Фаллон слез с лошади и осмотрел кострище. Дождь перемешал пепел, но еще остались несгоревшие головешки. Присев на корточки, Фаллон разгреб их. Под ними был пепел с песком, а под ним еще пепел и обгоревшие ветки. Кострище уже засыпали песком, а позже снова разводили костер на том же месте.

Кто-то приходил сюда, и не раз… Зачем? Поблизости не было ни воды, ни травы для лошадей, лишь чахлые кустики — место неудобное для стоянки, но удобное для убежища.

Вскочив в седло, Фаллон выехал из расщелины и вскоре наткнулся на тропу, обнаруженную накануне Алом Дамоном.

Фаллон лучше Ала разбирался в таких вещах, он сразу узнал старую индейскую тропу.

Она была узкой, не больше шести дюймов шириной; обычно индейцы ходят след в след. Если это индейская тропа, то она куда-то ведет… к воде или пище.

Тропа пропадала и появлялась снова. Доехав до обломка скалы он заметил под ней след лошади.

Проехав чуть дальше, Фаллон уловил какой-то отблеск, а приблизившись, увидел пустую бутылку из-под виски.

Вчера ночью Ал Дамон был пьян. Бреннан ему виски не продавал, к тому же он никогда не продавал его в бутылках.

Может, это Ал Дамон встречался с кем-нибудь в той расщелине? Или он случайно, как и Фаллон, наткнулся на это место? Неизвестно, что он там делал… Хотя должен был присматривать за стадом.

Фаллон отправился дальше по тропинке, внимательно вглядываясь в землю. Через полчаса он понял, что забирается все глубже и глубже в горы. Он спустился в огромную расщелину с гладкими, отвесными стенами, невидимую ни с равнины, ни с места, где было кострище, — она скрывалась за выступом скалы.

Здесь было жарко и безветренно. Фаллон упрямо двигался дальше. Пейзаж постепенно менялся, появились сосны, растительность стала богаче.

Пора было возвращаться, но тропа влекла его все дальше. Она петляла среди гор и вдруг резко ушла вниз, в узкую расщелину, дно которой скрывалось в тени нависших утесов. Похолодало. Фаллон почувствовал близость воды и вскоре действительно увидел каменный бассейн футов пятьдесят в ширину, из которого тонкой струйкой сочилась драгоценная влага. Сюда никогда не проникал солнечный свет. Здесь встречались едва заметные следы овец, но не было следов лошадей, коров или людей.

Одна из стен хранила индейские знаки. Фаллон внимательно рассматривал их, пытаясь уловить смысл. Возможно, это было обращение к богу охоты.

Он напоил лошадь и отправился дальше, пока неожиданно перед ним не возник широкий луг, покрытый травой. Он был около двух миль в ширину и трех в длину. В центре протекал небольшой ручей. Со всех сторон его окружали горы, но на севере виднелся какой-то проход, похоже ведущий в каньон, тянувшийся до Красной Лошади.

Неожиданно по гравию пробежал сурок, Фаллон резко повернул голову, его рука автоматически потянулась к револьверу. Он увидел, как маленький зверек исчез среди камней.

Фаллон уже собирался повернуть назад, когда заметил, что тропа, по которой он приехал, свернула влево, и если бы не сурок, Фаллон не обратил бы на это внимания. Она поднималась все выше и выше среди утесов, окружающих долину.

Видно было только небольшую ее часть; приглядевшись, Макон обнаружил пролом в скале.

Спрыгнув с лошади, он взял винчестер и полез по скале вверх. За проломом начиналась дорога, по которой могла проехать лошадь. Она влекла его, но было уже поздно, а он находился далеко от города.

Он спустился вниз и направился к каньону, думая, что он тянется до самого города.

Неожиданно из ущелья, которого Фаллон до сих пор не видел, появился всадник. Потом еще один и еще. Их было пять или шесть.

Юты…

Макон Фаллон потрепал гриву своей лошади.

— Готовься… наверное, тебе придется потрудиться.

Он двинулся вперед, держа винчестер в правой руке и делая вид, что не смотрит по сторонам.

Сколько еще? Полмили? Будто проснувшись, дунул слабый ветерок.

Всадники приближались.

— Вперед, малышка, — спокойно приказал Фаллон, и лошадь понеслась. Он мчался к вершине треугольной долины, по сторонам которой находились индейцы.

