже пробито.

Сидельников подходит к столу и открывает "Журнал выдачи оружия".

Разведчики спешно берут два гранатомета, набивают хозяйственную сумку патронами.

Саня: - Давай быстрее. Где гранаты?

Боксер: - Вон, ящик за тобой. Может, штык-ножи возьмем?

Саня: - На хрен они нужны.

Боксер с Саней выносят сумку, остается один Тимоха.

Сидельников: - Тимох, распишись за "мухи".

Тимоха: - Ты ничего не видел, понял?

Сидельников: - Да. Распишись за "мухи"?

Тимоха бьет его в лицо, затем коленом в живот.

Тимоха: - Ты че, придурок, не понял? Не было никаких "мух", ясно? Спиши их на выезд.

Он уходит. Сидельников садится за стол, листает журнал и вписывает "мухи" на 22 декабря.

Над столом приклеена памятка: "статья 2.. УК - Хищение оружия, карается сроком до 12 лет".

Вечер, разведка пьет в каптерке. На столе много водки, закуска, Тимоха колет себе героин. Некоторые разведчики уже валяются обдолбанные.

Боксер: - Грек сказал, что возьмет у нас еще три "мухи". И патронов, сколько сможем достать.

Тимоха: - Че их доставать, полна оружейка. Дневальный!

Саня: - У меня в бэтэре есть четыре цинка, пять сорок пять.

Сидельников заходит в каптерку.

Тимоха: - Иди, открывай оружейку.

Саня: - Стой. Иди сюда. Тя как зовут?

Сидельников: - рядовой Сидельников.

Саня: - Зовут тебя как, придурок?

Сидельников: - Рядовой Сидельников!

Саня: - Бля, баран, у тебя имя есть? (бьет его ногой в бедро)

Сидельников: - Аркадий.

Саня: - Райкин что ли? (смех) Слышь, связной, сейчас пойдешь в мой бэтэр, знаешь мой бэтэр? Там под башней сумка лежит, в ней цинки пять сорок пять. Тащи её сюда. Один не справишься, возьми с собой еще кого-нибудь. А, отставить! Семенов! Иди сюда! Пойдете сразу к Греку, знаешь Грека?

Сидельников: - Нет.

В каптерку вбегает Семенов.

Саня: - Отнесешь с ним сумку Греку. Знаешь Грека?

Семенов: - Да, Сань, знаю.

Саня: - Вот ему отдашь.

Семенов: - Че, Сань... Отнести просто и отдать, да?

Саня: - Да. И смотри, без палева. Там из штаба дивизии генерал прилетел. Не дай Бог попалитесь, убью.

Сидельников с Семеновым залезают в бэтэр.

Семенов: - Вон она. Давай сюда.

Седельников тащит сумку.

Семенов бьет его под ребра: - Давай быстрее, черт чумазый! Че ты возишься?

Они вытаскивают сумку и бегом несут её от казармы в степь. Из-за угла столовой выходит Чак.

Семенов: - Блин, Чак!

Чак: - А ну, стоять, охреневшие солдаты! Ко мне! Кто такие?