Во рту у него пересохло, он облизнул губы.

Индейцы все приближались… они уже были почти на расстоянии ружейного выстрела. Его лошадь много прошла сегодня, но у нее еще достаточно сил.

Сколько теперь? Наверное, чуть больше четверти мили.

— Ну давай, милая!

Лошадь неслась во весь опор, впереди замаячил вход в каньон. Но индейцы настигали, стараясь отрезать ему дорогу.

Один из них был совсем близко… Фаллон нажал на спусковой крючок, эхо от выстрела прокатилось по ущелью. Индейцы закричали и погнали лошадей. Он посмотрел направо, налево, они были совсем близко.

Перед ним распахнулся вход в каньон, около тридцати ярдов в ширину. Кругом валялись камни, и Фаллон придержал лошадь.

— Мы уйдем, малышка, — пробормотал он, выбирая дорогу.

Всего в пятидесяти футах позади появился индеец. Макон вскинул винчестер и выстрелил в его лошадь, потом он выстрелил в другого, который собирался было повернуть назад.

Фаллон перезарядил винтовку и ждал.

Он снова оглянулся. У входа в каньон стояла индейская лошадь. Ют растянулся у ее ног, песок под ним потемнел от крови.

Больше в долине никого не было, только ветер слабо шевелил траву.

К Красной Лошади подъезжал большой караван фургонов. Сорок два фургона прибыли далеко за полночь, спустились в долину и стали переезжать мост.

Бреннан услышал грохот и выглянул в окно на улицу. Это был самый большой караван, который он когда-либо видел. Где же Макон Фаллон?

Он позвал негра.

— Сходи за Джошуа Тилом, — велел он.

Ал Дамон был в лавке.

— Ну что же… мы отплатим ему, — убеждал он своего отца. — По-моему, нам пора провести выборы и избрать настоящего шерифа.

— Парень прав, — поддержал Блайн. — Мне бы не хотелось прибегать к насилию, к тому же Фаллон не из слабых. Конечно, он спас наших животных, но это не дает ему права забирать у нас треть прибыли.

— Нужно поговорить с остальными. Соберем всех. Позовем Гамильтона, Буджа, Тила…

— Тила можешь не звать. Он за Фаллона.

По улице загромыхали фургоны, просторные белые фургоны, которые тащили большие упряжки быков. В них сидели вооруженные ружьями и револьверами женщины и мужчины. Некоторые из них, похоже, были не прочь поторговать, кое-кто не отказался бы поселиться здесь.

Джошуа Тил зашел в бар выпить с Бреннаном. Тот нашел залежи льда в горах, теперь у него было холодное пиво.

— Я его не видел, — сказал Тил. — Он уехал на восходе осмотреть долину. Молодой Блайн сказал, что Фаллон подъезжал к стаду, а потом направился в сторону холмов.

Бреннан волновался.

Он видел, как подъезжали фургоны. Несколько человек зашли в бар. Попивая виски, они расспрашивали его о городе.

Здоровенный мужчина с широкими скулами воинственно посмотрел на него.

— Никогда не слышал, чтобы город принадлежал одному человеку, — сказал он. — Кто этот Фаллон?

— Он хороший человек, — ответил Бреннан. — Он возродил этот город.

— Ну, хорошо. А где же он?

— Скоро приедет.

В бар вошел Ал Дамон. Он положил один из нескольких оставшихся у него серебряных долларов на стойку и сказал:

— Фаллон не будет больше командовать в этом городе. Мы собираемся провести выборы. И выберем шерифа и его помощника.

Бреннан сделал вид, что не расслышал, но у него зародилось смутное подозрение. Если состоятся выборы, ничего хорошего Фаллону они не принесут. Их устраивают специально, чтобы его переизбрать.

Он молча работал, иногда перебрасываясь фразами, отвечая на вопросы. Бреннан беспокоился, что Ал Дамон наговорит на Фаллона и настроит всех против него.

Так пролетело время до десяти, в баре было все спокойно. Только одному из прибывших, тому здоровяку по имени Глисон, казалось, нравилось нарываться на неприятности.

Этот караван выехал из Сент-Ливенуорса, направляясь на прииски Невады и Калифорнии. Они собирались передохнуть здесь два-три дня и продолжить путь на запад.